Загадки Шестого континента - Сергей Алексеевич Ковалев

21 января 1983 года, как и шлюпы Беллинсгаузена, на 50-й южной широте советские ОИС разделились. «Адмирал Владимирский» поблизости от антарктических берегов направился на восток для выполнения представительских задач. Его экипаж посетил антарктическую станцию «Молодежная» и первую советскую антарктическую станцию «Мирный». А вот чем в эти дни занимался флагман антарктической экспедиции «Фаддей Беллинсгаузен», который должен был выполнять представительские задачи, установить не удалось. Только благодаря дневнику экспедиции, который в 1983 году был опубликован в нескольких номерах журнала «Морской сборник», стало известно, что почти 10 суток он шел самостоятельно мористее «Адмирала Владимирского». Потом оба ОИС встретились, и повторно расстались уже в феврале перед заходом в Новую Зеландию. Если судить по последовавшим затем докладам, то во время похода советские моряки решили большое количество научных задач и одновременно выполнили патриотический долг — напомнили о приоритете нашей Родины в открытии Шестого континента планеты. Однако, видимо, им были поставлены и другие задачи, о которых мы можем только догадываться. Ведь всего лишь четыре года назад где-то в тех районах исчезла группа советских военных исследователей, которые вели в антарктических водах поиски нацистского авианосца и так называемой «Вальгаллы». После окончания плавания вице-адмирал В.Акимов доложил, что программа научных исследований выполнена полностью, а объем измерений превысил установленные нормы. Антарктическая экспедиция находилась в походе 147 суток. Почти 60 суток из них — во льдах и айсбергах. На каждые 10 дней плавания приходилось семь дней штормовых, при этом — высота волн достигала 16 метров. Казалось, поход завершился успешно.

Но, может совсем не случайно начальник Главного управления навигации и океанографии Министерства обороны СССР вице-адмирал Юрий Жеглов в письме ученому секретарю Военно-научного общества при Севастопольском Доме офицеров флота С. Соловьеву отметил, что «антарктическая экспедиция на ОИС „Адмирал Владимирский“ и ОИС „Фаддей Беллинсгаузен“ не стала чем-то выделяющимся из проводимых ранее обычных комплексных исследований в Мировом океане». При этом, автор письма даже назвал результаты экспедиции весьма скромными и не способными претендовать на роль выдающихся:

По заключению Центрального картпроизводства ВМФ в полном объеме и без существенных замечаний был выполнен и принят только маршрутный промер. Представленные материалы маршрутной гравиметрической съемки из-за большого количества существенных недостатков в выполнении съемки и обработке ее результатов были возвращены на переработку. После переработки съемка ОИС «Адмирал Владимирский» принята в полном объеме, как съемка только лишь V класса, а из представленного объема съемки ОИС «Фаддей Беллинсгаузен» принято менее 17 %, остальное забраковано отделом научно-технической экспертизы Центрального картпроизводства.

Маршрутная магнитная съемка принята с рядом серьезных замечаний — исследования девиации магнитометров признаны неудовлетворительными, при обработке магнитограмм много пропусков экстремальных значений составляющих магнитного поля Земли, отсутствуют материалы определения магнитного склонения.

К сожалению, материалы уникальных магнитных исследований в районе Южного магнитного полюса не представлены до сих пор.

Неужели наши гидрографы выполнили все работы «спустя рукава»? Не может быть!

Скорее всего, представительские задачи и выполнение патриотического долга были только ширмой для планов похода. А главные задачи выполнил «Фаддей Беллинсгаузен», итоговые документы с которого были переданы не в Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны СССР, а совсем в другое советское ведомство. Ну, да время покажет! Одно можно сказать — в истории Антарктиды появилась еще одна военная загадка. Меж тем даже при внешнем мирном покорении Антарктики мы знаем о великом множестве антарктических белых пятен.

В мире издавна известно, что военно-морской флот является не только одним из важнейших средств государственной вооруженной борьбы, но и эффективным инструментом политики государства. Хотя не стоит забывать, что состав и численность флота играют в этом не последнюю роль. Как средство политики, по сравнению с другими видами национальных вооруженных сил, военный флот обладает существенными преимуществами: высокой мобильностью, способностью длительное время находиться в стратегически важных районах Мирового океана, а главное — оказывать сдерживающее действие на потенциального агрессора. Не стал исключением в понимании роли и места ВМФ и Советский Союз.

Сразу же после окончания Второй мировой войны наше политическое руководство и командование ВМФ Союза ССР вернулись к идее Большого океанского флота.

Подобная идея родилась в кремлевских кабинетах в середине 1930-х годов. Опасаясь, что появление превосходящих сил Королевского флота Великобритании или Франции у наших северных и тихоокеанских берегов реально, Иосиф Сталин приступил к созданию Большого океанского флота СССР.

В 1936 году советские кораблестроители предложили начать его создание со строительства главной ударной силы в виде суперлинкоров проекта 23 (типа «Советский Союз») и тяжелых крейсеров проекта 22. Но все планы перечеркнуло нападение на Польшу фашистской Германии.

После завершения боев Второй мировой войны и быстрого превращения наших недавних союзников в борьбе с нацистами в непримиримых противников СССР, советскому военно-политическому руководству пришлось принимать экстренные меры по укреплению обороноспособности страны, в том числе и по снижению угроз с океанских направлений.

Сначала этот выбор был не слишком сложным. Наши арктическое и дальневосточное океанские направления были хорошо известны и надежно прикрыты Северным и Тихоокеанским флотами. Но неожиданно появилось новое океанское направление, о котором ранее в планах главного командования советского ВМФ не упоминалось. Вернее, до начала Второй мировой войны его никто серьезно не рассматривал. Это — Южная Атлантика. Ведь оно было чрезвычайно удалено как от стран Старого и Нового Света, так и от СССР. В лучшем случае здесь нечасто появлялись транспортные суда из различных стран мира, крейсеры и канонерские лодки Франции, Великобритании и Испании, базировавшиеся на африканские или южноамериканские порты, либо редкие германские крейсеры, по транзитному маршруту быстро уходившие на Тихий океан. Но Вторая мировая война показала, что не защищенная французскими и британскими военными кораблями и боевой авиацией Южная Атлантика весьма лакома для командиров океанских охотников-рейдеров, в первую очередь — гитлеровских. Появилась даже информация, что в конце 1940-х годов Сталин задумал специально создать для нее Антарктический флот.

Меж тем одним из важнейших итогов развития военно-морского искусства в прошедшей войне стало абсолютное подтверждение неспособности крупных артиллерийских надводных кораблей решать ряд главных тактических задач, для которых они строились, и особенно — вдали от собственных баз. Линейные корабли и линейные крейсеры, «карманные линкоры» и тяжелые крейсеры достигали успеха лишь эпизодически, преимущественно при действиях в локальных условиях и против слабого противника. Встречая организованное сопротивление современных сил и боевых средств, они или гибли, или отказывались от решения возложенных на них задач. Наглядными примерами стали гибель германских линкора «Бисмарк» и броненосца «Адмирал граф Шпее», японского линкора «Синано», английских линкора «Принц оф Уэлс» и линейного крейсера «Рипалс». Успешнее действовали вспомогательные рейдеры, замаскированные под торговые суда, которые опирались на различные тайные базы и опорные пункты за пределами границ рейха. Еще более успешными были рейды подлодок гросс-адмирала Деница. И, что особо важно, практически сразу же после капитуляции стран Оси (Германия — Италия — Япония) внимание американских и английских политиков и военных обратилось в сторону берегов СССР, страны, которая вместе с ними вышла из мировой войны победительницей. И, если судить по их последующей реакции, то как США, так и Великобритания реально испугались нашего дальнейшего усиления. Причем не только с военной точки зрения. Неудивительно, что одним из элементов снижения мирового влияния СССР и стало наше всемерное блокирование в пределах наших же государственных границ, как когда-то это было сделано с Третьим рейхом. Правда, в отличие от фашистской Германии, географически закрытой пределами Северного и Балтийского морей, Советский Союз имел практически круглогодичный свободный выход в Мировой океан на Севере и на Дальнем Востоке. Но здесь-то и существовали серьезные проблемы. На севере только Мурманск можно было использовать круглый год. А на Дальний Восток промышленные грузы и сырье еще надо было доставить по единственной Транссибирской железной дороге. И не иначе! А что же Южная Атлантика?