Разбуди меня - Катерина Лазарева

Да, я изменилась во многом из-за него. Но уж точно не для.

Мысли о будущем заставляют вспомнить о прошлом… И я окунаюсь в произошедшее, безжалостно напоминая себе самые постыдные моменты. Как, услышав разговор Анжелики и Оли, я тут же поверила в ложь Олега, несмотря на подавленное сомнение. Как преданно ждала его в столовой после занятий, когда он показывал видео Руслану. Как сразу впустила его к себе в дом, как переживала за него, как была готова рискнуть всем… Как отдалась, будучи совсем не готовой к сексу.

«…чтобы ты не бегала за ним, как шавка», — врезаются в обрывки памяти слова Руслана. Да уж. Пожалуй, самое точное сравнение со мной прежней.

События годовой давности уже не причиняют боли, но мне снова становится не по себе. Видеться с Олегом после всего этого — то ещё испытание. Сколько бы времени ни прошло.

— Рита… — мягко зовёт Богдан. — Пора. Мы приехали.

Я не сразу открываю глаза. Но, столкнувшись с внимательным взглядом, с готовностью выхожу из машины. Разминаю шею и ноги. Как вовремя Богдан вмешался. Ещё чуть-чуть, и я начала бы сомневаться — а это путь к поражению.

— Что-то я совсем задремала, — неловко бормочу, увидев, что Богдан проследил за моими движениями.

Мы встречаемся взглядами. Он смотрит так тепло, очарованно… влюблённо. Совершенно не скрывая этого.

Я с трудом устояла на ногах — коленки начинают подкашиваться. Тут же отвожу глаза, шумно вздыхаю и начинаю возиться с сумочкой в поисках ключей.

Красноречивый намёк, что ему пора уходить. Богдан, видимо, улавливает, потому что идёт к багажнику за моим чемоданом. Я к тому моменту успеваю достать ключи и подойти к подъезду. Дальше мне помощь не понадобится — чемодан на колёсиках, с лифта до двери квартиры легко прокачу. Так что достаточно, если Богдан поднимет его до подъезда, что уже делает.

Но рано расслабляться…

— Неожиданно между нами всё изменилось, да? — вдруг слышится негромкий и волнующий вопрос где-то совсем рядом.

Богдан подошёл достаточно близко, и теперь я хорошо это чувствую. Сосредоточившись на ключах, попадаюсь врасплох. Повернусь — и буду почти лицом к лицу с ним.

Неловкость, чувство вины, усталость и тревога — всё это обрушивается стремительно и разом. Посмотреть ему в глаза кажется пыткой, и я не оборачиваюсь. Вместо этого прикладываю нужный ключ к домофону.

Как же было бы проще жить здесь одной! Без опеки Богдана. Теперь она не вызывает ничего, кроме трудностей. Да, он помог мне, поддержал, даже спас. Я за многое ему благодарна.

Но сейчас мне хочется, чтобы Богдан исчез из моей жизни. Так нельзя. Этого всего не должно быть.

— Я не совсем понимаю, о чём вы, — отрицаю, надеясь, что звучит убедительно.

Себя почти не слышу — сказала тише, чем обычно. Тут же, недолго думая, открываю дверь, захожу внутрь, оборачиваюсь, протягиваю руку за чемоданом.

И вздрагиваю, ощутив осторожное и тёплое прикосновение. Ладонь Богдана накрывает мою руку, держащую чемодан. Я машинально поднимаю взгляд и теряюсь — на меня смотрят с трепетной нежностью. Хочется уйти от этого выражения глаз, от ситуации, дальнейшего; но я почему-то не отвожу глаза.

— Я понимаю, что старше тебя и что для тебя это странно. Но… — Вздох, небольшая заминка, и Богдан решительно заключает: — Просто подумай об этом.

И прежде чем я сознаю смысл этих слов, он преодолевает оставшееся между нами расстояние и целует меня.

Чувствуя, как свободной рукой Богдан мягко, но настойчиво обнимает меня; а горячие губы накрывают мой рот, не сразу прихожу в себя. Но вот — эмоции берут верх, и я решительно поднимаю руку, чтобы оттолкнуть. Вот только не получается.

Уловив моё движение, Богдан усиливает напор, сметая неуверенное препятствие. Так отчаянно и жадно, словно не переживёт, если я оттолкну его сейчас. Что-то во мне откликается на это стремление, и поднятая рука в итоге робко ложится ему на плечо.

Тогда натиск Богдана становится мягче, но действия — смелее. Кажется, он на некоторое время забывается, скользнув языком в мой полуоткрытый рот, углубляя поцелуй и прижимая меня ещё ближе.

Рука, лежащая на моей руке где-то у чемодана, ласково поднимается вверх по коже, гладит, добирается до ключиц, оголённого участка шеи, зарывается в волосах.

Я чуть дрожу, то ли от прикосновений, то ли от поцелуя, то ли от самой ситуации. А Богдан явно улавливает это волнение. Он целует нежнее, успокаивающе, не собираясь переходить черту и явно давая это понять. И вскоре отстраняется, пробежавшись пальцами по моей щеке.

Я открываю глаза и вижу его тёплый потемневший взгляд.

Не знаю, с каким выражением лица смотрю в ответ, но это не длится долго — Богдан первым разрывает зрительный контакт. Он заносит мой чемодан до лифта, воспользовавшись открытой дверью. А я всё это время продолжаю стоять у подъезда, не понимая, что делать дальше. Как-то прокомментировать случившееся?..

— Увидимся, Рита, — решает мою дилемму Богдан, прощаясь.

Не ответив, я прохожу к лифту. Уверенная нежность мужского голоса отнимает возможность сказать хоть что-то в ответ. Перед тем, как зайти в лифт, я смотрю вслед Богдану — он уходит к себе, не оборачиваясь.

— Я люблю твою дочь.

Сказать это Саше оказывается проще, чем признаться в своё время себе.

— Что, прости? — шокируется друг. — Вы что… Вы с ней…

— Нет, — перебиваю его нарастающие эмоции. — Я бы не стал. Но в последнее время всё изменилось… Это серьёзно, Саш. Ты должен знать.

Мы ещё долго говорим, и постепенно эмоции отца Риты угасают. У меня получается донести до него искренность своих намерений. Саша даже начинает желать этого союза. Говорит мне, что такой мужчина действительно нужен его дочери. Вспоминает, что я всегда был надёжным другом и партнёром. Утверждает, что со мной Рита не пропадёт.

— Это решать ей. Я не против, — заключает в итоге.

— Это всё, что я хотел услышать, — улыбаюсь.

Этот разговор происходит на третий день после отъезда Риты в Псков. Всё лето я поддерживаю связь с Сашей, одёргивая себя от порыва взять отпуск и поехать туда. В итоге не делаю этого. Так и работаю всё это время, ведь понимаю, что девочка пока совсем не готова воспринимать меня в новой роли.

Мои ухаживания отпугнут её. Каникулы Риты испортятся, превратятся в бесконечные попытки избегать меня. Это ни к чему.

Лучше подождать… К тому же, она заметила моё изменившееся отношение. У неё будет целое лето, чтобы привыкнуть к этой мысли. А потом я начну действовать. Пора. Иначе так и останусь для неё соседом и другом отца, чьи чувства вызывают неловкость.

*************

Начать действовать лишь поначалу кажется непривычно волнительным — настолько, что чуть не вспоминаю себя школьником. Но потом, по мере взаимодействия с Ритой, мне начинает только нравиться этот наш новый период.