Жестокие игры - Ульяна Громова

* * *

Алина

Даже на вип-ярусе становилось слишком жарко. А еще как-то странно пульсировало внизу живота, заставляя ерзать, не понимая, почему барные стулья вдруг стали такими неудобными. Хотелось двигаться… как-то выплеснуть откуда-то взявшуюся переполнявшую ее тело энергию. Сексуальную энергию, от которой уже намокли трусики, и стало невмоготу.

Здравые мысли, злость и обида на Виталю словно тонули в тумане, жило лишь тело. Куда-то шло, чувствуя жар чьей-то руки на бедре, потом стало немного легче — когда кожу перестало покрывать шелковое платье, а трусики и лифчик больше не стягивали упругие объемы.

Ее горло выпускало сладострастные стоны, язык крутился вокруг сизой головки чьего-то члена, когда второй вламывался в ее пульсирующую безумной похотью плоть. Потом она оказалась лежащей на спине, над ней нависало лицо сводного брата, который жестко трахал ее. Хлесткие удары по его телу, которые с удовольствием наносил плеткой Денис, подстегивали Олега двигаться резко и мощно, причинять боль судорожно сжатыми на груди пальцами, зубами, впивавшимися в ее плечо или ключицу…

Ее сводный брат любил боль, обжигающую, мгновенную, оставляющую долгое, горячее, острое послевкусие и расслабляющий отходняк. И он любил причинять боль другим, наслаждаясь ею, как собственной.

Он трахал Алину с собой жестокостью, душил, стискивал соски так, что они горели адски, сгребал пятерней кожу на лобке и натягивал так, что она становилась как пергамент, и каждое прикосновение отпечатывалось, будто раскаленное клеймо.

Но все это прекратилось, удары по телу сводного брата стихли, его задница стала горячей от плетки, а потом он застонал от того, что в нее грубым толчком вошел Ден.

Олег, стиснутый между двух тел, навис над Алиной на вытянутых руках, запрокинув голову, по его вискам стекал пот, он закусил губу и стонал, ритмично двигаясь между ней и Деном, содрогаясь от наслаждения, которым упивался так долго, как только мог растянуть. Только в эти минуты он был уязвим, поглощен лишь собой, своими ощущениями. И то, как он наслаждался грязным сексом, пугало Алину не на шутку.

Странное состояние отступило, словно с глаз и чувств содрали туманное покрывало, как пластырь со свежего ожога. Теперь девушка видела и понимала, что происходит, но ее руки и ноги были привязаны к постели в самой неприглядной позе, а усмешка Дена из-за плеча сводного брата, долбившего ее членом, пугала еще больше

Когда садист подмигнул и положил ладони на ее бедра, вжав Олега в нее и задавая ему ритм, ее чуть не стошнило.

Но, обездвиженная путами, она сделать ничего не могла.

* * *

Олег

— Что ты, Алин, ну же, ты что, девочка моя? — Олег пальцами стирал слезы со щек девушки. Она уже не могла кричать, только дергалась и мычала, захлебываясь болью, когда Ден протягивал похожей на метелку игрушкой по ее растраханной мокрой плоти. — Перетерпи и поймаешь кайф, — уверял ее с блестящими от возбуждения глазами, обводя пальцем ее раскрытые губы, между которыми вставили резиновые «удила».

Они с Деном связали его сводную сестру особым образом, и теперь Ден возбуждался от того, что методично хлестал ее по самым чувствительным местам, а потом самозабвенно лизал и трахал. Олег наслаждался тем, что видел, и раззадоривал приятеля на более жестокие игры, на самые грязные ласки, на самые грубые проникновения.

Его сводная сестренка сегодня расплачивалась по счетам своего сводного брата. За те бабки, что Денчик принес для киллера, можно было купить пару элитных борделей вместе со зданиями и проститутками — дорогой оказался исполнитель, но Игрок уверял, что лучший, а не верить ему — кощунство, оскорбление благодетеля и единственного истинного единомышленника и друга.

А Алине нужно всего лишь провести с Деном эту сумасшедшую ночь. Олега вообще не волновало, что произошло между Алиной и Громом — уже не имело значения. Сейчас он упивался мыслями на ближайшее будущее и даже запланировал пару Игр.

Алина зашлась в плаче, зажмурившись, когда Ден принялся сосать ее измученные половые с губки и клитор, ее выкручивало, она белела и холодела от пульсирующей жгучей боли.

Олег достал еще одну таблетку и сунул ее сводной сестре в рот кончиком пальца, глубоко его просунув, чтобы заставить проглотить. Пожалуй, с его стороны это был акт милосердия — спустя минуту-другую она будет испытывать бешеное возбуждение и кончать раз за разом, а это приглушит боль, которую причиняет ей Ден. 

Впрочем, подуставший садист снизил интенсивность своих «ласк» и просто доставлял девушке «заслуженное» удовольствие, зализывая покрасневшие полосы в паху и на попке. Олега лихорадило от стойкого возбуждения, когда он смотрел на сестренку и приятеля, и он обязательно присоединится к ним снова, но позже — пора найти киллера.

Очень было жаль расставаться с кучей миллионов наличкой, но Олег уже придумал, как вернет себе деньги, которые передаст липовому сокурснику.

Это будет их личная Игра. По его — Олега — правилам.

Число на табло постоянно увеличивалось.

— Нин, давай не будем? — вцепилась я в руку девушки, когда мы таки пробрались к тому человеку, что записывал желающих принять участие в женских гладиаторских боях без правил.

Иначе не назовешь. Это с высоты второго этажа все выглядело весело и безобидно. А когда мы спустились… даже Нина притихла.

— Ну-у… все вроде живые и даже купальники запрещено срывать… Нет, Марин, давай поучаствуем! — все-таки решилась сокурсница. — Столько денег на дороге не валяется!

И чем больше число на табло, тем ожесточеннее бои, да-да.

Антон мял мои бедра, гладил живот и все норовил спустить руки ниже, стоя сзади слишком близко, чтобы я чувствовала его потяжелевшее дыхание и твердый пах, вжимавшийся мне в попу. А если я еще разденусь…

— И где потом отмываться от этого желе или пены? — хваталась я за последний аргумент.

— А вон смотри, — кивнула подбородком Нина на ширмы, из-за которых выходили девушки в бикини, — за ними и мобильные био-душевые кабинки, и фены. Ты на сайте, что ли, не смотрела? Там же все написано. Там даже стилисты есть, если прическу быстро поправить, — все увереннее говорила девушка, похоже, уже убедив себя окончательно.

А я не знала, что делать. Очень хотелось вырваться из рук Антона — слишком уж он навязчив. Но щеголять полураздетой перед ним же — это просто отложенный пипец. И отказаться тоже как-то неудобно — Нина рассчитывала на меня после моего опрометчивого обещания. И я обязана ей своей работой… И мы же вроде дружим…

Как же все сложно!

Вот черт… Что же делать?.. Уйти из клуба — самое правильное в моей ситуации, но так не хочется!

— Мне надо в туалет! — решительно заявила, выигрывая себе время на спокойно подумать, потому что пока Антон тискает меня, а Нина смотрит умоляющим взглядом, я не способна принять верное решение. Хотя внутренний сигнал тревоги вовсю сверкал огненно-красным.