Порядковый номер жертвы - Евгений Сухов

Было воскресное утро. Светило солнце, уже не такое жаркое, как в июле. На улице было пустынно. Только в дальнем ее конце, где она пересекалась с Октябрьским проспектом, стояли несколько крепко озабоченных мужиков, стреляющих гроши у прохожих на опохмелку.

– Нам туда, – указал Костян в сторону железной дороги и повернул с улицы Калинина налево. Стас молча кивнул.

Пересекли переулок Зеленый и прошли дворами к железнодорожным путям. Перешли их, протопали еще метров триста и вышли на улицу Восьмое Марта. Затем свернули направо, оставив купола Наташинской церкви голубеть по левую руку, протопали еще полквартала и близ Конного двора, за которым начинался Наташинский парк, остановились.

Костян сел на скамеечку, хлопнул ладонью подле себя:

– Садись.

Стас сел. Потом спросил:

– И чего мы тут?

– Щас, – отозвался Костян, поглядывая по сторонам.

Через пару минут к ним подошел парень, заросший недельной щетиной, в клетчатой рубашке без рукавов и белой хлопчатобумажной летней кепке. Он недружелюбно посмотрел на Стаса, затем вопросительно уставился на Костяна.

– Есть чего? – тихо спросил его Константин.

– А чего надо? – вопросом на вопрос ответил парень в белой кепке.

Костян покосился на Стаса:

– Кокс нужен. – И добавил, будто оправдываясь: – Торопимся, брат… Не томи!

Похоже, будь у Костяна деньги и не будь рядом Стаса, торчок[1] Костян определенно заказал бы герыча…

– Сколько? – по-деловому спросил парень в кепке.

– Большую вмазку[2], – коротко ответил Костян.

– Покажь бабло…

– Давай деньги, – повернулся Костян к Стасу.

– Сколько?

– Пятихатку[3] давай, – торопливо промолвил Костян, и когда Стас достал пятисотрублевую купюру, едва не вырвал ее из рук. – На, – отдал деньги барыге Костян.

– Заборчик вон невдалеке видишь? – спрятал деньги в карман парень в белой кепке.

– Ага, – ответил Костян.

– В столбике забора, что у одинокой березки, сучок выпал, так книжка[4] твоя там лежит, – не глядя в сторону березки, произнес барыга. – Смотри не зачитайся, уж больно она интересная.

– Если это экшен, так для меня в самый раз! – довольно заулыбался Костян и едва не бегом кинулся за дозой. Похоже, его начинало ломать уже по-серьезному…

Пока шли к остановке электрички, Константин зашел в одну кафешку:

– Ты это… погоди тут. А то меня подкумаривать[5] начинает. – Он прямиком прошел в туалет, заперся и через минуту вышел посветлевшим: – Ну вот теперь можно ехать, – шмыгнул Костян и потер кончик носа.

Пока ехали до Москвы, разговорились.

– Хороший кокс, – заговорщицки сообщил Стасу Костян. – Не шибко разбодяженный[6]. И вмазки у него по весу нормальные, без обмана. Так что догоняться[7] нет резона. Нет, он, может, кому другому разбодяженную беду[8] и впаривает[9]. Но мне – нет, – не без гордости добавил Костян. – Гуля – так того барыгу зовут, что мне кокс продал, – раньше базу[10] на «Пятаке» имел. Ну, на пересечении улиц Попова и Толстого. Потом точку накрыли. Вот он к Наташинскому парку и перебрался. Там, знаешь, спокойнее как-то…

На Казанском вокзале, по обыкновению, народу было не протолкнуться. Стас и Костян вышли из электрички, спустились в подземку, сделали две пересадки и доехали до Кузьминского парка.

Когда, побродив по парку, они присели на свободную скамейку недалеко от правого берега озера под названием «Шибаевский пруд» (как гласила табличка возле беседок и навесов над мангалами), Константин вопросительно посмотрел на Стаса:

– И что теперь?

– А теперь слушай… Внимательно!

* * *

Это было похоже на бред сумасшедшего…

«Ходишь, наблюдаешь… Находишь одинокую девушку. Следишь за ней. Потом в безлюдном месте недалеко от пруда бьешь ее по голове кувалдой, насилуешь и добиваешь, чтобы она потом не стала свидетельницей обвинения против тебя. После всего этого забираешь себе ее деньги и украшения, рисуешь на ее лбу цифру шесть и сваливаешь по-быстрому из парка…»

Костян внимательно смотрел на Стаса. Вникал. Похоже, что его новый знакомый не шутил, говорил вполне серьезно. На сумасшедшего тоже не похож, уж на этих-то он насмотрелся, когда работал санитаром в сумасшедшем доме. «Тогда кто же он на самом деле, мать его!..»

Все это время его подмывало спросить: «Вот скажи мне откровенно, только без обид… А на хрена тебе нужен весь этот цирк?»

Однако вместо этого он задал иной вопрос, прозвучало весьма заинтересованно:

– А где я возьму кувалду?

Стас кивнул, давая понять, что вопрос прозвучал уместно и по существу, отвечал со всей серьезностью:

– По этому поводу ты не парься, кувалдой я тебя обеспечу. Знатная будет кувалда! Тяжелая… Меня прямо завидки берут! Можно так крепко ей по голове шарахнуть!

– А обязательно мочить кувалдой? – осторожно поинтересовался Костян. – Может, просто прирезать, да и все. Чего тут особенно мудрить-то… Дело-то не особенно хитрое. Как-то и хлопот поменьше, что ли? А потом чего же это я буду по улицам с кувалдой под мышкой шарахаться?

– Обязательно с кувалдой, – недовольно покосился на Костяна Стас. – А тебя что-то не устраивает?

– Да нет, все путем, – быстро отозвался Костян и тотчас задал новый вопрос: – А краску где достать?

– Не переживай, организационные вопросы я беру на себя. Краску тоже достану. Хорошая будет краска, не отмоешь! Обещаю! Сам увидишь, когда будешь покойника разрисовывать.