Рыжик - Павел Ионов

Солдатики посмотрели на мои награды, а главное, на браунинг, которым я размахивала, и пообещали, что больше ни-ни… Никаких грубых приставаний…

А потом притащили большой букет цветов, в виде извинения. Ну а я подарила лейтенанту лишний люгер. Тот был доволен. Главное, разобрались…

На День рождения мне повезло. Погода уже дня три стояла отвратительная. Так что вылетов не было. Посидели, немножко вина выпили. Попели песни…

И Алиска осталась у меня ночевать. Ну не выдержала я! Не смогла… Что мы с ней всю ночь вытворяли!.. Дорвались до сладенького…

Уснули уставшие, но жутко довольные обе…

Вот только зря я утром про её первого мужчину спросила… Дура я…

Не было у неё нормального первого раза. Было ещё хуже, чем у меня. Директор детдома практиковал наказания для девочек. До созревания девочки в качестве наказания должны были делать ему минет. Без разницы, восемь тебе лет или двенадцать. Провинилась, соси… А всем, кто постарше, приходилось раздвигать ноги. Он всех девственности лишил… Зато все девочки в детдоме старались учиться хорошо и без нарушений дисциплины…

СУКА! Его счастье, что расстреляли его за это в тридцать седьмом! На куски бы порезала!!! За мою Алису и остальных девочек.

Никому её не дам в обиду! Моя она!

А война всё ещё так же и продолжалась…

Я сижу, ожидаю решения своей дальнейшей судьбы. Пока ещё не понятно, арестована я уже или пока ещё нет… Пистолет с ремнем у меня забрали, но саму даже не обыскивали. Просто на гауптвахту посадили и заперли…

Сорвался я… Сорвалась… Снесло крышу конкретно. Чуть генерала не застрелила… Нашего генерала. Советского.

Я как раз заканчивала гладить гимнастерку свою после стирки, когда меня дядя Ваня вызвал к себе.

Быстро закончила глажку и прицепив только одни погоны, награды потом нацеплю, стала одеваться. Вместо неглаженных штанов натянула форменную, ушитую по фигуре, юбку.

Хоть и начало ноября, но на улице ещё тепло. Поэтому я и не стала надевать ничего больше. Тем более недалеко совсем идти.

Адъютант сразу мне машет, проходи мол, ждёт.

Стучусь, захожу.

Мой доклад прерывают в самом начале, не дослушав.

Бухает дядя Ваня сегодня. С нарушением формы одежды. Завтра же Седьмое. Генеральский китель расстегнут, лицо красное от выпитого.

Рядом с ним ещё один, незнакомый мне, генерал сидит. Тоже хорошо поддавший. На столе перед ними выпивка, закусь.

— А вот и бляди пришли, — увидев меня говорит этот генерал, и пытается встать из-за стола. Но не смог и плюхается обратно на стул.

— Везёт тебе Иван, вон какую кралю…бёшь… У меня таких красивых нет…

Я стою, открываю рот, но ничего вымолвить не могу от возмущения. Как это всё понимать?! Он что, за ППЖ меня принял? Дядя Ваня тоже оторопело на него смотрит.

— Слушай, давай махнёмся? Я тебе любую из своих отдам… Есть там одна…

И тут меня прорывает…

— Кого это ты там е…ать собрался?! Козёл ты старый! Кого это ты блядью назвал? Это ты меня блядью назвал?!

Меня конкретно переклинило! Какой-то урод меня е…ать собрался? Перед глазами сразу же фриц с озера… Застрелю козла!

Чертова кобура не расстёгивается… Что-то кричит дядя Ваня и не даёт мне вытащить пистолет… Хлопает выстрел… На меня наваливаются и отбирают браунинг… Я матерюсь и вырываюсь из рук… Кто-то выливает на меня воду…

Вот и сижу теперь вся мокрая, жду…

Ну вот чего я сорвалась? Ведь видела же, что пьяный этот генерал. Глаза уже мутные… Ну промолчала бы. Ну не убыло бы от меня от его пьяных слов…

Контузии мои, наверное, влияют… Или усталость от войны накопилась. Или же всё сразу, скорее всего…

Расстрелять может и не расстреляют, но посадить могут. Всё таки попытка убийства вышестоящего командира, да ещё и в военное время… Хотя могут и расстрелять… С любой стороны хреново получается…

За себя почему-то не страшно совсем. Не то, чтобы я уверена была, что мне ничего не будет. Наоборот, уверена, что будет. Но почему-то не страшно. А вот бабушку жалко. Наверняка её теперь таскать будут… И девчонок своих жалко… Подвела я их. И дядю Ваню тоже подвела… Стыдно перед ними. Дура психованная… В мирное время я давно бы уже в дурдоме была. Обживала бы комнату с мягкими стенами…

Часа через два дверь распахнулась.

— Выходи.

За дверью стоит адъютант дяди Вани. Выхожу и завожу руки за спину.

Идём в кабинет. Там сидит дядя Ваня, теперь уже один, трезвый и хмурый.

— Ну и что ты натворила?

— Виновата, товарищ генерал-майор! Готова понести наказание по всей строгости закона..

— Готова?! К чему ты, бля, готова?! Да ты знаешь, что тебя расстрелять могли, дуру эдакую!? А если б попала? Или убила бы? Ой, дура!!!

Дядя Ваня с жадностью пьет воду. Я стою, молчу. Ну а что говорить? Дура и есть. Психованная контуженная дура…

Поняла лишь, что не попала ни в кого. Все легче на душе…

— И Федорыч, дурак пьяный… Ты что, бля, промолчать не могла что-ли? Ты ж то трезвая! За пистолет, бля, хватается сразу… Машка, идиотка ты чёртова! Ну что ты, бля, творишь? Ты смерти моей хочешь?! Ещё и в юбке, бля, припёрлась… Вот какого хера ты её нацепила? Всегда ж, бля, в штанах ходишь…

Стою, молчу. А что я скажу?..

— Я ж тебя на орден подал! Что ж ты, бля, творишь?.. Все дёрганые, бля… Все за пистолеты, бля, хватаются…

Хорошо ещё, бля, Федорыч понял, что тоже не прав был… Не будет, бля, шум поднимать…

Но ты не думай, бля, что всё уже… Трое суток ареста тебе! Нет, бля, пять суток! Посидишь, подумаешь, остынешь… Прямо сейчас, бля, и пойдёшь… С глаз моих подальше…

— Есть пять суток ареста!

— Максимов! Отведи её… Идиотка, бля…

Адъютант опять отводит меня на губу и сдает под арест.

Обычная комната. Стоит кровать с матрасом и подушкой. И даже окно без решетки. Даже часы у меня не забрали. Довольно комфортно сижу…

Часа через полтора стук в окно. Это Алиса и Петрович ко мне пришли. Интересуются, как я тут?..

— Товарищ лейтенант, ну не положено же… Меня же накажут… Ну товарищ лейтенант…

Часовой рядом нудит…

Петрович отдает ему полпачки папирос. Замолчал наконец-то…

В эскадрилье у нас полный порядок. Всего один вылет сегодня был. И тот с нашей стороны. Происшествие тоже нет. Ну и пообещали навещать меня каждый день…

Они ушли, а я опять завалилась на кровать. Думаю лежу.

Повезло мне, чего уж там говорить… Отмазал меня дядя Ваня… Пять суток ареста, это не тюрьма и тем более не расстрел. А они мне светили… Не помогли бы ни награды, ни известность. Как там договаривался дядя Ваня?.. Не скажет ведь он…