Кино с клубничкой - Людмила Ситникова

Ката окинула мужчину взглядом, не решаясь сесть в машину.

Тот ухмыльнулся.

– Ну чего боишься? Соображай быстрей, у меня своих дел хватает. Если сомневаешься, позвони Игнатовой.

Катарина последовала его совету, Светлана подтвердила, что она попросила Марата подъехать вместо неe.

– Он вас довезeт, поговорим дома.

Ката кивнула Марату и села в салон «Форда».

Мужчина завeл мотор, и машина тронулась с места. Сначала Катарина не обращала внимания, как они едут, сомнения начали посещать ее, когда свернули на дорогу, ведущую явно за город.

– Э… простите, вы уверены, что правильно едете?

Мужик усмехнулся.

– Не боись, всe в ажуре.

– Но Светлана живeт в городе, а мы…

– Она сегодня утром уехала за город.

Катарина заeрзала на сиденье. За город… Что-то не похоже, чтобы у Игнатовых был дом за городом…

Копейкина смотрела, как за окном проносятся одиноко стоявшие домики, машин – ни встречных, ни попутных, – практически не наблюдалось. Вскоре Марат свернул вправо, и теперь они ехали по пустынной дороге, которую с обеих сторон окружал лес.

– Вот, приехали, – возвестил Марат, останавливаясь возле высокого забора.

– Светлана здесь?

– А то как же.

Ката вышла. Марат подмигнул и направился к калитке.

– Ну, чего встала? Заходь.

Копейкина прошла в калитку. Еe взору предстал двухэтажный кирпичный дом причудливой архитектуры. Довольно большой участок полностью зарос сорняками, лишь протоптанная тропинка от ворот к дому была чуть заметна. Внезапно Кату охватило чувство страха, в желудке начались колики, по телу пробежали противные мурашки. Она обернулась к Марату.

– Топай, топай! – сказал он, прикуривая.

– Послушайте…

Но он перебил еe:

– Гони мобильник.

– Что?

– Гони мобилу, говорю! Давай, живо!

– Вы…

Она не успела договорить. Удар по голове оказался настолько сильным, что Ката, моментально потеряв сознание, свалилась на землю.

Придя в себя, Катарина ощутила невыносимую головную боль. Было трудно дышать, создавалось впечатление, что горло сковывает металлический обруч. Сплошная темнота окружала ее, как ватное одеяло. Проведя рукой по шее, Ката почувствовала, как пульсирует сонная артерия. От резкого, неприятного запаха гнилых овощей захотелось чихнуть. Предприняв попытку подняться на ноги, Копейкина вскрикнула – правая нога отозвалась тупой болью. Она стала водить руками по полу, пальцы нащупали холодную землю, и Катарина пришла к выводу, что она находится в подвальном помещении. Еe предположения подтвердились, когда она спустя некоторое время адаптировалась к темноте и смогла разглядеть крошечное окошко под самым потолком. Оконце было зарешeчено снаружи. Морщась от боли, Катарина всe же встала на ноги. Сделав пару шагов к железной двери, дотронулась до неe ладонью и ощутила холод металла. Естественно, дверь была закрыта. А как же иначе? Копейкину начал сотрясать сильный озноб, она села на корточки и обхватила колени руками.

Где-где, а уж здесь-то точно можно повстречать крысу. Но встреча с коварным грызуном была бы намного приятней встречи с Маратом.

В голове ощущалась пустота, Ката не понимала, что происходит. Зачем еe сюда затащили? И как, собственно, будут развиваться дальнейшие события? Если хотят убить, то почему не сделали это сразу, а кинули в подвал?

Катарина опять подошла к двери и, приложив ухо к малюсенькой шeлке, прислушалась.

Тишина. Кругом стояла пугающая, липкая тишина. Тишина неестественная и угнетающая. Копейкина прекрасно понимала: она в доме не одна. Не может быть, чтобы загадочный Марат, бросив еe в подвал, уехал восвояси. Нет, он в доме, он точно в доме! Ката это чувствовала каждой клеточкой своего больного и холодного тела. И он ждeт, чего-то ждeт. Может быть, кого-то, кто отправит Катарину на тот свет?

Копейкина вздрогнула, до неe только сейчас дошло, что на улице уже глубокая ночь. Из оконца под потолком на неe смотрел яркий круг бледно-жeлтой луны. Господи, сколько же она тут провалялась без сознания? Вера, наверное, там с ума сходит.

Внезапно Катарину накрыла волна страха, и она замерла на месте. Ей вдруг показалось, что за дверью стоит человек, опасный и кровожадный убийца, который только и ждeт, когда она придeт в себя. Катарина на цыпочках подошла к противоположной от двери стене и прижалась к ней, чувствуя, как воздух, словно перед грозой, наполняется стальной тяжестью.

Секунду спустя дверь со скрежетом распахнулась, и в глаза ударил яркий свет мощного фонаря. Ката зажмурилась.

– Очухалась? – прогремел противный голос Марата.

Копейкина стояла, боясь пошевелиться. Мужчина подошeл к ней вплотную и, взяв под локоть, толкнул к выходу.

– Давай вываливайся, – прохрипел он.

– Что вы собираетесь делать? – пролепетала она, понимая, что ничего хорошего в планы мужика не входит.

– А ты сама догадайся, – мерзко ухмыльнулся мерзавец и направил фонарь ей прямо в лицо.

Ката зажмурила глаза. Снова последовал сильный толчок, она не устояла на ногах и упала.

– Ну, живей, поднимайся, кому сказано!

– Я буду кричать!

Марат засмеялся.

– Ори сколько угодно, кроме меня, всe равно никто не услышит.

Ката медленно поднялась на ноги и, поддавшись внезапному порыву, бросилась бежать – через открытую дверь и дальше, дальше… Но не рассчитала свои силы – Марат нагнал еe, когда она была на середине лестницы, ведущей из подвала на первый этаж.

– Что, сука, решила поиграть в догонялки? – Он больно ударил еe по лицу.

– Отпустите меня! – взмолилась она. – Прошу вас! Я ничего плохого не сделала!

– Поздно, – последовал ответ, – раньше нужно было думать, а сейчас… – Мужчина выдержал паузу, – уже ничего не поможет.

С этими словами он подхватил еe на руки, словно тряпичную куклу, и начал медленно подниматься по ступенькам. С каждым его шагом Катарина ощущала приближение чего-то ужасного. Оказавшись на верхней площадке, Марат толкнул дверь и бросил Катарину на пол.

Копейкина попыталась подняться, но еe мучитель с силой наступил ей на руку. От боли Ката взвыла.

– Молчи, сука, а то башку снесу!

Катарина огляделась по сторонам. Теперь они находились на первом этаже дома. Марат вновь поднял еe на руки, но через секунду поставил на ноги.

– Топай на второй этаж! – приказал он.

– Мне больно!

– Дважды я не повторяю.