Секс в океане или Тайна зарождения жизни - Мара Хардт

И да не введет вас в заблуждение их более чем скромная наружность! Внутри твердой и мелкой на вид скорлупки их раковины таится такая эпическая сила, что достанет на преодоление немереных расстояний до любой ракушки-крохотульки, ставшей предметом вожделения. Главное, наблюдайте за ними пристально и неотрывно – и вы непременно уловите момент, когда из-под домика самца из расселины посередине медленно начнет выползать прозрачный, с конической головкой червячок – и потянется к самке. А дальше – ловите момент: главное, не упустить тот миг, когда этот поначалу медленно развертывающийся фаллос вдруг одним рывком выпрастывается вперед на восемь корпусов относительно длины тела самого рачка. Даже Чарльз Дарвин (при всей его склонности к материалистическому объяснению всего сущего) не смог подавить в себе толики первобытного удивления при виде столь потрясающего торжества мужской природы и оставил по поводу усоногих в своих трудах следующий отзыв: «И хоботообразный пенис у них развит волшебно».

Усоногие, будучи близкими родственниками крабов и креветок и отдаленными сородичами щедро одаренных остракод, отказались, однако, от самой идеи подвижного образа жизни. Проплавав несколько недель в толще воды в статусе личинок, они затем оседают на твердую поверхность – будь то донные камни или панцири черепах – и больше с места не сходят. При этом приклеиваются они ко дну головой, ногами кверху, а тело защищают наслоениями жестких пластин. Почувствовав приток воды, рачки начинают сучить лапками, подгребая к себе частицы пищи, а при отливе, если оказываются на поверхности, захлопывают люк, чтобы сохранить влагу внутри в ожидании следующего прилива. Но вот ведь загвоздка для усоногих: практически все их виды (за исключением представителей семейства Pollicipedidae – «морских уточек»), несмотря на полную обездвиженность, нуждаются во внутреннем оплодотворении. Хотя большинство видов усоногих относится к гермафродитам, к самооплодотворению они не способны. Вот им и остается полагаться лишь на впечатляющий выдвижной пенис и способность его сперматозоидов прокрасться под купола домиков соседей, причем не только ближайших. Подобно длинному извивающемуся шлангу какой-то фантасмагорической оросительной системы, ползет широкими зигзагами фаллос усоногого рачка, засевая его семенем инкрустированный ракушками берег. Чем длиннее шланг, тем больше площадь живительного орошения. Но мелководье всё-таки не фермерское поле, там за слишком длинный пенис может и самого рачка утянуть куда-нибудь не туда. Даже на тишайшие береговые отмели по временам накатывают мощные буруны – и начинают яростно гнуть и мотать длинные любовные шланги. Но точно так же и на самых штормящих побережьях случаются штили, и тогда наступает пора полного раздолья для усоногих с наидлиннейшими членами. Впрочем, особо серьезной проблемы для этих рачков борьба с прибоем и течениями не представляет, поскольку на поверку они оказались еще и выдающимися мастерами трансформирования собственных пенисов.

При всей косности неподвижного обитания в жестко закрепленных на местах домиках, усоногие рачки сохранили способность гибко соизмерять длину своих ползучих пенисов с интенсивностью волнения. В поставленных экспериментах рачки, перенесенные из штилевых условий в штормовые, быстро адаптировались к ним посредством укорачивания и утолщения половых отростков, которым в новом виде сильные течения становились нестрашны; и наоборот, перенесенные в спокойные воды обитатели штормящих берегов также достаточно оперативно начинали выпускать длинные и утонченные половые щупальца. Правда, «оперативно» в данном случае не значит «мгновенно»: в среднем на такую адаптацию у усоногих уходит около пяти месяцев. Но что еще удивительнее, эти же исследования выявили у них способность не только к трансформации фаллосов, но и к постепенному изменению формы собственных тел.

ЗА КАДРОМ

……………………………………………………………………………………………

Четыре привлекательных молодых дамы расположились за столиком в популярнейшем в их городе кафе. Потягивая коктейли, эти беззаботные юные красавицы нежатся под ласковыми лучами предзакатного солнца… Вдруг, прошмыгнув через террасу, к барной стойке мимо их столика устремляется какой-то молодой человек и случайно зацепляется за спинку стула одной из дам. Тут же рассыпавшись в извинениях, он поправляет сдвинутый стул и присаживается за барную стойку среди прочих посетителей. Инцидент исчерпан?..

Ничуть. Вечером, вернувшись домой, одна из дам обнаруживает, что никакая это была не случайность: снова, в четвертый уже раз за последние месяцы, ей на спину прилепили пакетик со спермой. Тяжело вздохнув, она пытается воссоздать мысленный портрет проходимца. Вроде бы выглядел неплохо, вполне симпатичный, крепкий… Сгодится. И она прячет пакетик в сейф, где хранит свой персональный банк спермы.

Лишний вариант про запас не помешает, когда придет пора забеременеть.

……………………………………………………………………………………………

В мире совокупления кальмаров секс вполне может выглядеть как похлопывание по спине. По крайней мере у относительно мелководных видов. О глубоководных мы поговорим отдельно, поскольку с ними особая история. У большинства кальмаров (как раз тех, мясо которых попадает нам на стол), к примеру, самец полагается на модифицированное четвертое левое щупальце, так называемый гектокотиль, для доставки своего добра самке. Эта узкоспециализированная конечность у разных видов выглядит очень по-разному; общее у всех гектокотилей – отсутствие обычных присосок ближе к концу щупальца, вместо которых часто имеются так называемые ламеллы – небольшие мясистые складки, которыми самцы удерживают и передают самкам сперматофоры.

У осьминогов, также располагающих гектокотилями, концевой отрезок этого органа заполнен пещеристой тканью, обеспечивающей эрекцию и, как следствие, возможность его введения в мантийную полость самки. И вместо того, чтобы подобно большинству кальмаров просто нашлепывать пакет со спермой на самку снаружи, осьминог вводит свое щупальце-пенис (у них на эту роль отряжена третья правая конечность) в сифон самки и доставляет его прямо к яйцеводу. Соответственно, секс у осьминогов сопряжен с маневрированием и требует более продолжительного физического контакта между самцом и самкой. Для самцов это не всегда заканчивается благополучно: известны случаи удушения самками доноров спермы. Возможно, именно этим и объясняется, почему многие самцы осьминогов предпочитают совокупляться «на расстоянии вытянутой руки» или же сзади сверху с наскока – дабы не угодить в излишне крепкие объятия партнерши.

У кальмаров, напротив, крупный возбужденный самец, завидев самку, ничего не опасается, а начинает весь переливаться цветовыми узорами по всему телу, как бы флиртуя, а затем спаривается с нею в одной из двух возможных поз – либо голова к голове, либо бок о бок (последняя поза регулярно наблюдается у обыкновенных кальмаров). Во втором случае самец протискивает конец четвертого правого щупальца в раструб самки, приподнимает ее поудобнее и четвертым левым щупальцем впечатывает свои сперматофоры куда-нибудь на мантию. У других видов сперматофоры могут наматываться самке на голову или шею и даже помещаться в специальную складку-приемник рядом с клювом. Место размещения самцом пакетов со спермой на теле самки зависит от вида, но может широко варьироваться и в пределах одного вида кальмаров, что свидетельствует в целом о неразборчивости самцов этих головоногих в данном отношении. Сам по себе акт передачи сперматофоров у кальмаров происходит стремительно, буквально в мгновение ока (подозреваю, что это инициатива самок, поскольку с концом щупальца, введенным в полость мантии через единственный сифон, самка едва ли чувствует себя комфортно). А после этого самка получает возможность использовать полученную сперму для оплодотворения яиц по мере их вызревания и выхода из яйцевода.