Марш Мендельсона на бис - Мария Жукова-Гладкова

Один раз прорезался Анатолий Леонидович Туляк, поинтересовался самочувствием и настроением и спросил, нельзя ли ему заехать ко мне сегодня вечером. Он что, на меня глаз положил? Только капитана мне еще не хватало. К тому же сегодняшний вечер у меня уже забронирован Игорюней, надеюсь, что вместе с Вовой Большим. Вот если бы Вова изъявил желание у меня остаться… Я бы не стала особо сопротивляться, даже наоборот.

Капитану я очень вежливо отказала, добавив, что, если он хочет со мной побеседовать на какие-то темы, затрагивающие дело, которое он ведет и которое в некоторой степени коснулось меня, я попросила бы его подъехать ко мне на работу к концу дня. Я с радостью поговорю с ним у себя в кабинете.

– Ты сегодня кого-то ждешь в гости? – тут же догадался Туляк. Ну до чего же проницательный мент!

Правда, ответ у меня был уже готов, причем довольно невинный:

– Тамарка возвращается. И будет жить у меня. Сегодня у нас первый вечер… Мне хотелось бы пообщаться с Тамаркой с глазу на глаз. Завтра, послезавтра – пожалуйста. Еще лучше – в выходные. Сам понимаешь: я в будни – не в форме.

Анатолий Леонидович промычал что-то на тему: да он все понимает и навязываться не хочет. Ох, как это сложно – отшивать мужиков так, чтобы не обиделись и чтобы не отшить полностью. Пусть будет в запасе. На всякий случай. А капитан мне еще очень даже может пригодиться. Так же как его расположение и хорошее отношение.

Кстати, а что будет, если Тамарка припрется, когда у меня дома уже обоснуется Игорь? Очень не хотелось бы, чтобы их первая встреча прошла на моей территории. Во-первых, неизвестно, чем это закончится, во-вторых, неизвестно, как на мою оплошность (в смысле плохую организацию) посмотрят и подружка, и Казанский и как это повлияет на наши дальнейшие отношения, в-третьих, тогда я могу сегодня не узнать, чего хочет от меня Игорь, а меня уже распирает любопытство. И как я вчера не сказала Тамарке, что сегодня ее бывший милый думает пастись у меня в квартире?! Не сообразила, идиотка! Или так устала? И так обрадовалась, что Тамарка возвращается?

Тамарка – не Ленка, она прекрасно поймет, что если я принимаю Игоря у себя дома, то так нужно для дела. Но я должна была предупредить ее. Чтобы не ставить в неловкое положение. Чтобы она случайно не заработала «фонарь» (от Игорюни всего можно ожидать), чтобы… Предполагаю, что, зная заранее о его визите, Тамарка ко мне не поедет. Предпочтет погулять на свежем воздухе.

Игорюня сказал, чтобы я передала подружке его пожелания об организации моего быта, но он явно не планировал, что она будет организовывать этот самый быт во время нашей с ним деловой встречи. Сам Казанский, наверное, тоже предпочтет не видеть Тамарку. Или пока не видеть. Я вообще не представляю, как он к ней сейчас относится. Не исключено, что решил ее простить только потому, что ему по какой-то причине очень нужна я.

И что мне делать?

Я позвонила на Кипр, но в Тамаркиных апартаментах никто не отвечал. Могла уже улететь? Ладно, свяжемся с администратором.

Мне подтвердили, что госпожа Суркова покинула апартаменты два часа назад и оставила записку для господина Савушкина.

И тут я вспомнила про ее Андрея, о котором ни разу не поинтересовалась во время наших с подружкой разговоров. А он-то сейчас где? Они вместе улетели. И что потом? Потом Тамарке стало ужасно скучно, Андрюша продолжил свою деятельность? И Тимофей тоже? Возможно, они днем решают какие-то вопросы в деловой части Лимасола или в Никосии, или где-то там еще, а появляются только поздно вечером, когда Тамарка спит. Или вообще живут в другой части Кипра, а эти апартаменты держат на всякий случай. Если они вообще еще там. А вчера вечером она или не смогла до него дозвониться, или решила вначале вернуться в Питер, а потом уже сообщить о том, что вернулась, чтобы не было лишних скандалов? Ладно, что я гадаю? Приедет – расскажет. До Андрюши мне, откровенно говоря, не было дела.

Но мне требовалось как-то связаться с Тамаркой, чтобы предупредить ее о планируемом Игорюнином посещении. Связываться с Игорем не хотелось. Это я сделаю только в самом крайнем случае – если не смогу разыскать Тамарку. Следовательно, я должна выяснить, каким маршрутом она могла лететь.

Я вызвала секретаршу и ввела ее в курс дела. Светка кивнула и через десять минут уже докладывала.

Тамарка летит «Финнейром», вернее, «Люфтганзой» на Франкфурт, а оттуда на Хельсинки уже финской авиакомпанией. Будет в Хельсинки в половине первого ночи. Люблю иметь дело с западными авиакомпаниями, в особенности с «Люфтганзой» и «Финнейром» – и информацию тебе полную дадут, и списки пассажиров у них есть на все рейсы, и никогда не облаят, не обхамят, а уж про обслуживание и кормежку во время полета и не говорю. Все на высшем уровне.

Но главная моя радость заключалась в том, что раньше завтрашнего дня Тамарка в Питере не появится. А то и вечера – смотря как будет добираться из Хельсинки.

Я спокойно закончила дела на работе (Анатолий Леонидович не появился), села в машину, добралась до родного дома, тачку поставила на стоянку, заскочила домой, переоделась в джинсы и легкую курточку, надела на Тимку его сбрую, и мы вышли прогуляться.

Когда мы шли по газону, где Тимка нюхает под каждым деревцом, на дороге справа от нас остановился джип «Гранд Чероки» с тонированными стеклами. Стекло у места пассажира поползло вниз, появилась стриженая голова и крикнула мне:

– Девушка, где тут двадцать девятый дом? Я вообще понять не могу, у вас четная сторона или нечетная?

Вопрос был вполне обоснованный. Моя девятиэтажка является одним из трех, соединенных стенами домов, стоящих на перекрестке двух улиц. Номер моего дома – двадцать шесть, а того, что имеет с моим общую стену, – двадцать девять, но стоят они по разным улицам. Названия же улиц на домах не указаны. Кто попадает в первый раз – тихо шизеет, не совсем врубаясь, где находится.

Поблизости не было ни прохожих, ни собачников, только мы с Тимкой, джип остановился перед тротуаром. Я не придала значения появлению незнакомой машины и не подумала о грозящей мне опасности. Пес тоже не занервничал. Вместо этого мы с Тимкой подошли к джипу – не орать же на всю улицу? Но объяснить я ничего не успела: внезапно в руке водителя появился баллончик, и мне в лицо ударила струя газа. Последнее, что помню, – это как меня подхватили сильные мужские руки. Пес громко лаял. Подумать, что будет с моей собакой, если меня увезут в неизвестном направлении, я не успела: сознание покинуло меня.

* * *

Очнулась я в кромешной тьме, лежа на деревянном полу. Стоило мне пошевелиться, как тут же рядом послышалось робкое поскуливание. Ко мне привалился Тимка и лизнул в нос. Ну слава богу! Хоть с собакой все в порядке.

– Ты как? – шепотом спросила я.

Он опять робко тявкнул и прижался ко мне. Значит, похитители не последние сволочи. Собаку мою пожалели. Не бросили на произвол судьбы. Это радует.

Я приняла сидячее положение и попыталась вглядеться в окружающее пространство, но все равно ничего рассмотреть не смогла. Решила действовать на ощупь – может, найду что-то интересное?