Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Дверь скрипнула, и в ней показалось лицо запыхавшегося стажера Наоко.

— Разрешите, пан инспектор? Простите, опоздал.

— Заходи. Ты вовремя, как раз интересный случай. Трактирщик убил свою жену и ее любовника, тела не найдены. Вот ты бы, например, куда спрятал труп?

Глаза Наоко плотоядно блеснули.

— Разные бывают случаи. Если никто не видел, как убийца выносит тело, то оно вполне может оказаться еще здесь.

— Где? Мы обыскали оба этажа и чердак с подвалом, — иронично улыбнулся Кресс. — В каждую бочку с вином заглянули — пусто! Ох, молодость-зелень… учиться вам еще и учиться.

— Но ведь в трактире подают какую-нибудь еду? — упрямо гнул свое Наоко.

— Да. Свиные ножки с капустой.

— Тогда я бы на месте посетителей пока обошелся гарниром.

— Ты думаешь? — Кресс даже дышать на миг перестал, настолько дикой, но интересной показалась ему вдруг эта мысль.

— Да. В учебнике за второй курс описан сходный случай, — подтвердил стажер.

На стол тяжело опустилась голова окончательно потерявшего надежду Солли.

— Помогите, — прошептал трактирщик. — Дотторе медико…

— Да… — подытожил Кресс, увлеченно принюхиваясь к слабому запаху копченого мяса, еще витающему в воздухе. — Слабоват нынче пошел преступник. Как из жены варить холодец, то рука не дрогнула, а стоило столкнуться с настоящими профессионалами— сразу в слезы. Ну что, стажер, — в камеру его. Молодец, благодарю за идею.

— В каждом уважающем себя замке обязательно бывают тайные ходы, — задумчиво сказал Филипп, отщипывая от связки дольку чеснока и отправляя ее в рот. — Например, в библиотеке. Вынимаешь определенную книгу — и полка поворачивается, открывая выход.

— Прекрати жрать чеснок! — Раздосадованный Хендрик выдернул из рук слуги изрядно поредевшую связку и отбросил ее на пол. — От тебя воняет так, что до конца коридора слышно! Даже в темноте!

— Я есть хочу, — застенчиво признался Филипп.

— У тебя полная сумка сухарей!

— Да там чуть больше горстки…

— Как это все только в тебя вмещается? — подивился Хендрик и нахмурился. — Про тайные ходы, небось, в книге прочитал?

Слуга кивнул.

— То-то и оно. В жизни, брат Филя, таких удобств не бывает, да и ни к чему они. Ректор и почтальон спокойно выходят через ворота, стража их пропускает. Нам же через эти самые ворота ходу нет. Значит, что делать? Правильно, искать другой путь. Самый надежный выход, как правило, или в окно, или через дымоход. Если окно не выше третьего этажа — считай, повезло. А труднее всего подкоп делать — времени куча уходит, и результат непредсказуем.

— Пойдем? — Поза слуги выражала немедленную готовность.

— Погоди немного. Вот улягутся все — тогда. Как говорится в любимых тобой романах: едва только ночь накроет Башню темным покрывалом… Тсс! Кто это там кричит?

— Пан Ректор и Наставники, — доложил спустя секунду Филипп, приникнув ухом к запертой двери. — Про магию что-то.

— Про магию? — хихикнул Хендрик и присоединился к подслушивающему слуге.

Говорившие не слишком заботились о конспирации, поэтому слышно их было прекрасно.

— Итак… — Усталая хрипотца в голосе пана Зелинского свидетельствовала о том, что беседа длится довольно долго. — Из прежнего набора проверили всех: ни одного мага.

— Затаился, собака? — По манере слегка растягивать слова Хендрик узнал Ректора.

— Да какое там затаился! — возмутился алхимик. — Не колдуны они — обычные мальчишки! Сколько этих бестолочей не учи, толку никакого! Даже опохмельное зелье сварить не могут!

— Значит, пора выпустить, не держать же их под замком вечно.

— Вечно не получится, — согласился пан Зелинский, с хрустом разгрызая сахарный кристалл.

— А новый набор?

— Не знаю пока, — с сомнением ответил целитель, прихлебывая из чашки. — На своих занятиях я веду простенькую статистику, так вот: эффект положительный только по одной теме — умерщвление живых существ путем заговора. Так как в наших условиях роль живых существ выполняют мыши, то стоило бы пересмотреть нормы расхода. За отчетный период списано пять сотен штук кх-кх… простите, не в то горло попало.

— Сколько? — не поверил Ректор.

— Пятьсот.

— Однако! Они их что — едят с голодухи?

— Почему едят? Все мыши погибли на семинарах по заклинаниям.

— Но это же прорыв! Мы имеем первый положительный сдвиг!

— Имеем, но не совсем, — кисло признался пан Зелинский. — В отчете я упоминать не стал, но вам скажу: последняя партия пришла бракованная. Дохнут, гадюки, едва в руки возьмешь. Видно, мышьяком травленные. Курсист Кендр даже притронутся к своей мыши не успел, только посмотрел на нее — и она лапы кверху.

— Опять Кендр, — задумчиво сказал Ректор. — Травленые, говорите? Не знаю, не знаю… Я бы скорее согласился с паном канцлером: странный паренек этот сын трактирщика. А манеры-то какие, заметили? Чисто лорд! Пан канцлер мне так сразу и сказал: за этим курсистом нужен глаз да глаз!

— Пока мы смогли найти только один глаз, — пожаловался Наставник по предвидению. — Курсист Фузик согласился сотрудничать. Взамен он надеется на некоторые поблажки в питании и разрешение иногда поспать днем.

— Да ради бога, нам не жалко! Лишь бы следил внимательно и докладывал подробно.

— Кстати, о питании, сэр. Переходим к самой важной части нашего собрания: отчет для казначея. За истекший период учащимися было съедено…

— Филька! Пора.

Задремавший в стоячем положении под дверью преподавательской комнаты слуга растеряно замотал головой.

— …Кто? …Куда?

— Пора, говорю, — терпеливо повторил Хендрик. — Ночь накрыла Башню темным покрывалом. Кто куда, а нам нужно искать выход. Приготовь схему и посвети мне.

Зевающий слуга послушно зажег две свечи и поплелся следом за хозяином, спотыкаясь на каждом шагу.

Как положительный момент пребывания в Башне нужно, бесспорно, отметить: все без исключения ученики магических курсов стали гораздо смелей, ведь человек привыкает ко всему. Если первоначально, встретив в коридоре туманного призрака или странное уродливое животное, некоторые курсисты подбирали подолы мантий и с визгом мчались спасаться в общую спальню, то уже спустя пару дней никто не обращал на нечисть никакого внимания. Апофеозом же хладнокровия стала выходка вечно голодного толстяка Доби: он попытался поджарить над свечой упитанного пушного зверька, пойманного с помощью самодельной ловушки. Эксперимент окончился неудачно. Едва пламя коснулось радужной шкурки, нечисть рассыпалась мелким прахом. После этого даже Филипп взирал на рассевшихся под потолком жутковатых монстров гораздо спокойней.