От звезды и до воды - Людмила Мартова

с домашней лапшой, такой густой, что ложка стояла. Без второго решили обойтись, потому что праздничный ужин был назначен на пять часов вечера, и к нему было бы неплохо проголодаться, поскольку жительницы Сазонова считались знатными кулинарками. Можно было не сомневаться, что и пироги, и салаты, и холодец будут выше всяких похвал, а уж про знаменитые шашлыки по-карски от Николая Дмитриевича и говорить не приходилось.

Столы накрывали в доме Василия Васильевича и Светланы Капитоновны, и, уложив детей спать, Вера с Юлькой и Аглаей отправились туда, помогать. Расстилая хрусткую крахмальную скатерть, Юлька вполголоса поинтересовалась у хозяйки дома:

– Светлана Капитоновна, подскажите святочные гадания, чтобы интересно было.

– И-и-ить, девка, или опять с мужем у тебя нелады, что нового суженого приглядеть решила? – присвистнула пожилая женщина. – Странно вы молодые нынче живете!

– Да бог с вами. – Юлька даже засмеялась от такого глупого предположения. – Я как ниточка за иголочкой, с Олегом на всю оставшуюся жизнь, а вот Глаша с нами приехала, ей надо.

– Как по мне, так бесовщина это все, – сплюнула через плечо Светлана Капитоновна. – Я уж много лет такой глупостью не маюсь, хотя в девках мы гадали, разумеется. И на петухе, и на валенках, и на воске, и на зеркалах. Хотя я последнее гадание не любила, боялась. Все наши девки деревенские знали историю, как жила в Сазонове первая красавица, Галиной звали. Как-то стала она с подругами гадать, глянула в коридор из двух зеркал, увидела там красивого молодца, а он хвать ее за руку. Как потом оказалось, не молодец это вовсе был, а черт. Он стал ее тащить, она уперлась пятками в пол, да от напряжения сосуд у нее какой в голове и лопнул. Прям на месте упала она, плашмя оземь, и дух из нее вон вылетел. Во как.

Вера, слушавшая беседу подруги с соседкой, не выдержала и засмеялась.

– А ты не смейся, не смейся, – сердито сказала Светлана Капитоновна. – Вам, городским, все смешно, что должно быть страшно. А я дело говорю. На коридоре из двух зеркал гадать – неприятности притягивать. Зеркала, знаете ли, всегда считались предметами загадочными. С одной стороны, будущее покажут, а с другой, смерть накличут. Лучше не искушать судьбу.

– Ой, Светка, вот слушаю я тебя и диву даюсь. – Василий Васильевич, бывший местный участковый, расставлял на столе графины с домашними наливками. Как и обещал Юльке Николай Дмитриевич, вишневой, черносмородиновой и крыжовенно-малиновой. – Ты же грамотный человек, современный, образованный, до седой головы дожила, а все в эти мракобесные сказки веришь.

– Да как же не верить, Васенька, если такое и взапрямь было? И тебя я, Васенька, тоже в святки себе нагадала. Вот прям в зеркале и увидела.

– Правда? – усомнилась Юлька.

– Чистая правда! За мной тогда совсем другой кавалер ухаживал. Фельдшер наш деревенский. В дом ходил, родителей не стеснялся. Все к сватовству шло. А Вася тогда с Тусей Кирилловой хороводился. Уж как она им гордилась да хвасталась, мочи не было! И вот собрались мы на святки гадать, два зеркала друг напротив друга установили, свечи зажгли и начали по очереди в двенадцать коридоров всматриваться. Туся первая рискнула, говорит: «Суженый-ряженый, явись». А зеркало не мутнеет. Мне ждать надоело, я со скуки и повторила: «Суженый мой ряженый, явись», а в зеркале Васятка появился. Идет ко мне навстречу и улыбается. Я растерялась, помертвела вся, помню, что-то сказать надо, чтобы он меня по ту сторону не утащил, а слова из головы вылетели вон. Тут Туся как закричит: «Чур сего места» и белый платок на зеркало набросила. Вот и получилось, что с ней Василий Васильевич встречаться перестал, а со мной начал, мы в мае уж поженились, а Туся так замуж и не вышла. А все почему? Потому что не тому человеку «чур» прокричала.

На улице что-то упало и с грохотом разбилось. Светлана Капитоновна отодвинула занавеску, выглянула в окно, покачала головой и сердито поджала губы.

– Вась, помоги Наталье Тимофеевне, она банку с огурцами на крыльце разбила. Осколки надо собрать, чтобы никто не порезался.

Василий Васильевич, молча кивнув, накинул тулуп и шагнул за дверь.

– Я тебе, Юленька, так скажу: уж хотите на зеркале гадать, то налейте на него воды да выставьте на мороз ровно в полночь. К утру мороз рисунок спрядет на зеркальной поверхности, вы зеркальце в дом внесите и рассмотрите хорошенько. Что в том рисунке увидите, то и судьба.

– И что же там можно увидеть? – пряча улыбку, уточнила Вера.

– Да всяко-разно. Если ветку ели, так в грядущем году придется ой как много поработать. Если круги, то достаток в доме будет, треугольники – к удаче во всех начинаниях, а вот если квадраты – то трудностей не миновать.

– Трудности мы любим, – пробормотала Аглая.

– А еще лучше на петухе гадать. Самый безопасный и надежный способ, – воодушевившись, продолжала рассказывать хозяйка дома.

– Это как? – с любопытством спросила Юлька.

– Так знамо как. В доме гадать нельзя, помещение нежилым должно быть. К примеру, беседка ваша подойдет. А хочешь, так в сарай к нам приходи. Берешь живого петуха, раскладываешь кругом монеты вперемешку с зерном, зеркало, тарелку с водой, комок глины и живую курицу. Дальше выпускаешь петуха и смотришь, куда он подойдет. Если птица выберет монеты и зерно, то в этом году замужество тебя ждет, жених будет зажиточным, а семейная жизнь сытой и безоблачной. Если петух к зеркалу ткнется, то муж будет тебя любить, всю жизнь на руках носить, постарается самым лучшим окружить. Вода указывает на пьянство. От такого жениха лучше подальше держаться. Если петух глину начнет клевать, то это символ бедствия. От такого суженого бежать надо, будет он скупердяй или лентяй, вот и придется тебе всю жизнь на семью самой зарабатывать и о детях заботиться. Ну, а уж если он прямиком к курице направится, то и того хуже. Бабник твой суженый, всю жизнь будешь его измены терпеть.

Аглая тоже не выдержала и засмеялась.

– Ой, Юль, – сказала она, – может, ну его к лешему, не будем мы никаких гаданий устраивать. Да и петуха с курицей у нас нет. У Надежды Александровны мороженая была, так она из нее суп сварила.

Дверь отворилась, и на пороге появился Василий Васильевич, держащий в руках веник и большую совковую лопату, на которую он сгреб с крыльца осколки. Следом за ним вошла незнакомая пожилая женщина, закутанная в расписной платок поверх искусственной шубы. В руках она держала миску с солеными огурцами, видимо, теми самыми, что пришлось собирать