Квест с привидениями - Дарья Калинина

– Считаете, что тут есть еще окна?

– Уверен, что есть.

– Они тоже были на плане?

– Нет, но при любви хозяина этого дома к симметрии, которую нетрудно заметить, разглядывая дом, аналогичные окна должны быть и в трех других стенах.

Возразить на это было нечего. Но Любовь Яковлевна, помимо стеклянных осколков, у себя под ногами нашла еще кое-что. Это были небольшие камешки причудливой формы – в виде сердечек. В подвале им было взяться неоткуда, кроме как снаружи. Определенно, эти камешки прилетели сюда из сада. Ими были разбиты окна подвала.

– Если пройти дальше, будет небольшой закуток, – сказал Хаул и поманил за собой Сакуру.

Отвлекшись от своих мыслей, Любовь Яковлевна в очередной раз отметила, как легко ориентируются в подземелье эти двое. Похоже, Светлана недоговаривала на их счет или чего-то про них не знала.

– Вы уже не в первый раз тут? – спросила Любовь Яковлевна у Сакуры.

Девушка ничего не ответила. Она вообще была очень молчалива. Любовь Яковлевна не могла припомнить, чтобы хоть раз слышала голос Сакуры.

– Это тут! – произнес Хаул, останавливаясь так внезапно, что Любовь Яковлевна наткнулась на спину шедшей перед ней Сакуры.

Чтобы не упасть, учительнице пришлось поднять руки, которыми она и уперлась в спину девушки. Уперлась и удивилась: до чего же твердая спина у Сакуры! Прямо стальная. Причем не равномерно, а как-то неровно, полосами. Под одеждой у Сакуры скрывалась какая-то металлическая конструкция из прутьев, гибкая, но при этом очень прочная. Что это могло быть? Латы? Если учесть, как плотно эти двое вжились в образ своих персонажей, под одеждой у Сакуры могло оказаться что угодно. Если уж катаны Хаула были настоящими, то почему бы Сакуре не носить под легкомысленным костюмчиком железные доспехи?

– Извините, – пробормотала Любовь Яковлевна.

Но Сакура никак не отреагировала на прикосновение. Любовь Яковлевна огляделась. Света в подземном коридоре было достаточно, она могла в мельчайших подробностях разглядеть стены. Ей показалось, что часть кладки немного отличается и цветом, и качеством. Нет, бетон всюду был серым, но в одном месте он становился чуть более темным, а затем вновь светлел. И тоннель в этом месте сужался, казалось, что сначала тут ничего не было, а потом кто-то отделил прямоугольник два на полтора и оградил это пространство свежими стенами. Но это были такие незначительные детали, понять которые можно было, лишь хорошенько приглядевшись.

Что касается двери, к которой их привел Хаул, то ее и вовсе мог найти разве что тот, кто точно знал о ее существовании. Лично Любовь Яковлевна прошла бы мимо, даже не обратив внимания. Просто часть стены, ни цветом, ни фактурой, ни чем-то еще не отличающаяся от самой поверхности стены. И лишь хорошенько приглядевшись и буквально поводив носом по бетону, можно было заметить тонкую щель в стене и понять, что тут не все так просто. Никто из них не нашел бы ее. А вот Хаул каким-то образом заметил этот неприметный вход.

– Ну да, дверь. А как ее открыть? – спросил один из полицейских. – Тут не видно ни ключа, ни замочной скважины.

– Насколько я понимаю, дверь должна отвориться от какого-то толчка или прикосновения. Тут все построено именно на этом.

– И куда тут толкать? – недоумевал полицейский. – И чего касаться?

– Тут должна быть какая-то загадка. Ищите все, что угодно, что вызывает у вас сомнение. А еще лучше, если не вызывает.

– Не понял?

– Толкайте и пихайте все, что вам захочется.

Полицейские переглянулись и нелицеприятно высказались об организаторе всего этого безобразия, мол, хорошо бы ему провести денек-другой у них в отделении, чтобы отучиться от своих вредных привычек. Но так как никто не мог предложить ничего получше, то полицейские вместе с Хаулом и Сакурой принялись нажимать на все выступающие или, наоборот, утопленные части стены.

– Мы так можем тут целый день толкаться, – произнесла Марина, которая с раздражением наблюдала за попытками остальных проникнуть внутрь. – И кто поручится, что у нас получится? Или что там, за дверью, вообще что-то есть?

– Ваш мальчик говорил, что в этом месте он слышал стоны.

– Но сейчас никаких стонов не слышно.

Увы, это было правдой. И это было очень плохо.

– Тут так холодно, – вздумала капризничать Марина. – Я ухожу! Мы с Женей совсем продрогли. Еще не хватало, чтобы ребенок простудился. Всем пока!

– Стойте! Вы заблудитесь!

Это заставило Марину примолкнуть, но ненадолго.

– Дайте нам сопровождающего! – потребовала она.

Но полицейские настояли, чтобы мать с сыном остались. Так им было спокойней. И где-то Любовь Яковлевна их понимала. Женю совсем недавно нашли и извлекли из ловушки, никому не хотелось снова приниматься за его поиски. Пока спорили, щель внезапно сама собой начала увеличиваться.

– Что произошло? Кто-то нашел кнопку?

Признаваться никто не желал. Хаул с Сакурой скромно помалкивали, хотя кто, кроме них, мог найти нужный рычаг, который и привел в действие механизм открывания двери? Ни полицейские, ни Любовь Яковлевна, ни Марина ничего не трогали. А уж Верочка и подавно. С Верочкой вообще творилось что-то неладное. Она не проявляла никакой инициативы. Безмолвно стояла, прижавшись к стене, и лишь ее глаза делались все больше и больше.

Дверь отползала томительно долго. Наконец, образовалось отверстие, в которое можно было заглянуть. Холод и тьма, вот и все, что они обнаружили там вначале. Потом кто-то из полицейских включил фонарь, и тогда стало видно, что на полу в этой крохотной комнатушке лежит человек.

– О, Господи! – ахнула Любовь Яковлевна. – Никак, он мертвый!

При этих словах Верочка как-то странно встрепенулась. Глаза у нее сверкнули.

Мужчина и впрямь не шевелился и не подавал признаков жизни. Он никак не отреагировал на появление спасателей. Лежал на полу, свернувшись клубком, словно желая сохранить последние крохи тепла. Внезапно учительнице показалось, что мужчина слабо шевельнулся. Жив? Или ей это лишь кажется, и он все-таки умер? Ожидание было невыносимым. А дверь все еще открылась недостаточно, чтобы взрослый человек мог проскользнуть в образовавшееся отверстие.

– Скорее! Скорее!

И вот дверь отползла в сторону настолько, что худенькая Сакура проскользнула внутрь. Ее тонкие, но сильные пальце ощупали шею пленника. Потом лицо девушки осветила улыбка. Она подняла голову и кивнула.

– Жив! – воскликнул Хаул. – Но посмотрите, он связан!

Руки и ноги мужчины были старательно стянуты скотчем. Такой же липкой лентой был заклеен рот страдальца. Тот, кто это сделал, не пожалел скотча. Размотать его не представлялось возможным, пришлось воспользоваться одной из катан Хаула.

– Осторожнее! – переживала Марина. – Не порежьте его!