Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 4 - Александр Дюма

– Мертв? – повторил де Вард.

– Да, и его пистолет заряжен, – прибавил Маникан, показывая на дуло.

– Да ведь я же сказал вам, что выстрелил в него на ходу, когда он целился в меня.

– Уверены ли вы, что вы дрались с ним на дуэли, господин де Вард? Признаться, я очень опасаюсь, не было ли здесь простого убийства. Нет, нет, выслушайте меня! Вы стреляли три раза, а его пистолет заряжен! Вы убили его лошадь и его самого, а он, де Гиш, один из лучших стрелков Франции, не попал ни в вас, ни в вашу лошадь! Право, господин де Вард, вы привели меня сюда на свое несчастье; пролитая вами кровь ударила мне в голову; я словно опьянел, и, клянусь честью, раз уж представился случай, я размозжу вам череп; господин де Вард, помолитесь за свою душу!

– Господин де Маникан, вы шутите!

– Напротив, говорю совершенно серьезно.

– Вы меня убьете?

– Без всякого угрызения совести, по крайней мере в настоящую минуту.

– Вы дворянин?

– Я был пажом, значит, дворянин.

– Дайте мне тогда возможность защищаться.

– Чтобы вы поступили и со мной так же, как с беднягой де Гишем?

И Маникан, вынув свой пистолет, нахмурил брови и навел его на грудь де Варда. Де Вард не пробовал даже бежать, настолько он был огорошен. Среди воцарившейся зловещей тишины, которая показалась де Варду вечностью, вдруг раздался вздох.

– Вы слышите, – вскричал де Вард, – он жив, жив! На помощь, господин де Гиш! Меня хотят убить!

Маникан попятился и увидел, что граф с трудом приподнялся, опираясь на руку. Маникан отшвырнул пистолет и с радостным криком подбежал к другу.

Де Вард вытер холодный пот, выступивший у него на лбу.

– Вовремя же он очнулся! – прошептал он.

– Что с вами? – спросил Маникан у де Гиша. – Куда вы ранены?

Де Гиш показал ему изувеченные пальцы и окровавленную грудь.

– Граф! – вскричал де Вард. – Меня обвиняют в совершении убийства. Умоляю вас, засвидетельствуйте, что я дрался честно.

– Это правда, – прошептал раненый. – Господин де Вард дрался честно, и кто будет это отрицать, станет моим врагом.

– Сначала помогите мне, сударь, отнести этого беднягу домой, – попросил Маникан, – а потом я дам вам какое угодно удовлетворение, или же, если вы слишком торопитесь, перевяжем рану графа нашими носовыми платками и потом выпустим две оставшиеся пули.

– Благодарю вас, – сказал де Вард. – В течение одного часа я два раза смотрел смерти в лицо; она очень безобразна, и я предпочитаю получить от вас извинения.

Маникан рассмеялся, и его примеру последовал де Гиш, несмотря на физические страдания.

Молодые люди хотели отнести графа, но тот заявил, что чувствует себя достаточно сильным и может идти сам. Пуля разбила ему безымянный палец и мизинец и скользнула по ребру, но не проникла в грудь. Таким образом, де Гиш потерял сознание скорее от боли, чем от раны.

Маникан поддерживал его под руку с одной стороны, де Вард – с другой; так они отвели его в Фонтенбло, к тому самому врачу, который был вызван к умирающему францисканцу, чью власть унаследовал Арамис.

В это время король сидел за столом, и немногочисленные приглашенные заняли места возле него, после того как он обычным жестом пригласил их садиться.

Хотя в эти годы этикет еще не был установлен окончательно, французский двор совершенно порвал с традициями простоты и патриархальной приветливости, которые можно было еще наблюдать при Генрихе IV; подозрительность Людовика XIII мало-помалу изгнала их и заменила внешней пышностью, маскировавшей ничтожество этого короля.

Людовик XIV сидел за отдельным столиком, который, точно председательская кафедра, возвышался над соседними столами; «столиком», сказали мы; поспешим, однако, прибавить, что этот «столик» был все же больше остальных. Кроме того, он был весь заставлен множеством разнообразных блюд: рыбой, дичью, мясом, фруктами, овощами и вареньями.

Молодой и сильный король, страстный охотник, большой любитель различных физических упражнений, обладал вдобавок горячей кровью, как все Бурбоны; а известно, что от этого пищеварение совершается быстро и аппетит скоро появляется вновь.

Людовик XIV был грозный сотрапезник; он любил критиковать своих поваров, но когда они ему угождали, то он не знал границ в своих похвалах. Сначала король съедал несколько супов, либо сливая их вместе и приготовляя что-то вроде маседуана, либо пробуя в отдельности и перемежая бокалом старого вина.

Ел он быстро и довольно жадно.

Портос ожидал сигнала д’Артаньяна, по которому следовало приступать к ужину, но, посмотрев на короля, он вполголоса заметил мушкетеру:

– Мне кажется, можно начинать. Его величество дает ободряющий пример. Посмотрите-ка.

– Король ест, – сказал д’Артаньян, – но в то же время разговаривает; устройтесь так, чтобы, если он случайно обратится к вам, у вас рот не был бы набит: это невежливо и некрасиво.

– Тогда лучше не ужинать, – вздохнул Портос. – Между тем, сознаюсь, я голоден. А тут все пахнет так соблазнительно и щекочет мне сразу и обоняние и аппетит.

– И не думайте, пожалуйста, не прикасаться к кушаньям, – улыбнулся д’Артаньян. – Вы оскорбите его величество. Король обыкновенно говорит, что хорошо работает тот, кто хорошо ест, и не любит, чтобы у него за столом плохо ели.

– Как же можно сидеть с пустым ртом, когда ешь? – спросил Портос.

– Да очень просто, – усмехнулся капитан мушкетеров, – нужно только проглотить все, что будет во рту, когда король неожиданно обратится к вам.

– Отлично.

После этого разговора Портос принялся за кушанья с умеренным энтузиазмом.

Король время от времени посматривал на присутствующих и с видом знатока оценивал способности нового гостя.

– Господин дю Валлон! – обратился он к нему.

В это время Портос был занят рагу из зайца и только что положил в рот половину заячьей спинки. Услышав свое имя, он вздрогнул и мощным движением глотки отправил кусок в желудок.

– Слушаю, государь, – пробормотал Портос приглушенным голосом, но довольно внятно.

– Пусть господину дю Валлону передадут это филе из барашка, – приказал король. – Вы любите барашка, господин дю Валлон?

– Государь, я люблю все, – отвечал Портос.

– Все, что мне предлагает ваше величество, – подсказал д’Артаньян.

Король одобрительно кивнул головой.

– Кто много работает, много ест, – продолжал король, восхищенный тем, что у него нашелся такой могучий сотрапезник, как Портос.

Портос получил блюдо с барашком и отвалил часть себе на тарелку.