Эффект чужого лица - Наталья Солнцева

– Чего ты киснешь? – злилась сестра. – Уехал, и слава богу! Наконец, набрался ума. Понял, что пора уносить ноги, пока менты не загребли.

– Тихо… – пугливо озиралась Марина. – Еще услышит кто-нибудь…

Ей казалось, Апреля арестовали, и об этом никто не знает. Никто не принесет ему передачу: еду, сигареты и прочие нужные в заключении вещи. Никто не сообщит его родителям в Каширу. Никто не разделит его тягостные переживания. Никто не поддержит его в трудную минуту.

Мысль о том, что парень заслужил это, покусившись на жизнь другого человека, женщины, приходила ей в голову и… уходила. А жалость и сочувствие оставались. Любовь прощает любые грехи.

Соня исподтишка наблюдала за сестрой. Как бы та не выкинула глупейший фортель, не подставила себя под удар из-за этого смазливого извращенного мужчины. Что с нее взять? Она еще в школе если влюблялась, то по уши, до полного самозабвения. А уж из-за Апреля совсем голову потеряла. Помешалась! Будто беленой ее опоили. Будь он трижды маньяком, все равно плакала бы о нем ночью в подушку. Дрожала бы от ужаса и плакала! Дура.

Соня считала себя старшей и ответственной за сестру. Маринка еще дите малое, несмышленое. За ней глаз да глаз нужен.

Вечером в «Буфете» был час пик. После конкурса вся публика повалила заморить червячка. Обычно молодежь не успевала перекусить после работы, торопилась в клуб. Да и люди постарше отдавали дань простой, дешевой и всегда свежей кухне «Буфета». Марина и Соня привыкли работать быстро, раздавая налево и направо комплименты и улыбки. Митя строго следил, чтобы его буфетчицы-официантки возмещали скудость меню щедрым гостеприимством и добросердечием. Он запретил брать с собой за стойку мобильные телефоны, и сестры Капрановы оставляли их в подсобке, там же, где переодевались.

Марина обостренным слухом уловила сигнал своего сотового, всполошилась. Она давала номер Апрелю… может, это он звонит? Попрощаться хочет? Или взывает о помощи? Правда, до сих пор он ни разу ей не звонил…

– Я на минутку! – шепнула она Соне. – В туалет.

– Ладно. Только туда и обратно. Смотри, очередь какая!

– Я мигом…

В подсобке горела тусклая лампочка, стояли ящики из-под елочных игрушек и гирлянд. Она вытащила из сумочки телефон: звонил не Апрель, а тетя Нюся, гардеробщица. Дети отдали ей старую трубу, и она иногда звонила, когда не могла отлучиться.

– Да… – понуро произнесла Марина.

Подменить гардеробщицу она сейчас никак не сможет, даже на пятнадцать минут. Соня заест. Ей в «Буфете» одной не управиться. Но тетя Нюся ни о чем таком просить не стала.

– Беги на двор, там тебя ждут! – прошептала в трубку гардеробщица. – Возле черного хода.

– Кто?

– Не разобрала я. Голос странный, то ли помехи какие, то ли охрип человек. Кавалер твой, небось!

«Это Апрель! – вспыхнула девушка. – Это он! Шифруется. Не хочет, чтобы его увидели. Но почему он сам мне не позвонил? Не решился? Апрель…»

Сердце ее забилось сильно и горячо, щеки зарделись румянцем. Она мгновенно позабыла о Соне и Мите, о толкучке у стойки, о неизбежном наказании за грубое нарушение дисциплины. Апрель ждет ее во дворе, у черного хода… он пришел попрощаться. Или попросить помощи! Может, у него денег нет или еще что понадобилось…

«Он убийца! – прозвучал в ее ушах голос Сони. – Берегись его. Если он что-нибудь пронюхает, тебе конец!»

«Ему не на кого рассчитывать в этом огромном холодном городе, безжалостном к приезжим искателям счастья, – подумала Марина. – Он так же одинок здесь, как и мы с сестрой. Этот город свел его с ума, сломал… и теперь превратился в ловушку. Я не могу бросить Апреля, предать его, что бы он ни совершил. Если он пошел на убийство, значит, его вынудили обстоятельства. У него не было другого выхода! Та женщина обошлась с ним бесчеловечно…»

Распростертое на полу обнаженное тело предстало у нее перед глазами, но девушка отмахнулась от страшного видения. Она торопливо набросила на себя куртку, сунула в карман кошелек и кинулась к черному ходу. Никто не попался ей навстречу, никто не остановил ее, не задержал… В коридоре она едва не упала, зацепившись за ведро с песком, которым тетя Нюся посыпала обледеневшие порожки и ступеньки.

Марина толкнула дверь и оказалась во дворе. Ее обдало колкой морозной пылью, дыхание свело от холода. Апреля нигде не было. Она шагнула вперед, и что-то тяжелое, словно чугунная гиря, со свистом обрушилось ей на голову…

Олег Провоторов спустился в холл и сразу увидел женщину в светлой шубке, назвавшуюся Астрой Ельцовой. Кроме нее на другом кожаном диване сидела девочка лет двенадцати, дочка одной из сотрудниц.

– Госпожа Ельцова? Чем обязан?

– Я по поводу смерти вашей начальницы.

Его лоб прорезала горестная складка.

– Ужасно, что это случилось с ней. Ко мне приходили из полиции… вернее, к нам на фирму. Задавали вопросы. Всем! Коллеги сразу доложили, что у меня с Нелли был роман. Естественно, я попал под подозрение. Абсурд! Похоже, следствие идет по проторенной дорожке. Раз мы с Нелли расстались, значит, я непременно должен ее ревновать.

– А вы не ревнивы?

– Самую малость, как любой человек. Но чтобы убивать?! Помилуйте, я не маньяк какой-нибудь. Да и разошлись мы более года назад.

Девочка покосилась на них и передвинулась в самый дальний уголок дивана. Она перестала болтать ногами и сделала вид, что смотрит в окно.

Олег выглядел удрученным, но далеко не в той степени, как если бы он действительно воспринял смерть Нелли трагически. Это был мужчина лет сорока пяти, одетый с иголочки, подстриженный по моде, который явно следил за собой, придавая своей внешности немалое значение. На его среднем пальце блестел золотой перстень, туфли были из хорошей кожи, но с царапинами на носках. Будь у него достаточно денег, он бы купил новые.

Астра вспомнила слова Эммы. Господин Провоторов действительно походил на дамского угодника, который не прочь поправить свои дела за счет богатых и одиноких леди, не избалованных мужским вниманием. Мешки под глазами и несколько помятое, хотя и тщательно выбритое лицо, выдавали в нем пристрастие к выпивке. Скорее всего, Нелли оттолкнуло именно это качество кандидата в мужья.

– Я веду частное расследование… по поручению брата погибшей, – вежливо объяснила Астра.

– Да, да… конечно. Я так и понял.

Он смерил оценивающим взглядом ее шубку и внутренне изумился. Неплохо зарабатывают частные детективы. В его зрачках непроизвольно вспыхнул интерес.

– Вам, вероятно, задавали вопрос, где вы были во время убийства госпожи Ракитиной?

– Разумеется. Как же без этого? Пресловутое алиби! – усмехнулся он. – Так вот, у меня его нет. И не должно быть! Я ни в чем не виноват и не обязан оправдываться.