Алийское зеркало - Кира Измайлова

— Да, но я не знаю верного способа. Я слишком рано выдал себя и так и не выяснил, как можно уничтожить именно эту… И, Марион, ты права — мы оба взрослые, мы можем решать за себя… А дочь ты спросила?

— Я и так знаю, что она ответит, — вздохнула я, приподняв голову на шорох.

— Это будет весело! — раздалось из-за двери.

Наутро мы проснулись от гомона. Когда я высунулась посмотреть, что там такое случилось (Ирранкэ такое было не по чину, а с Ири я вообще теперь старалась глаз не спускать), то быстро взбежала по лестнице и кинулась к Ирранкэ. Он сильный, он сможет…

Не сможет он спасти, вспомнила я и отстранилась.

— Кухарь наш, — выговорила я. — Он вчера воды не принес…

Лицо Ирранкэ закаменело.

— Как я и думала — с конюхом решил пропустить по стаканчику. А вместо себя послал мальчишку… даже имени его не помню… Сейчас из колодца достали. Его-то за что?!

Ирранкэ закрыл лицо руками.

— Не знаю, — ответил он, помолчав. — Он наверняка касался моих коней, но это же… фея может их почуять, но тронуть не рискнет. А вы с ним не общались? Может, ты дала ему что-то? Или с Ири они поссорились… Я же говорил, прикосновения уже достаточно!

— Нет, мы разве что перебранивались… — сказала Ири, живо подобравшись к нам. — Если это про Ники, конечно. Он иногда дразнился, но мы не дрались, честное слово! Но, может, он что-то взял без спросу?

Ирранкэ молчал, глядя на свои руки, — красивые, хоть и крупные, белые как снег и наверняка такие же холодные.

— Рукавицы, — вспомнила вдруг я. — На Ники была рукавица, одна. На дорогом меху, кто-то сказал… Я видела, он такой серебристый, блестящий, как… твой плащ.

Алий вскинул голову.

— Ну конечно же… — прошептал он. — Рукавицы! Я снял их и бросил в розвальнях… У меня губа треснула на морозе, пошла кровь, и я утерся… А потом просто забыл про них. А мальчик, когда помогал запрягать для гонцов, решил, наверно, что раз я продал все это не глядя, то уж несчастных испачканных рукавиц точно не хвачусь!

— Кровь? — шепнула я.

— Да. И было-то ее… — Ирранкэ коснулся почти зажившей трещины на нижней губе. Я помнила, она еще немного кровила, когда мы целовались, помнила этот солоноватый металлический привкус. — Две капли. Но этого достаточно. Бедный мальчишка…

— Значит, она здесь? — прошептала я.

— Она может быть где угодно. Не подходите к колодцу. Скоро уедем, — пообещал он, и я почувствовала, насколько ему страшно. — Хвала Создателю, она почуяла только мою кровь!

«А если нет? — подумала я. — Достаточно ведь оцарапать палец, да и… всякое бывает. Он сказал — у колодца долгая память. Но что же теперь, запереться на верхушке башни и никогда не выходить наружу? У нас нет волшебных слуг, чтобы накормили, напоили и обиходили, да и обычных-то нет, а надолго ли хватит наших денег? Да и то — дождь пойдет, просочится в щель на крыше… Нет, это не жизнь!»

— Расскажи, что было дальше! — попросила Ири, и я вернулась в реальность.

— Уже немного осталось, — сказал Ирранкэ, бережно взяв зеркало в ладони. — Все, что там происходило… не имеет значения. Это творилось в мыслях Владычицы вод, в отражениях ее озера… Я не переживал этого сам. Она просто показывала мне… будто бы книжку с картинками, только картинки эти двигались. А потом я выныривал на поверхность, и вокруг были все те же холмы, все тот же берег и водопад, а иногда — ее дворец.

— И что случилось потом?

— Я все-таки вытянул из нее, что случилось тогда, в незапамятные времена, — сказал он после паузы. — Смотрите!

Я взялась за его руку, с другой стороны прильнула Ири, и мы снова окунулись в зеркальные воды.

— Ты так и не сказала, Владычица, кто же обидел тебя, — произнес Ирранкэ.

Он сидел на траве и бездумно вертел в пальцах травинки. Ан нет, поняла я, он плел из них тонкий жгутик.

— Почему ты решил, будто меня кто-то обидел?

— Может быть, я неправильно выразился? Предал? Оскорбил? Покинул? Почему ты осталась одна здесь… — Он обвел рукой красивую долину. — Где вся твоя родня? Куда они подевались? Ведь не умерли же от старости!

Владычица вод уронила веретено, и оно застряло в прибрежной траве.

— Они ушли, — прошептала она. — Ушли и никогда не вернутся…

— И бросили тебя?! — Ирранкэ подался ближе, но она отстранилась.

— Нет… нет, я ведь говорила, это моя вина… — Женщина закрыла лицо руками, а веретено медленно колыхалось на воде, вращаясь само собою.

— Госпожа, не мучай себя, — его голос сделался вкрадчивым, — объясни, почему так вышло? Я ведь все равно никому не сумею рассказать об этом, я твой слуга и не могу покинуть тебя без твоего дозволения, разве не так?

— Я покажу, — после долгой паузы сказала она и подобрала веретено. — Подойди ближе.

Острым концом веретена она уколола палец («Зачем, руки ведь и так окровавлены!» — удивилась я) и уронила каплю крови в прозрачную воду. Та замутилась, будто в озеро вылили целый котел, а потом прояснилась.

— Смотри, — негромко сказала фея. — Вот как это было…

Мы словно нырнули еще глубже, не в воспоминания Ирранкэ, в чужие, те, что показывала ему Владычица вод, и я поняла наконец, почему ему всегда так холодно.

Фея — не человек и даже не алий. Я не знаю, что течет у них в жилах — может, расплавленное серебро, а может, огонь, но у этой текла ледяная вода, от которой стыло все тело и даже мысли замерзали. Странно, что она еще не выморозила все озеро! Вода в нем была пусть и холодной, но не обжигающе ледяной…

Но сейчас озеро еще было теплым, и в нем отражались двое: Владычица вод и коленопреклоненный алий, тот самый, незнакомый.

— Почему я не могу уйти с тобой? — тихо говорил он, прижавшись лицом к ее рукам. — Я вечно буду верным твоим слугой, я стану спать у твоей двери!

— Смертным туда путь заказан, — шептала она, отвернувшись, и я видела, как по ее лицу текут слезы, капают прямо на блестящие светлые волосы алия. — Ты не человек, но все равно… Мне не позволят!

— Кто не позволит?

— Госпожа… Она заметит, даже если я превращу тебя в коня или собаку, и хорошо, если просто вышвырнет обратно, а не убьет! Я не хочу, чтобы ты умирал, я же тебя…

Алий крепче сжал ее пальцы и прикоснулся к ним губами.

— Что это за место такое, куда вы уходите? — прошептал он. — Может быть, я успею проскользнуть следом?

— Нет, нет. — Она покачала головой, и прекрасные волосы взблеснули на солнце. — Мы должны закрыть за собой дверь.

— А если… Ты не можешь остаться? Здесь, со мной? Хотя о чем я! — Алий негромко рассмеялся. — Я же смертный. Я умру через век-другой… Что ж, значит, я в самом деле останусь жить подле запертой двери, но я буду знать, что по другую сторону — ты, живая, вечно юная, такая желанная… Мы тоже заводим верных собак и лошадей, а потом оставляем их, если приходит нужда перебраться в другие края и нет возможности взять их с собою. И стараемся не вспоминать, как они смотрят нам вслед, неразумные звери, — какая тоска в их глазах!..