Отравленные морем - Алена Волгина

— Здесь не место для разговора! — теперь Сандро тоже злится. — Ступай к Реньеру! Остальное — потом!

В следующий удар Энрике вложил всю свою душу. И снова мимо. Ярость захлёстывает его мутной волной.

— Ты сошёлся с магичкой кьямати, чтобы убить моего отца! — бьёт он наотмашь, стараясь перекричать окружающий грохот.

А вот это, кажется, попало в цель. Алессандро растерян настолько, что опускает оружие:

— Что?! Это неправда!

— Манриоло мне всё рассказал! — наступает Энрике, воодушевившись. — Он был вашим сообщником! Вы убили отца! Хотели отнять его магию! Вы убийцы!

Алессандро пытается что-то ответить, но его слова тонут в грохоте, а за бортом совсем рядом вдруг вздымается водяной столб. «Пушечное ядро!» — успевает подумать Энрике, прежде чем палуба проваливается куда-то вниз, и он вместе с ней. В панике он хватается за измочаленные обрывки снастей. Настил стал скользким от крови и разлитого жира, но кое-как ему удаётся подняться на ноги. Сердце колотится чуть ли не в горле. Энрике оглядывается — Алессандро нет. Нигде. На ватных ногах он подходит к борту, цепляясь за уцелевшее ограждение. Смотрит, как на маслянистых, чёрных волнах колышется рябь.

— Дон Арсаго! — доносится вдруг сквозь дым и безумные вопли. — Дон Арсаго! Вы здесь!

Где его меч?! Неужели выронил во время падения? Энрике в панике шарит глазами по палубе. Оказаться безоружным перед врагами — верная смерть! Но чёрные тени, возникшие вдруг из дыма, не собираются его убивать. Это свои. Матросы с галеры Реньера. Он смутно припоминает, что Алессандро что-то твердил про шлюпку.

— Дон Арсаго! Вас приказано увезти отсюда!

«Дон Арсаго — так обычно называли отца, — отрешённо подумал Энрике. — Что ж, теперь я отомстил за него».

— Скорее!

В этот миг галера содрогается всем корпусом, их швыряет на палубу, а на головы градом сыплются обрывки канатов, обломки такелажа и прочий хлам. Энрике глохнет почти до потери дыхания, но потом кто-то резко вздёргивает его на ноги и тянет куда-то…

Он не помнил, как оказался в шлюпке. Оглянувшись, увидел, что галера Альбицци догорала пылающим костром, а на их собственном корабле ещё продолжался бой. Энрике мысленно возблагодарил небеса за то, что сумел вырваться из этого ада.

Через четверть часа он уже стоял на палубе перед Реньером, который даже в нынешней критической ситуации, весь пропахший порохом, ухитрялся сохранять хладнокровие.

— А дон Алессандро? — только и спросил он.

— Погиб, — коротко ответил Энрике. — И Альбицци тоже.

Реньер выдержал приличествующую скорбную паузу.

— Дон Алессандро был прав, когда не спешил нападать, — сказал он немного погодя. — Видите, вон там? Смотрите!

Энрике взял предложенную подзорную трубу и увидел на горизонте стайку подозрительных светлых облаков… нет, парусов! Это были паруса!

— Тарчийская эскадра, — с горечью сплюнул Реньер, пока Энрике, прижав к глазам окуляр, лихорадочно пытался сосчитать вымпелы.

— Не старайтесь, и так видно, что их там не меньше дюжины. Что нам делать? Маньяско, скорее всего, отступит. Попытается укрыться на островах. Он хорошо знает фарватер, где можно пройти между мелями. Мне эти воды незнакомы, и в любом случае «Анжело» там не пройдёт. У него слишком глубокая осадка.

— Но мы же не можем защищать его в одиночку! — воскликнул Энрике.

Вооружённый «купец» возвышался неподалёку, словно грозная плавучая крепость. Тарчи, наверное, здорово оживились при виде столь желанной добычи. Энрике с усилием подавил дрожь от мысли, что придётся ещё раз окунуться в мясорубку абордажного боя.

— Но и оставить его мы не можем, — рассудил Реньер. — Иначе после возвращения в Венетту нас ждёт трибунал.

«Что же делать?» — метались мысли Энрике. Дож поручил ему разобраться с Маньяско… и он почти выполнил это! Проклятый фиескиец вполне мог погибнуть в схватке. А если нет, тогда тарчи закончат начатое. Что касается «Анжело»… Жаль, конечно, оставлять его здесь, но вступать в схватку с целой эскадрой было бы чистым безумием! Дон Сакетти должен будет это понять!

Волшебное письмо с подписью дожа, порядком измятое, снова выглянуло на свет.

— Я считаю, нам нужно вернуться, чтобы известить сенат об этом событии, — заявил Энрике, протягивая письмо командиру Реньеру. Тот прочёл, и на его обычно невозмутимом лице что-то дрогнуло.

— Что ж, это аргумент, — задумчиво произнёс он. И отвернулся.

Энрике кусал губы, ожидая, чтобы Реньер отдал приказ рулевому и комитам. Если бы он мог, то сбежал бы отсюда впереди корабля. Чего медлить, ведь тарчи сейчас будут здесь! Вряд ли, конечно, они соблазнятся погоней за одинокой галерой, когда их ждёт более жирная добыча, но кто их знает… Однако Реньер молчал. Он смотрел на полыхающий вдали пожар и на море, кипевшее обломками, ставшее сегодня могилой для многих моряков Венетты.

Венетта, Дворец дожей.

Город плавился под жарким июльским солнцем. Влажный горячий воздух дрожал над мраморными статуями, гладкие блестящие плиты площади Трёх Грифонов слепили глаза, и всё живое в полуденные часы старалось забиться куда-нибудь в тень, под аркады, чтобы ухватить хоть глоток прохлады. Бьянка с Джулией задыхались в душных покоях. Джулия укачивала малышку, а Бьянка вяло прислушивалась к негромкому пению служанки, которая поливала поникшую от жары герань и базилик на террасе.

— Парит, как будто перед грозой, — недовольно сказала она, обмахиваясь веером.

— Какая она милая, правда? — глядя на дочь, прошептала Джулия. — Мне кажется, я никого не смогу полюбить так сильно, как её!

Бьянка невольно улыбнулась, засмотревшись. Укачивая ребёнка, Джулия словно преобразилась: всё, что было лучшего в её душе, отразилось сейчас на лице, придавая ей особое очарование. Она казалась такой трогательной и совсем беззащитной перед мощной силой, которую представлял сенат во главе с дожем.

— Пока она спит, поговорим о другой Франческе, — напомнила Бьянка шёпотом, чтобы не разбудить ребёнка. — Значит, она больше ничего о себе не рассказывала?

— Нет, — печально вздохнула Джулия. — Только про мать, деда… и всё. Она не очень-то разговорчива.

«То есть ты, по обыкновению, болтала за двоих!» — мысленно съязвила Бьянка, снова почувствовав всплеск раздражения.

Ей предстояла нелёгкая задача. Как можно вытащить из тюрьмы человека, о котором ты ничегошеньки не знаешь?! Тем более — человека, обвинённого в преступлении против государства! Бьянка остро нуждалась в союзниках. На Джулию, при всём её горячем сочувствии к подруге, нельзя было положиться. Та сама привыкла во всём полагаться на других.

— Если бы нам удалось найти кого-то из её родных…

Джулия сквозь слёзы покачала головой: