Погоня за хвостом - Александра Малинина

В его комнате я выстрелила много раз подряд.

На пол упало тело.

– Март!

Я подбежала к брату, все еще держа в руке пистолет. Альбинос упал на живот и распластался левее, я видела, как из него течет кровь. Я много раз попала. В другое время я бы поторопилась оказать ему помощь, чтобы потом поговорить, вытрясти из придурка всю душу. Я нашла бы много способов.

Но меня волновал лишь брат. Он лежал на полу неподвижно. Я откинула пистолет и села рядом, бегло оглядела Марта. В нем не было дырок, на нем не видно крови.

– Март? – я подергала его за плечо, попыталась перевернуть на спину. Вдруг я что-то не разглядела? Почему брат мне не отвечает? Проверила дыхание – дышит. Наверное, он потерял сознание. Но почему-то мне все равно было до икоты страшно.

Я сбегала в ванную за водой, плеснула ее Марту в лицо.

Он повернулся за бок и закашлялся. Я разрыдалась и обняла брата.

– Ты мне дышать не даешь, – пробормотал он, пытаясь отлепить меня от себя.

– Терпи.

– Я уже!

– Ты такой придурок, Март! – я потерлась лицом о его дурацкую футболку, пытаясь избавиться от слез. – Ненавижу тебя, растение! О чем ты вообще думал, выкидывая меня в окно?

– О том, что всю жизнь мечтал это сделать. Честное слово, как только увидел тебя, мелкую, так сразу понял: один проблемы от тебя будут. Думаю, родители думали так же, выпустили в мир Сатану в юбке и на каблуках.

– Надо позвонить отцу.

– Не сейчас, ладно? Не поможешь мне добраться до ванной? Что-то мне чертовски дурно, сестренка…

Я помогла Марту, сама устроилась на полу в коридоре, пытаясь все переварить. И как я злилась на братца, кто бы знал! Так и хотелось дать ему тумака. Надо же, герой! Меня спас, а сам рухнул в обморок. Расскажу Ромке – тот со смеху умрет. Или нет. В последнее время у Ромки чувство юмора сломалось.

Вскоре послышался топот множества чужих ног.

– Мы здесь! – крикнула я.

Меня окружила толпа охраны, лица все незнакомые. В доме вообще внезапно стало много людей. Приехала скорая помощь, полиция… да кто только не приехал! И вся эта катавасия быстро обернулась еще одним событием: труп убийцы исчез. Испарился.

Когда мне это сообщили, я и ушам-то своим не поверила! Думала, это розыгрыш. Или все вокруг резко отупели и не смогли найти комнату Марта, а в ней, соответственно, тело Альбиноса. Я зло поднялась и пошла разбираться в недоразумении. И, увидев, что тело на самом деле исчезло, едва не рухнула в обморок, совсем как Март недавно. Следы крови на подоконнике говорили, что мертвый восстал и ушел через окно.

– Вы точно в него выстрелили, Сентябрина Евгеньевна?

– Несколько раз. Пять или шесть. Вы же видели кровь…

– Да, но вы могли попасть в руку или ногу.

– Я много куда попала, – зло перебила я какого-то незнакомого мужчину. – Я хорошо стреляю и ни разу не промахнулась.

– У него мог быть бронежилет…

И все приехавшие разом кинулись на поиски Альбиноса.

Марту сделали укол, он уснул. Приехал Ромка, вскоре подтянулся и отец. От одного его взгляда на меня душа ушла в пятки. Игры резко закончились. Я схватила Ромку за руку и потащила из дома прочь. Только бы уйти, только бы успеть…

Нас перехватили почти сразу. Запихнули в джип, меня с большим трудом и криками, а Ромку железным аргументом – кулаком в лицо, и повезли куда-то в неизвестность. Я следила за дорогой, но быстро потеряла ориентир. Темно, ночь, а вокруг только лес. Мы недолго тряслись по основной дороге, потом съехали на проселочную, по такой только на внедорожнике можно проехать. Через некоторое время мы тормозили у высоких ворот, за которыми прятался внушительный трехэтажный дом, окруженный лесом. И высоким забором, естественно.

Нас с Ромкой вытащили из машины. Друг к тому моменту уже успел оклематься, ему наподдали еще. Я дралась со всеми, кто попадался под руку, царапалась и кусалась. Требовала телефон. Но, очевидно, слово моего отца перевешивало мое.

Один из безликих парней поднял меня на руки и затащил на третий этаж. Там открыл одну из комнат, толкнул меня внутрь и запер за собой дверь. Я кинулась к окну и быстро выяснила, что оно не открывается. И на вид стекло очень толстое, разбить его будет трудно, если вообще возможно.

Я все не верила, что отец запер меня, как и обещал.

Внутри меня все холодело, когда я вспоминала о втором его обещании.

С Ромкой обращались не так, как со мной, я боялась, что это лишь начало. Я стучала в дверь, требуя встречи с другом. Требуя меня выпустить. Никто не откликался. Беглый осмотр места моего заточения ничего не дал. Можно было отметить только уровень подготовки: шкаф забит вещами моего размера, в прилегающей к комнате душевой целый набор необходимых средств гигиены. Эта тюрьма ждала моего появления, окно тому подтверждение.

Я много времени потратила на стекло, пыталась его разбить. Раскрутила душ, била лейкой в угол окна, помня, что это место наиболее уязвимо. В итоге я порезала руку, но не о разбитое стекло, а о треснутую лейку. Оружие пришлось сменить на полку из тумбочки. Потом я забила на окно и взялась за дверь. Но та выглядела еще более неприступной.

Утро уже давно наступило, я затаилась. Следующим планом стало нападение. Меня ведь будут кормить? Вряд ли меня станут голодом морить. Значит, это мой шанс отсюда выбраться.

С этим планом так же пришлось проститься. Когда настало время завтрака, к комнате подошло пять человек. Трое остались в коридоре, встали непроходимой устрашающей стеной. Двое зашли внутрь. Это меня рассмешило: да меня боятся, точно международную террористку! А лица какие серьезные, надо же.

К ужину я обессилела. Но созрела на вопрос:

– Что с Ромкой?

– Домой уехал.

– Не врите. Что с Ромкой?

На сей раз мне никто не ответил.

Я повторяла вопрос раз за разом.

Обещала покарать всех причастных.

Прошло три дня, я превратила комнату в руины. Все оказалось на удивление крепким! Уж я-то знала толк в разрушениях, но тут оказалась бессильна. Просто ничего подходящего в виде оружия не нашлось, я работала руками. Охранники приносили мне еду, на их лицах читалось удивление. И они никогда не ослабляли бдительность, всегда приходили впятером. Мои замечания о мужественности их не задевали. Но стук по ночам уж точно мешал спать.

Мне требовалось увидеть Ромку.

На пятый день я вспомнила, что когда-то училась актерскому мастерству и считала это своим призванием. Хотя это даже не призвание, это состояние по жизни. В последнее время я об этом забыла, но это даже хорошо. Я не успела приучить охрану к обморокам и выходкам. И собиралась сыграть на этом.