Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона - Наталья Андреева

Даниил Грушин и в самом деле не относился к разряду фанатов-автомобилистов. Машина для него была вещью, причем вещью бездушной, существующей исключительно ради удобства передвижения. И для престижа. Он не заботился о ней, не холил, не лелеял и никогда с ней не разговаривал, как с живым существом. В отличие от Вани, который не умел разговаривать с людьми, зато часами изливал душу машинам.

Смирнов, открыв рот, наблюдал, как Грушин вытаскивает портмоне, а из-за руля стареньких «Жигулей», сопя от напряжения, вылезает дядечка в сальной кепке со словами:

– Товарищ, вы…

– Сколько стоит твоя консервная банка, мужик?

Потом Ваня увидел, как дядечка торопливо засовывает в карман пачку денег и спешит к своим «Жигулям», дрожащей рукой поворачивает ключ в зажигании, пока господин не передумал. Ведь повреждения не столь значительны!

В то время Грушин расставался с деньгами легко. Благодаря Артему, он их не считал и думал, что так будет вечно.

– Пустяки! – сказал он, обращаясь к Ване.

Тот обошел машину и потрогал разбитую фару. Потом с сожалением покачал головой. Совсем новенькая! Новорожденная! И уже травма! Какая жалость!

– Сделаю, – коротко вздохнул он.

– Пустяки! – вновь пожал плечами Грушин. – Сегодня одна, завтра другая. Расходный материал.

Ваня слегка опешил. И, заикаясь, сказал:

– Это же… это… Нельзя так! Относиться.

– Ты кто? – сообразил наконец Грушин.

– Так. Иду вот.

– Ну и иди. Хотя, постой! Машины, значит, любишь?

Ваня молча кивнул.

– А работа у тебя есть?

Ваня кивнул еще раз.

– В армии отслужил?

Получив в ответ еще один кивок, Грушин рассмеялся:

– А ты, я вижу, неразговорчивый! Ценное качество! И как зарплата? Не обижают?

Ваня молча пожал плечами.

– Нравишься ты мне, – сказал Даниил Грушин. – Черт его знает! Интуиция, что ли? Ты вот что. Как тебя, говоришь, зовут?

– Ваня.

– Вот тебе, Ваня, моя визитка. Приходи завтра в мой офис, – важно предложил Грушин. В то время он еще не морщился от слова «офис», напротив, начинал себя уважать. Вот, мол, мне еще нет тридцати, а у меня уже есть офис. И собственная фирма.

– Времена, Ваня, меняются, – наставительно сказал он. – Вот и ты не теряйся. Бросай работу на государство, начинай работать на себя. Ну давай.

И хлопнув парня по плечу, Грушин полез в машину. Иномарка с разбитой фарой уехала, а Ваня Смирнов все еще стоял, открыв рот. Даниил Грушин произвел на него сильное впечатление. Таких людей Ваня не встречал. Раскованных, уверенных в себе и богатых. Грушин вел себя так, будто весь мир принадлежит ему. И все женщины мира. Ваня не сомневался, что Грушин имеет у противоположного пола бешеный успех. Еще бы! В одночасье Даниил Грушин стал его кумиром. Идеалом, достичь которого невозможно, но стать человеком, ему необходимым, и все время быть рядом – это вполне!

На следующий день Ваня уволился из автомехаников и поехал в офис к Даниилу Грушину, чтобы отныне стать его рабом.

С тех пор прошло одиннадцать лет. Много воды утекло, многое изменилось. Но на формирование Ваниной личности решающее влияние оказал именно Даниил Грушин. Много лет Ваня сидел за рулем машины, в которой тот колесил по городу. Переговоры, деловые встречи, поездки в банк, свидания с женщинами, о которых знал лишь личный шофер. Чего только Ваня не насмотрелся! Именно Грушин сделал из него безотказный механизм, который работает практически бесшумно. И не требует особых затрат.

Причиной их разрыва стала Ольга. Именно она настояла, чтобы при разделе фирмы безотказный Ваня отошел Артему. Самого Ваню никто при этом не спросил. Тот подозревал, что хозяйка ревнует. Ведь шофер ходил за Грушиным как приклеенный, и смотрел на хозяина, открыв рот, влюбленными глазами. Все выходные торчал у Грушиных, пока его не отсылали по каким-нибудь делам. Он щеголял в костюмах Грушина, тех, что поднадоели хозяину, и в его ботинках. Костюмы висели на Ване мешком, брюки были коротки, ботинки немного жали, но он все равно был доволен. Ваня стригся «под Грушина». Он уловил его интонацию и манеру тонко улыбаться, чуть приподнимая брови в самые значительные моменты разговора. Так же отвешивал ироничные поклоны, что выглядело, как откровенное шутовство. Отвратительная копия с изысканного, потрясающего своим совершенством оригинала. Оригинал при этом только выигрывал. Ваня же безумно раздражал. И Ольга не выдержала.

– Видеть его не могу! Ты слышишь? – сказала она мужу.

– Дорогая, это неприлично. Ваня столько для тебя сделал!

– Но он смотрит на меня, как на врага! Такое ощущение, что шофер в тебя влюблен!

– Не перегибай. У Вани есть девушка. Он нормальной ориентации.

– Да при чем здесь ориентация? В его присутствии я не могу тебе возразить! Сказать что-нибудь, что может тебя расстроить! Я все время ловлю на себе его осуждающий взгляд! Его присутствие в доме меня раздражает!

– В таком случае, ты единственная, кто замечает Ванино присутствие.

– Я понимаю: он столько лет на фирме. Но его никто и не собирается увольнять! Ваня уйдет к Артему с сохранением зарплаты. Надеюсь, Реутов не будет возражать?

Артем не возражал. Напротив. Последнее время Грушин все реже появлялся в офисе, и Ваня возил коммерческого директора. Выполнял преимущественно его распоряжения. Артем Дмитриевич к Ване уже привык. Ольгу сменила Анюта. Жидкость в баке по-прежнему заканчивалась, колеса спускали, масло подтекало, в салоне пахло бензином. Обе женщины ничегошеньки не соображали в автомобилях. И не имели понятия, что такое общественный транспорт. Поэтому Ваня был человеком незаменимым.

Никто не задумывался: а что у него на душе? Сколько часов в день он спит? Почему такой худой? Болен или здоров? Он ни слова не возразил против того, чтобы перейти к Артему Дмитриевичу. Не отпросился в отпуск. Не потребовал прибавку к зарплате. Хотя с некоторых пор он крайне нуждался в деньгах.

…Ее звали Ирочкой. И она была хорошенькой. Очень хорошенькой. В глазах Вани просто королевой! Он шел по улице рядом с Ирочкой и невольно выпрямлял спину. Он был чрезвычайно горд, что идет рядом с такой девушкой! Грушин и Ирочка – вот два его кумира! И, пожалуй, Ирочка на первом месте.

Беда в том, что Ирочка хорошо знала себе цену. И совсем не любила бедного Ваню. Но она не была дурочкой. Отнюдь. Поначалу скромничала, довольствовалась малым. Пока рыбка еще не села на крючок, и не настала пора потянуть за удилище.

У Ирочки имелись двое младших братьев и еще две сестры. А родители были людьми небогатыми. То есть к жилищным проблемам симпатичной девушки добавлялись и материальные. Ирочка не стремилась решить и те, и другие, работая в поте лица. Училась она плохо, после школы окончила курсы парикмахеров и устроилась в элитный салон. Но стригла она отвратительно! И постоянно опаздывала на работу, ругалась с начальством. Часами могла болтать по телефону, причем оставив клиента в кресле с наполовину остриженной головой. А то объясняла что-то подругам, жестикулируя одной рукой, а другой энергично орудуя машинкой для стрижки волос. На нее то и дело сыпались жалобы, но Ирочка не извинялась, а огрызалась. Потому что поднаторела в баталиях с братьями и сестрами. Характер у нее был дай боже! Боевой! Но и в начальниках ходят не тихони.