Мой любимый демон - Оксана Головина

– Виктор, что ты натворил? – Тамара поднялась, отходя от лежавшей женщины.

То, что должно было убить это вечно голодное порождение Майтреи, только разъярило ее. Сила Кариши была слишком велика, подпитанная кровью владыки.

– Ты не остановишься теперь! – Ведьма судорожно вздохнула и обреченно пошла к охотнице.

– Я выпью тебя до дна! Без остатка! Я буду глядеть в твои глаза, считать последние удары твоего проклятого сердца, пока оно не остановится, жалкая ведьма! – Хриплый голос Кариши, выкрикивающий проклятия, не остановил Тамару.

Ведьма вдохнула полной грудью ночную прохладу, дарившую немного успокоения, такого необходимого сейчас, и распустила свои волосы.

– Что ты творишь?! – с окровавленных губ Кариши сорвался рык.

Что она творила? Тамара и сама не ведала толком. Все, что она могла сейчас, это усилить действие артефакта, поскольку не владела силой, способной ослабить кровь своего повелителя.

– Ведьма! – зашипела охотница.

Тамара опустила свою ладонь поверх стиснутых рук Кариши, не позволяя лезвию сдвинуться и освободить рану.

– Что… ты… творишь… – Золотые глаза гасли и не моргая глядели на бледневшее лицо ведьмы.

Дрожащая ладонь крепче удерживала рукоять, используя все оставшиеся силы. Предательская кровь тонкими струйками хлынула из носа Тамары, когда слабость превысила предельный порог. Оставалось то ли шептать проклятия, то ли молиться Всевышнему в надежде, что сил хватит. Ведьма опустилась на колени, бессильно упираясь руками в шершавый асфальт. Дорога плыла перед глазами, как и черный шатающийся силуэт.

– Давай же, падай… падай… – шептала одними губами Тамара.

Кариша задыхалась от нестерпимого огня, охватившего все ее существо, и едва не свалилась на ночную дорогу. Но только одежды охотницы коснулись земли. Затем, пытаясь восстановить равновесие, огромные крылья взмыли в небо. Сверкая черными перьями в бликах луны, они растворились, унося свою поверженную хозяйку прочь.

Так громко… Тамара попробовала шевельнуться, поворачиваясь в сторону настойчивого, безжалостного звона, и ей это едва удалось. Тысячи колоколов продолжали истязать слух. Ведьма приоткрыла глаза, усилием воли заставляя их не закрываться, и почувствовала, как они наполняются слезами. Что происходило?

Звонил телефон. Асфальт противно колол ладони, которыми женщина уперлась, чтоб хоть как-то удержаться. Ссадины на коленях сразу дали о себе знать. Тамара перевела взгляд на ноги, и ее пересохшие губы презрительно скривились. Порванные колготки и ободранные как у первоклассницы коленки выглядели отвратительно.

Спутанные волосы падали на лицо, и она сдула их, пытаясь оглядеться. Собираясь с мыслями, Тамара попыталась вспомнить, какого черта забыла посреди дороги, да еще в таком виде. Тем более что небо начинало светлеть.

Маленький мучитель продолжал вздрагивать и звенеть, издеваясь над раскалывающейся головой. Тамара долго глядела на него, не понимая, что происходит. Губы так пересохли, что почти не слушались. К тому же что-то противно засохло на них, да так, что даже кожа на подбородке была стянута и перепачкана все тем же неизвестным веществом. Ведьма провела языком по губам, немедленно ощущая солоноватый привкус.

– Черт! – Вкус собственной крови немного отрезвил ее, заставляя припомнить некоторые моменты прошедшей ночи. – Черт…

Хозяйка трезвонившего телефона оказалась рядом. Стоило Тамаре повернуть голову, как взгляд скользнул по мертвенно-бледному лицу молодой женщины, которое, как и одежда, было залито кровью, казавшейся черной в предрассветных сумерках. Глаза Вероники были закрыты. Ведьма судорожно вздохнула и попыталась пододвинуться к ней. Тошнота накатила немедленно, стоило ей шевельнуться.

«Ваэль». Имя настойчиво высвечивалось на экране. Тамара ребром ладони оттолкнула ни в чем не повинную вещицу и протянула руку к лежавшей женщине. Не дотянуться. Чертыхаясь, ведьма встала на колени и, проклиная ссадины, на четвереньках подобралась к Веронике. Мокрый холодный ветер больше не слушался Тамару. Он резко подтолкнул в спину, подхватывая волосы и скрывая покрытое испариной лицо. Пряди неприятно липли к нему, но, чтоб убрать их, нужно было поднять руку с земли, а значит, снова свалиться на нее. Тамара все прислушивалась, хмурилась, злилась, но, кроме трезвонившего телефона, не слышала ничего.

– Чертова ворона!

Ведьма истратила все, что могла. Чувство беззащитности противным узлом сжало все внутри. Как эти люди вообще выживают, не имея ничего, кроме собственных рук и ног? Спустя, казалось, бесконечность, Тамара добралась до своей цели. Она нависла над Вероникой, от души надеясь, что удержится на одной руке, ибо вторую пришлось протянуть вперед и прижать трясущиеся пальцы к шее жертвы.

Иначе узнать, жива ли служительница Ордена, ведьма была не способна. Шея незнакомки оказалась так же холодна, как и рука, проверявшая пульс. Сначала Тамара отчаялась и решила, что все уже кончено, но окоченевшие пальцы сумели ощутить едва приметное биение.

– Жива… – По привычке, не задумываясь, ведьма начертала рукой свои исцеляющие знаки.

Только спустя долгую минуту до Тамары снова дошло, что силы иссякли и она не могла помочь этой женщине своей магией. Нужно было убираться, но телефон продолжал звонить, валяясь на земле рядом с ней. Ведьма не прикоснулась к нему, глядя, как высвечивалось все то же имя.

– Упрямый человек.

Тамара вновь оперлась обеими руками, опуская ладони на мокрый асфальт и пытаясь разглядеть часть окружающей улицы. Что проку в глазах, которые ни черта не видят в темноте? Ведьма зажмурилась, затем резко открыла глаза, но эффект был тот же, только гул в голове становился сильнее.

– Жалкое создание…

Тамара должна была бежать, бежать без оглядки. Но в подобном положении это становилось просто смешно. И это ее собственная вина! Можно было сколько угодно обвинять отвратительного фаустина и лежащую рядом женщину, и даже, что пугало без меры, самого повелителя. Но ведьма прекрасно знала, что лишь ненависть к этому «кровавому цветку» заставила ее сглупить и не остановиться вовремя. Она обречена, она точно обречена! Что теперь предпримет Виктор?

Понимая тщетность попыток подняться, Тамара отрешенно села на дорогу и положила перепачканные руки на колени. Голова склонилась, укрывая ее завесой спутанных волос от остального мира. Оставаясь посреди улицы, как две сломанные куклы, брошенные капризной хозяйкой, они представляли жалкое и печальное зрелище.

Тихий шорох колес приближающейся машины Тамара распознала не сразу. Блеснувший свет фар резанул по глазам и ослепил ее. Казалось, что дверцы открылись еще на ходу. Белым пятном замаячила одежда одного из прибывших, и этот факт заставил ведьму замереть и похолодеть от ужаса.

Инстинкт самосохранения сработал автоматически. Тамара выставила вперед раскрытые ладони, но кроме резкого покалывания, не было ровным счетом ничего.