Партизан - Василий Седой

я озадачился, несколько раз провел беседы с авторитетными солдатами и объяснил им политику партии. Попросил заняться воспитанием личного состава, объясняя, почему мы — элита, и вбивая в головы людям гордость за свое подразделение. Какая часть ещё может похвалиться, что создала сама себя, без участия государства? Правильное было решение. Народ меняется в лучшую сторону, начинает верить в свои силы.

Конечно, можно было бы добраться до места назначения гораздо быстрее, но я подумал, что вряд ли мне позволят жечь там порох в таких количествах. Сейчас не принято поступать подобным образом, не поймут. Тем более, что война в это время и не думала утихать. Я почему-то думал, что успею застать нашу армию в Варшаве, куда мне и предписано было направляться. Но, по прибытию, выяснилось, что наши войска уже вовсю дерутся в Пруссии, освобождая там немецкие города.

Добраться до воюющей армией и соединиться с ней получилось только в конце апреля. Сложилось так, что я со своей дивизией прибыл прямо к ставке, которая располагалась в городке Бунцлау двадцать восьмого апреля, как раз в день смерти Кутузова. Очень неудачным выдалось моё появление. Армия готовилась к решающей битве с вновь воспрявшим Наполеоном. Полководцы скорбили и ждали решения императора о том, кто возглавит войска. Короче, никому мы здесь были не интересны, и можно сказать, не нужны. За время долгого перехода мы отработали до автоматизма устройство лагеря. Поэтому, видя, что руководству сейчас не до нас, я разместил своих людей за чертой города. Всё бы ничего, но отсутствие боеприпасов напрягло. По слухам, Наполеон с армией близко, а мы к бою совсем не готовы. Пришлось на пару с князем ехать в ставку, и несмотря на царивший там траур, дёргать разных военачальников и просить их поспособствовать получению необходимых припасов. Только ближе к вечеру нам удалось попасть к свеженазначенному главнокомандующему на приём.

Ии оказался Пётр Христианович Витгенштейн, который, особо не вникая в то, кто мы и что собой представляем, не глядя, подмахнул документы, позволяющие получить у интендантов необходимое. Затем отправил нас в подчинение Милорадовичу. Уже уходя от него, я услышал, как он негромко пробормотал:

— Пусть играется в партизанщину, стратег.

Я ни фига не понял, но зарубку в памяти себе сделал. Надо будет выяснить все о взаимоотношениях между военачальниками. Что-то мне подсказывает, что Витгенштейн, не разобравшись в ситуации, решил подсунуть Милорадовичу никому не нужный актив.

По большому счету, мне на их разборки положить с высокой горы. Но на будущее надо будет разобраться, кто против кого дружит в этом клубке змей.

Только чудом мы не встретились с императором, который, как оказалось, находился здесь. Очень не хотелось бы попасть ему на глаза и отвечать на неудобные вопросы.

На следующий день мы получили боеприпасы, продовольствие и отправились к указанному месту назначения.

Милорадович, когда он узнал, какое ему прислали пополнение, поначалу не поверил. По его словам, не мог этот козёл не русский так ему помочь. Нереальный случай. Для того, чтобы наладить хоть какие-то взаимоотношения, я рассказал ему, как все происходило. Надо было видеть, как он хохотал и радовался подобной невнимательности оппонента.

Первым порывом этого военачальника было желание раскидать мои пушки по имеющимся у него подразделениям. Другими словами, прикрепить к пехоте. С трудом удалось убедить этого не делать. Мы сильны именно в таком виде, какой сейчас имеем, и никак иначе. Тот, хоть и отнесся к моей дивизии скептически, узнав, что состоит она из вчерашних крестьян, но навстречу пошёл и не стал раздергивать артиллерию по другим подразделениям. И даже к моей просьбе погулять по округе с имеющейся кавалерией отнесся с пониманием. Вроде, нашли общий язык, а дальше-больше посмотрим, как оно будет.

После общения с начальством я занялся привычным делами. Собрал небольшое совещание, на котором определил приоритеты на ближайшее время.

Степану поставил конкретную задачу. Извернуться и привлечь к разведывательной деятельности нескольких местных жителей, желательно пошустрее и пограмотнее. Людей, не состоящих в штате, разослать по предприятиям Пруссии. Пусть посмотрят, что полезного здесь можно приобрести, но без фанатизма. Необходимо искать по большей части новое, а лучше экспериментальное оборудование по металлообработке. Также сосредоточить усилия на поиске и переманивании толковых мастеров и рабочих. В этом направлении не надо ограничиваться только сферой металлургии. Подойдут и другие направления деятельности. Главное, чтобы человек был мастером и согласился на переезд. При этом неважно, сколько родственников он захочет с собой взять. Всех перевезем.

Я предложил князю разбить его полк на сотни и погулять по округе. По возможности, если без особого риска, можно даже пощипать французов. Если нет, то и не надо. Главное, изучить окрестности и подготовить хоть какое-нибудь подобие карты. Надо знать местность, на которой будем воевать.

Командирам батальонов я поставил задачу продолжать тренировать людей. Стрелять было нельзя, но учиться в перестроении, развертывании и изготовке к бою можно и нужно. Да и уделить побольше внимания обучению штыковому бою лишним не будет. По-любому, в будущем пригодится.

Не успели мы развернуться в своих начинаниях. Случилась битва у Лютцена, где поучаствовать не пришлось. Мы простояли, по сути, в стороне. Уж не знаю, что за взаимоотношения у Витгенштейна с Милорадовичем, но первый напрочь игнорировал второго. Несколько раз я подходил к Милорадовичу и просился отпустить меня повоевать. Столько же раз меня вежливо посылали и велели дожидаться приказов. В этот день нам так и не довелось повоевать. А вот на следующий все кардинально изменилось. Наша армия отступала, и корпусу Милорадовича, к которому нас приписали, пришлось идти в арьергарде и отбиваться от наседающих французов. Здесь мы и смогли показать себя во всей красе. Я разбил дивизию на четыре части, три артиллерийских батальона и один кирасирский полк. Пока один батальон занимал позиции, чтобы встретить преследователей, два других уходили дальше. А полк кирасиры прятался в складках местности или в зарослях, если такие попадались.

Действовали мы следующим образом. Как только французы обнаруживали наши позиции и разворачивались для атаки, мы, дождавшись, пока они выйдут на дистанцию уверенного поражения дальней картечью, давали залп и тут же перезаряжались. Делали второй залп, а потом и третий, уже ближней картечью. После этого в игру вступал наш засадный полк, атакуя противника и давая артиллерии время собрать манатки и умотать в тыл. Кирасиры не увлекались. Налетели, постреляли, порубили, кого могли, и ушли вслед за артиллеристами.

Километра через два все повторялось, только работал уже другой батальон. За ним третий. Так и чередовались, сменяя друг друга. Тактика оказалась