Все о мире Ехо и немного больше. Чашка Фрая - Александр Шуйский
Шрифт:
Интервал:
И вот вдруг ты говоришь, что эти истории иногда могут вот так работать: переписывать личное прошлое в нужном (т. е. уводящем от ада) направлении. Ну блин! Это, получается, даже как-то… э-э-э… можно жить?!
Я думаю, что тут очень важно назвать вещи своими именами, да.
Это такой интересный переход из «так получилось» в «я это имел в виду». С моей точки зрения, это и есть освоение успешного опыта.
Особенно, когда, что-то только начиная, имеешь общий вектор намеренья, самому еще не до конца ясный или невербализованный, и смотришь по ходу дела, а что именно получается.
Да. А теперь про «якорь огромной силы». Это, понятно, как и все на свете, палка о двух концах.
Потому что, с одной стороны, вот он – якорь, в шаговой доступности. Приходи, цепляйся, держись. А с другой стороны, вот она, возможность лично убедиться, что все чушь и ложь. Опять же, приходи, убеждайся.
Казалось бы, справедливо: кто за чем шел, то и получил. Оно, может, и справедливо, но штука в том, что крайне мало кто знает, чего именно хочет, за каким опытом едет в этот близкий, доступный Вильнюс. На самом деле люди так интересно устроены, что обычно хотят и того, и другого, и вопрос всегда в том, сила какого желания будет больше в ответственный момент. Контролировать такие штуки как свои желания-айсберги (у которых бОльшая часть скрыта в бессознательном) могут единицы, и у этих единиц с якорями обычно и без нас все отлично.
Врезание узнаваемой реальности придает достоверность как ни крути. А хочет твой внутренний критик эту достоверность подтвердить или опровергнуть – это уже следующая стадия. Все равно бывает хотя бы небольшой период опыта, когда человек сталкивается с самой идеей достоверности и шаговой доступности. И если я говорю о якоре, то об этом, а не о том, что потом человек делает с этой информацией и с этим состоянием.
Мне на самом деле очень везет в том смысле, что иногда удается своими глазами наблюдать невероятные штуки, которые творятся здесь (в Вильнюсе) с некоторыми людьми. Ну, потому что я, вероятно, вхожу в набор спецпризов для лучших визитеров этого города, или же мне ими зарплату выдают; так или иначе, судьба меня сводит с некоторыми людьми, которые сюда очень хорошо вошли. На той самой волне радостного и (что отдельно важно) доверчивого голода, о которой ты говоришь. У них обычно две стадии акклиматизации. Первая: ой, так вообще все правда! Вторая: ой, так все ЕЩЕ КРУЧЕ!
Несколько разных людей говорили мне про Вильнюс ровно одно и то же: это Солярис! И это, конечно, полная правда о нас. У нас тут – он. В этом смысле, Вильнюс и правда уникально коммуникативен. Все города (и не только города, просто сейчас речь о городе) ведут диалог с человеком, но я не знаю, кто еще делает это настолько громко, четко и внятно, настолько храбро, настолько при свидетелях, чтобы трудно было списать невероятные происшествия на собственную дурь. И настолько быстро. Мгновенное реагирование на всякое душевное движение, слово, желание. Не надо годами ждать.
Я всем говорю, что приехать в Вильнюс – хороший способ узнать новости о себе. Каков ты сейчас, много ли у тебя сил, чего на самом деле хочешь. Обычно в первый же день понятно, потому что все, что с тобой тут случается, – это то, что ты сам привез.
Многие побывавшие в Вильнюсе на этом месте начнут подпрыгивать: класс! Мы что ли правда такие клевые? (Правильный ответ: правда, нас не обманешь.) Но найдутся и такие, кому сейчас будет очень приятно сказать: блин, какая запредельная чушь! У меня для них есть утешительная новость: все-таки Вильнюс откликается именно на текущее состояние, а не на человека «вообще». Потому что никакого «человека вообще» нет в природе, каждый из нас – просто последовательность состояний сознания. Иногда довольно парадоксальная последовательность.
Вильнюс выгодно (и одновременно невыгодно) отличается от какой-нибудь Шамбалы тем, что сюда действительно довольно просто добраться. Для человека, который поверхностно, на уровне очарованного идеями ума, был убежден, что едет сюда за какой-то блаженной инициацией в «чудесное», а на более глубоком уровне исполнен страха и хочет убедиться, что ничего выходящего за пределы его представления о возможном в мире нет, это способ дешево и сердито пережить самое страшное разочарование своей жизни (потому что разочаровывается именно очарованный ум). И пустить свою жизнь под откос. Я хочу сказать, о прекрасной условной Шамбале можно мечтать всю жизнь, можно в нее совершенно безопасно и безнаказанно верить вполсилы, не разочаровываясь и ничего не пуская под откос (что пускать особо нечего, отдельный разговор, и это не высокомерие во мне говорит, а опыт: безопасная вера в безопасно далекое нечто, которую не нужно утверждать всей своей жизнью, на практике, каждый день, прям с утра – хорошее утешение, но не великая драгоценность).
Так вот, физическая доступность Вильнюса и шанс практически в любой момент проверить, как у нас тут «на самом деле», это не только восхитительная возможность, но и большая опасность. Это уже такая настоящая прикладная магия, где ставка – не просто жизнь, а ты весь целиком, включая свою бессмертную часть. Потому что разочарование в чудесном (а шансов разочароваться ничуть не меньше, чем шансов получить поддержку, и никогда; ладно, почти никогда заранее не знаешь, как тебе повезет) может стать травмой, с которой впечатлительный человек не справится.
Я все это нарочно сейчас говорю, сгущая краски, потому что я – за технику безопасности. А техника безопасности в данном случае заключается в бескорыстии.
«Бескорыстие» означает, что к нам сюда можно ехать за чем угодно, но только не за подтверждением своей сверхценности. Не за тем, чтобы убедиться, что чудесное открыто лично для тебя. Не за справкой «Настоящим подтверждаем, что Иванов В. И. – любимец богов». Я выбираю забавные формулировки, но только для внятности. Я сейчас совсем не шучу.
Сводится все, по сути, к выбору «чудо лично для меня» и «чудо само по себе». Я не уверен, что дело тут в бескорыстии, скорее, как ни странно, во внятной постановке границ. Человеку с размытыми границами, с размытым пониманием самого себя, все проявления внешнего мира необходимы как подтверждение или отрицание конкретно его самого. Поэтому да, хороший способ узнать новости о себе. Любые новости о себе.
Я говорю о бескорыстии, потому что человек до сих пор устроен по образу и подобию хозяйственной зверушки: что ни дай, сразу прикидывает, можно ли это отправить в рот (или отнести в кладовку). Что само по себе нормально, пока мы тянем за щеку пряник, или красивый вид, или нового знакомого. Это естественная корысть, без нее мы бы просто не выжили. Но есть вещи, которые за щеку просто не утянешь. Это не едят! Это нельзя присвоить, нельзя обратить себе на пользу. Потому что оно принадлежит всему миру сразу. С этим можно (и нужно) взаимодействовать, но нельзя повесить на стенку как похвальную грамоту: «Чудеса мира возлюбили Меня».
То есть на самом деле повесить на стенку потом, задним числом, все-таки можно. Чего только не бывает. Но когда приходишь к пещере, где обитает чудесное, с корыстным намерением использовать его для утверждения себя (своей правоты, своей качественности, а значит, своей близости к верхушке пищевой цепочки, если уж называть вещи своими именами), оно не выйдет навстречу.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!