Милость богов - Ольга Яновская

– Как тебя зовут? – раскатом грома раздался чей-то голос.

– Арина! Помоги мне!

Обожженная кожа и плоть медленно нарастала, чтобы вновь и вновь подвергаться мукам. Некогда роскошные волосы выгорели почти до корня. Чёрная корка на лице отвалилась, обнажая нежную розовую кожу, запавшие глаза без ресниц – они давно сгорели – открылись, и девушка всхлипнула, разглядев того, кто задал вопрос.

Сгорбленный, словно несущий на плечах всю тяжесть мира, худой, узколицый человек мало напоминал тот страшный образ Ящера, которым пугают людей. Змеиные глаза, зачёсанные назад огненно рыжие волосы и мелкие острые зубы.

Это был ОН, хозяин Подземного мира!

Вокруг него столпилось больше десятка карликов с уродливыми лицами, в длинных лапах они держали котелки и нетерпеливо переминались с ноги на ногу, поглядывая на хозяина заискивающим взглядом преданного пса.

Ящер усмехнулся.

– Подождите, мои верные. Сейчас. – Он обратился к девушке: – За что ты сюда попала? Я не видел тебя среди грязных людишек.

– Я жрица Ледяной Божини, – прохрипела Арина. – Меня убили вдали от обители. Я должна была найти мужчину и зачать ребенка.

– Рад, что ты заглянула к нам, не побрезговала.

– Отпусти меня. Я же ни в чем не виновата! Я только помогала людям.

– Ничего, красавица, моё очищение только на пользу пойдёт... Начинайте!

Уродцы только этого и ждали: толкаясь и спеша, они подбежали к девушке и по одному стали выплёскивать содержимое котелков.

Вода! Изнывающее, обожженное тело отозвалась на холодную воду дикой болью.

Когда Арина висела на цепях в пыточной замка Ратая и орала до хрипоты от жуткой боли, смерть казалась избавлением. Но теперь ведунья знала точно: те мучения были сладкой лаской по сравнению с нынешними страданиями. И не было надежды на избавление.

Ящер следил за карликами и любовно поглаживал старую детскую погремушку, светящуюся синим цветом, изредка прикладывал её к губам. Свет дрожал, тускнел, но послушно питал Ящера.

Насытившись, он повертел в руках едва-едва мерцающую погремушку и небрежно отбросил её. Внутри жалобно звякнули камешки. Шершавый, как изъеденный ржой, шарик откатился к самому обрыву и замер там.

Ящер поглядел на беспомощный скелет в рваных чёрных лоскутах и сплюнул. От плевка задымилась трава, взвился дымок и пропал.

– Упрямая девчонка. – В голосе Ящера проскользнуло уважение. – Хватит. Оставьте её. У нас будет целая вечность, чтобы понять, откуда она черпает силы. А пока пусть болтается на ветке. Скоро нарастёт новая плоть, и мы столкнём её обратно.

Уродцы почтительно кланяясь, отступили. Ящер подозвал одного и распорядился:

– Скажи старому мастеру, что мне нужна новая душа. А ещё лучше, пусть захватит сразу три, жалко ему что ли?

– Обязательно, повелитель.

– И пусть поторопится. Я не хочу ждать вечность!

В Подземном мире не было понятия времени, и Арина никогда бы не смогла определить, как долго она висела выжженным скелетом. Медленно наращивалась плоть, появлялась розовая молодая кожа.

Арина вдохнула горячий обжигающий воздух, захрипела и беспомощно огляделась. Только жалкая игрушка валялась у самого обрыва, излучая слабый свет.

Девушка внимательнее пригляделась к ней. В слабом мерцании ощущалась странная сила. Даже от того, что Арина смотрела на призрачный свет, в её измученное тело вливались силы.

Мышцы напряглись в отчаянном усилии. Ведунья повисла на одной руке, подтянулась и вцепилась в ветку ближе к берегу, разжала другую руку и потянулась дальше. Медленно продвигалась вдоль черной сухой ветки, часто отдыхала, вновь и вновь смотрела на погремушку.

Она разжала руки и упала на горячую, но такую приятную и надёжную после пламени огненного потока землю, отдышалась.

– Что же ты такое? – Руки девушки сжали погремушку.

Шершавый шарик слабо звякнул и рассыпался прахом, одарив напоследок новой порцией силы.

Арина поднесла ладонь близко к глазам, будто старуха, кожа была мягкой и нежной, как у новорожденного ребенка. После здешних мучений она успела забыть это ощущение молодости и власти над крепким юным телом.

– Что бы там ни было в погремушке, я должна получить это. И мне плевать как! – Она легко поднялась, расхохоталась, в глазах блеснули искорки безумия. – Я вернусь в мир людей! Вернусь!

Змей и слуга уселись прямо на стойку и стали ждать. Свет отступал, будто втягивался в окно, оставляя комнату и путников на милость ночной тьмы. В очаге радостно полыхал огонь, ласково, почти любовно прикасаясь к бокам небольшого бычка.

Вечером, потратив почти весь день, Русак вернулся на заброшенный постоялый двор и притащил на плечах бычка и спрятанный в котомке кувшин вина.

Перед ларгом он хвастаться не стал, как и где раздобыл всю эту снедь.

За окном темнело, бычок почти изжарился и дразнил соблазнительными запахами, а злополучная дверь, за которой скрылся наёмник, так и не появлялась.

– Пойду попробую. – Русак потыкал ножом, срезал кусочек и, зажмурившись от удовольствия, положил в рот истекающее соком мясо. – Змей, ползи сюда, бычок уже готов и сам просится в живот.

Но за стойкой была тишина.

– Эй, змей! – Русак вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что происходит. Пересилив страх, сжавший горло, как удавка, парень стиснул нож и сделал шаг с таким трудом, словно сдвигал каменную глыбу. Потом ещё шаг и ещё. Спина как-то незаметно распрямлялась, а страх понемногу ослабевал. – Змей, если это шутка, то я тебя на первом суку повешу, и пусть вороны выклюют твои дурные мозги!

За стойкой зашелестело, и Русак испуганно замер.

– Какие уж тут шутки, – ворчливо откликнулся ларг, и Русак дёрнулся, выставив перед собой нож. – Дверь появилась.

– Правда?!

Змей был прав. Вместо стены и полуобвалившихся полок, которые они видели днём, перед путниками была дверь. Такая же крепкая, как прежде.

– Ты первый, – сказал змей и кивнул на дверь.

– Это почему?

– Опять боишься?

– Нет, – обиженно ответил Русак и пошёл делать факел. Глупо соваться в неизвестность, ничего не видя перед собой.

Препираясь, как дети, змей и целитель подошли к двери. Факел в руке слуги плясал, шипел и щедро разбрызгивал искры.

– Идём? – неуверенно спросил Русак. – Кто бы сказал раньше, что стану совать свою дурную голову в пасть нечисти!.. Плюнул бы в того болтуна, да ещё в глаз бы добавил... Что это? – Русак обернулся и прислушался. – Слышишь? Кто-то приехал.

Ларг вытянулся, как тросточка, раскачиваясь из стороны в сторону, и прислушался. Во дворе раздался конский топот, голоса людей, звяканье сбруй, резкие окрики.