Хардкор - Владимир Венгловский

– Не смотрите! – закричала Илва. В первый раз я слышал в ее голосе нотки истерики. – Отвернитесь сейчас же!

Вот похабно улыбнулся.

– Хе, – сказал он. – Фантазия богатая у вас. Способны иллюстрировать трактат восточный о любви.

– Да что вы знаете! – воскликнула Илва и пошла вперед, пригнувшись к земле.

На мгновение мне показалось, что она превратится в волчицу и убежит, но Илва выпрямилась, замедлила движение. Ее плечи мелко вздрагивали. Я подошел и обнял ее со спины.

– Успокойся, – сказал я. – Все в порядке.

Сплетающиеся фигуры стояли у меня перед глазами. Илва обхватывала талию Олега ногами, прижималась к его груди, лица видно не было, и память насильно подсказывала образ Марии с накрашенными губами и родинкой на правой щеке.

– Удивлен, как вы успели поймать зайца, – улыбнулся я.

Илва дернулась, словно в желании дать мне пощечину, но вместо этого улыбнулась.

– Я прирожденная охотница. Лучше посмотри, кто вон там.

Посреди улицы стоял Ежик. Вначале я подумал, что он настоящий, хотел броситься к нему, но тут же понял, что это лишь проекция. Призрачный Ежик растерянно смотрел вдаль, не зная, что делать.

Я сосредоточился, заставляя мир утратить подобие реальности. Дома превратились в плоские картинки, нарисованные вдоль дороги, по которой к центру города бежал след Ежика и исчезал в пирамиде. Значит, мы идем в правильном направлении.

Спустя несколько минут, когда мы приблизились к площади, на город нахлынула чернильная темнота. В небе висело две луны: одна большая, белая с серыми кругами кратеров, другая крошечная, желтая как цыпленок. Они выглядели словно сестры, причем старшая вывела на прогулку младшую. За нашими спинами прямая дорога уходила в пустыню. На светлом участке неба, который проглядывал в конце улицы, над линией горизонта поднимались синие щупальца протуберанцев. Перед нами языки голубого пламени отражались на металлических бортах небесного корабля, зависшего над пирамидой.

Фантазия у создавшего мир программера была жутковатая.

– Ты написал? – спросил я у Вота.

– Нет, одна… знакомая. Исходники ее. А вон и наш неутомимый воин.

Вот направился к огоньку костра, горевшего в начале площади. Я ожидал увидеть Ежика, но у огня сидел бронзовокожий коренастый мужчина в металлических доспехах, поверх которых была надета шкура ягуара. Увидев нас, он поднялся, взмахнув копной черных волос.

– Приветствую скитальца, что пришел посетить меня вновь во мраке ночи, которая уже посеяла свои цветы на земле, и привел с собой гостей. Воин-ягуар Мекатл рад тем, с кем может разделить истории у ночного костра.

– И мы тебе рады, Мекатл, – кивнул Вот. – Не скажешь, где мальчишка, которого просил я охранять?

В его голосе прозвучали тревожные нотки.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Мекатл, – дитя в безопасности. Его разум блуждает в мире сна под надежной защитой. Вскоре мы отправимся к нему. А пока сядьте к расцветшему цветку костра и отведайте яств пустыни.

Воин, первым показав пример, присел к огню прямо на землю. На вертеле над костром жарилась большая ящерица. Жир стекал по ее очищенным бокам и капал в огонь.

– Спасибо, что приютил Ежика, но нам пора забрать мальчишку, – сказал я.

– Забрать куда? В тот мир, откуда вы пришли? Но посмотрите: его уже захлестнула кровавая волна. Пока здесь безопаснее. И мальчишке, и вам.

Вот это «пока» мне не понравилось.

– Посмотреть на что? – спросил я.

Мекатл взмахнул рукой, показывая. Я обернулся.

По Астлану пробегали волны, словно по воде от брошенного камня. Сквозь дома проглядывали картины города-всех-дорог. Падал призрачный снег. Памятник Эрику Яростному безучастно взирал на кипевшее вокруг сражение.

Через проломанные ворота врывались тролли, их огромные щупальца разбрасывали защитников. С городских стен летели стрелы и копья. Тролли падали, идущие следом переползали через их мертвые тела. Часть бревен из заделанного пролома осыпалась, завалив одного из чудовищ. Стоящий на стене волшебник Мейнард вскинул посох, и сотни ледяных сосулек посыпались на монстров, пробивая их серую плоть, заставляя извиваться, словно червей, насаженных на рыболовные крючки. Начавшаяся ледяная буря тут же прекратилась, Мейнард, сбитый щупальцем, исчез в гуще нападавших.

Олег находился у памятника. Мой друг что-то кричал и размахивал мечом, указывая на бочонок с черной кровью. Фед замер с факелом в руке и смотрел на приближающегося тролля. Олег подскочил, отбросил Феда в сторону, затем выпустил в бочонок конус пламени из ладони и толкнул его ногой, направляя в гущу врагов.

Спустя несколько секунд беззвучный взрыв разбросал ошметки горящих изначальных тел. На снегу шевелились оторванные щупальца, и поднявшийся на ноги Фед с ужасом наблюдал, как одно из них ползет к нему, оставляя позади себя слизь.

Черную кровь, в отличие от волшебного огня, потушить нельзя. Она будет гореть даже под водой.

Сквозь бушующее пламя ворвался ветер, принесший пыль. Прежде чем Олег успел что-либо предпринять, закрутившийся у памятника вихрь принял облик человека. С мечом в руках тот яростно набросился на Олега. Мой друг едва успевал парировать удары. Я вскочил, порываясь бежать на помощь.

– Сядь! – удержал меня Вот. – Ты не успеешь. Возможно, все уже произошло, и это лишь отголоски тех событий. Или всему только предстоит еще случиться. В любом из вариантов ты нужен здесь. Не забывай о деле, ради которого пришел в игру.

Илва вцепилась в мою ладонь и зарычала. Тролль ушел от удара Олега, распался ветром, чтобы вновь собраться за спиной моего друга.

– Сзади! – закричал я, видя, как тролль замахнулся для удара, но Олег не мог меня услышать.

Из темноты вынырнул окровавленный Мейнард и опустил посох на голову тролля. В это время рябь на теле призрачного города прекратилась, видение схлынуло, оставив после себя застывший образ разрисованного синей краской волшебника, крылатой жабы у него на плече и падающего на землю тролля в человеческом облике.

– Верни, – сказал я Мекатлу. – Что случилось?

– Мне не подвластна песня ночи, – произнес Мекатл. – Ее приливы приходят и уходят, оставляя картины чужого мира. Так было и так будет, с того момента, когда исчезли мои братья и я остался один. Не беспокойтесь о мальчишке, дайте мне еще несколько минут.

– Несколько минут для чего? – спросила Илва.

– Для моего рассказа, – пояснил Мекатл. – Может быть, он поможет тебе понять себя.

Город вновь задрожал. Сквозь бегущие по нему волны появилась картина Вормса. Ворота и деревья возле стены были объяты пламенем. Вперемешку лежали тела троллей и людей. Сражение распалось на отдельные схватки. Безо всякой тактики враги набрасывались друг на друга, разрывали щупальцами, кромсали мечами, поднимали на копья. Кое-где в гуще сражения вспыхивал волшебный огонь, и я знал, что Олег еще жив. Наконец я его увидел. Мой друг, забрызганный кровью и слизью, покрытый копотью, выбежал на открытое место и устало опустил меч, оглядывая происходящий вокруг него бой. Земля возле памятника вспучилась огромной кротовиной, лопнула, и на поверхность выползли щупальца. Олег метнул в образовавшуюся дыру огненный шар.