Кофе для олигарха. Месть на десерт - Мария Геррер

- Я знал, что они тебе понравятся, - Егор поцеловал меня в щеку. – Идем завтракать. Я приготовил тебе яичницу. Сам… Ну, почти сам. Анна Матвеевна помогла совсем немного. Я ей тоже тюльпаны подарил. Она даже заплакала. От радости. Говорит, дядя Толя ей всегда дарил.

Егор взял меня за руку и потащил на кухню.

Завтрак удался на славу. Я пригласила Анну Матвеевну присоединиться к нам. Ведь это и ее праздник. Потом домработница приготовила чай, а я сварила кофе. Мы наслаждались конфетами Суровцева. Они пришлись очень кстати.

Потом мы с Егором поехали в центр, он повел меня в кино на какую-то диснеевскую сказку. Оказалось, что кроме меня он пригласил Машу и ее маму. Отлично провели время. День получился по-настоящему праздничный.

Попросила Анну Матвеевну снова заночевать у нас. Чувствовала, что Кирилл позвонит мне. Нас снова связала невидимая нить.

Я не ошиблась. Суровцев позвонил поздно вечером.

- Я скучаю по тебе, - тихо сказал он. – Очень скучаю. Это безумие, но хочу видеть тебя. Прямо сейчас. Можешь?

- Хорошо, - ответила я. – Где встретимся?

- Николай заедет за тобой через полчаса.

Все идет как надо. Суровцев теряет голову, забывает об осторожности. Скоро я смогу взять реванш.

Вот только сейчас я сгораю от желания увидеть Кирилла. Предвкушаю нашу встречу, его жарки объятия, пьянящие поцелуи.

Месть ушла на второй план. Сейчас я почти не думаю о ней. Мои мысли заняты совсем другим. И это плохо. Попыталась мыслить здраво, взять себя в руки, остудить неуместный пыл.

Но все равно ожидание свидания будоражило нервы, заставляло трепетать от нетерпения и желания. Жгучего, страстного, порочного желания. С Кириллом я могу вести себя расковано, предаваться любви без оглядки на рамки приличия. И объяснять это тем, что пытаюсь завлечь его в свои сети. Но так ли это на самом деле?

Надела черные чулки со стрелками. Разумеется, на кружевном поясе. Лаковые туфли на неимоверно высокой и острой шпильке. Никакого белья, черное облегающее вечернее платье на тонких бретелях. Волосы заколола на макушке. Сунула в сумочку длинные черные шелковые перчатки за локоть. Не стоит Николаю видеть на мне подобные аксессуары.

Накинула на плечи легкое пальто и выглянула в окно. В темноте ночи у ажурных ворот светились фары. Раздался звонок мобильника.

- Машина подана. Жду тебя, - я уловила нотки нетерпения в голосе Кирилла.

- Уже еду, - поспешно сунула смартфон в карман пальто и поспешила из дома.

На этот раз Николай повез меня в центр. Он припарковал автомобиль в переулке, недалеко от фешенебельного отеля «Астория».

Николай провел меня не к отелю, а в другую сторону, вдоль погруженных в темноту офисных зданий. Мы оказались у незаметной калитки, втиснутой между оградой небольшого парка и каким-то старинным особнячком.

Телохранитель Суровцева сразу нашел неприметный звонок и уверенно нажал не него. Щелкнул замок. Николай пропустил меня вперед. Я и не знала, что у отеля «Астория» есть парк. Со стороны главного фасада его не видно.

Вдоль дорожки, мощеной гранитными плитами росли пушистые серебристые ели. Замысловатые светильники, стилизованные под старину освещали небольшую аллею. Портал отеля светился мягким золотистым светом.

Николай придержал дубовую дверь с цветным витражом, пропуская меня внутрь.

Я бывала в «Астории» с Анатолием. Один из его друзей отмечал тут свой юбилей. Блестела позолота на стенах и лепнине потолка, сверкали хрустальные люстры, отражаясь в натертом паркете. Тяжелые темно-красные бархатные партеры на окнах причудливо задрапированы. Белоснежные скатерти на столах, тонкий фарфор. Роскошь, бьющая в глаза.

Но сейчас я увидела совсем другой интерьер. Утонченный, изысканный, рассчитанный на избранных.

Портье мельком взглянул на Николая и любезно протянул мне ключ.

- Третий этаж, - указал на лифт.

Никакой кривой усмешки или двусмысленного взгляда. Похоже, отель «Астория» - очередное место отдыха утомленного семейной жизнью олигарха. Впрочем, на его месте я бы тоже искала, где расслабиться. Анжела своим напором хоть кого сведет с ума.

Николай попрощался и ушел. Лифт, облицованный красным деревом с инкрустацией латунными вставками поднял меня на третий этаж. Оказалось, на этаже всего три номера.

Надела черные перчатки, расстегнула пальто. Поняла, что волнуюсь и не хочу унимать волнение. Ладно, путь так.

На брелоке ключа стояла цифра два. Открыла дверь и обмерла. Настоящие королевские апартаменты. Ничего подобного в жизни не видела. Очевидно, это и есть президентский люкс.

Роскошная мебель затянута серо-голубым шелком. На полу пушистые ковры, приглушающие звук шагов. Высокие потолки с росписью. Розовые амуры резвятся среди облаков. Подвески хрустальной люстры искрились всеми цветами радуги.

Суровцев сидел на диване и потягивал вино, небрежно облокотившись на подушку. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся.

- Иди ко мне.

Я положила пальто на витую спинку кресла, подошла к Кириллу. Но не села рядом, а стояла перед ним. Его взгляд говорил красноречивее всяких слов. Этот взгляд мне нравился.

Медленно вынула из волос шпильку, тряхнула головой. Мужчины любят длинные волосы.

- Иди ко мне, - повторил Суровцев, отставляя бокал. – Я страшно соскучился.

Я села рядом с ним. Суровцев поцеловал мне руку, касаясь губами каждого пальца. Налил мне вина.

- За тебя, чтобы ты была счастлива.

Он поцеловал меня в губы. Нежно, едва касаясь.

- Знаешь, похоже я влюбился, - коротко рассмеялся он. – Никогда и ни с кем мне не было так хорошо. Я не про секс. Мне просто хорошо, когда ты рядом.

- Неужели? – я с трудом подавила сарказм. – Ни одна женщина не тронула твое сердце? Даже жена?

- Не вредничай, - попросил Кирилл. – Я уже говорил, мы женились по залету. Анжела ничем не лучше других моих женщин. Безгранично любит себя, деньги и секс.

- Подозреваю, женщин у тебя было немало, - я пригубила вина. Терпкий, чуть сладковатый напиток оставил на губах послевкусие винограда, юга и страсти. – И все от тебя хотели только денег и секса.

- Ты ревнуешь? – удовлетворенно не то спросил, не то констатировал Суровцев.

- Совсем чуть-чуть.

- Да, у меня было много женщин. Пожалуй, даже слишком много.

- Бедняжки. Думаю, они очень страдали, когда ты бросал их, - я постаралась произнести это с беззаботной улыбкой. Надеюсь, она не походила на оскал разъяренной пантеры.

Во мне мешались злость и желание. Безумное, почти животное желание.

- Только женщина может думать о подобных вещах. Но ты другая.