Вождь. "Мы пойдем другим путем!" - Михаил Ланцов

– Только офицеров?

– Да. Потому что требование к отбираемым нижним чинам и унтерам я пришлю позже. В гвардии будет установлено значительно большее жалованье плюс более качественное и сытное питание. Уверен, желающих перевестись туда окажется в избытке, а потому нам нужно отобрать из них лучших.

– А что с этого получите вы? – спросил сенатор, лукаво улыбнувшись. – Нет, я понимаю, интересы Российской Империи зиждутся на недопущении превращения США в мощную военно-морскую державу. Поэтому вы решили вкладывать деньги в Испанию. Большие деньги. Но свои. Поэтому мне интересно, на что конкретно рассчитываете вы лично для себя?

– Мои интересы неразрывно связаны с интересами России.

– И все же. Меня не поймут, если я не назову им хотя бы фиктивные желания. Так ведь не бывает.

– Извольте, – чуть подумав, ответил Владимир. – Понимая затруднения Испанской короны в деньгах, я готов приобрести у нее в пользу России какие-нибудь малополезные острова. Например, Марианские острова. Все. И южные, и северные. С условием, что из них образуют, допустим, герцогство и титул передадут мне. Герцог де Гуам. Как вариант. За них я могу прямо сейчас положить пять-шесть миллионов фунтов стерлингов.

– Острова, значит. Хорошо. Хм. Почему именно Марианские острова?

– Да мне непринципиально, – улыбнулся Владимир. – А их я назвал потому, что в случае войны американцы станут эти острова использовать как опорную базу в своем наступлении на ваши Филиппины. Как говорится, мне плевать, а вам приятно.

– Пять миллионов фунтов стерлингов… – медленно проговорил Рамон. – В нашей казне постоянно пусто. Полагаю, что за такой подарок вас и без общества с броненосцами легко возведут в гранды. Этого откровенно мало. И выглядит как насмешка. Если вы не запросите что-то равноценное, то мои оппоненты станут искать второе дно в наших переговорах.

– Я подумаю. Если отталкиваться от лично моих интересов, то, пожалуй, меня могут заинтересовать концессии или владения на Филиппинах. Там есть кое-какое интересующее меня сырье. Плюс какой-нибудь остров на Канарах.

– Остров? Но для чего?

– У меня, знаете ли, очень большая страсть к океанографическим исследованиям, – лукаво улыбнулся Владимир. – И моему судну нужна еще одна база…

21 июня 1895 года. Российская Империя. Колхоз «Светлый путь»

Мир менялся. Медленно, неохотно и во многом неуловимо. Но менялся. Разворачиваясь в нужную сторону, словно гигантский корабль с чудовищной инерцией и невероятными усилиями на штурвале. Казалось, что ничего не происходило, несмотря на огромные деньги и силы, прикладываемые Ульяновым. Однако некоторые моменты были уже заметны даже невооруженным глазом…

В этот солнечный летний день Сергей Юльевич Витте ехал на пассажирском сиденье первого в мире нормального автомобиля и молча боялся. А все потому, что Ульянов, выступая в роли водителя, гнал на совершенно невероятной для тех лет скорости в шестьдесят километров в час по проселку.

Что представлял собой этот автомобиль? Своего рода реплика Ford T Touring 1923 года, само собой, переделанная с учетом технологических и конструктивных требований силами нескольких инженеров-технологов в XXI веке. Поэтому на голову превосходила свой и без того неплохой прототип. Особенно в плане надежности, ресурса и простоты изготовления. Все-таки понимание многих технических и технологических нюансов времен зари успеха Генри Форда и началом XXI века «несколько» отличалось. Поэтому, даже несмотря на то, что этот образец был собран «на коленках» в мастерских завода «Валар», машинка вышла замечательная.

Но не это главное. Один автомобиль, пусть и опережающий свое время почти на три десятилетия, не так уж важно. А вот то, куда они ехали, должно было положить основу реконструкции и реструктуризации экономики Российской Империи. Серьезную и кардинальную.

– Вот. Машинно-тракторная станция, – произнес Владимир, выводя Витте из состояния ступора, когда они остановились во дворе странной постройки.

– Простите, что? – немного нервно переспросил Сергей Юльевич.

– Машинно-тракторная станция, – терпеливо повторил князь. – Это сердце моей новой задумки – крупного сельскохозяйственного предприятия, в котором вместо крестьян трудятся наемные рабочие. А все что только можно – механизировано.

– Но зачем? – удивился Витте. – Таким же рабочим нужно намного больше платить! Да и стоимость техники немаленькая.

– Безусловно. Но это все более чем оправданно. Я провел сравнительную оценку методов сельскохозяйственного производства и пришел к очень неутешительному выводу. Если 1800 году в Северной Америке на производство одного килограмма…

– Фунта!

– Нет килограмма! – настоял Владимир. – Пора отвыкать от этой древности!

– Вы не сможете переломить людей, привыкших все считать в фунтах, – продолжал настаивать Витте, развивая их затянувшийся спор.

– Вы недооцениваете мои возможности и упорство, – усмехнулся Ульянов. – Все, кто пожелает иметь со мной дело, должны будут или начать все мерить по-человечески, или не иметь со мной дел.

– Вы серьезно? – удивился Витте.

– Да. В свое время Петр рубил бороды не потому, что любил потешаться, а потому, что нежелание что-то менять – беда. Трагедия. И с ней нужно бороться. Но мы отвлеклись. Так вот. На производство одного килограмма, – с нажимом произнес Ульянов, – зерна тратилось примерно столько же человеко-часов, что и в России. Поэтому вывозить оттуда зерновые в Европу было невыгодно. Стоят столько же, а везти дальше, и риск, опять же. Но мир не стоял на месте и развивался, порождая технические новинки, которые, в свою очередь, активно внедрялись в США. Ведь там не было никаких традиций. А значит, ничто не мешало научно-техническому прогрессу. Сначала это была механизация на конной тяге, а потом паровые трактора и локомобили. В общей совокупной массе к настоящему моменту это позволило сократить в восемь раз количество человеко-часов на производство одного килограмма зерна. Вы понимаете? В восемь!

– И вы считаете, что это покрывает рост зарплат?

– С лихвой. Тем более что кроме решительного роста эффективности труда появляется возможность значительно увеличивать обрабатываемые площади. Считайте, что на порядок, да не абы как, а полноценно и качественно. Ни одна лошадка не даст такой пропашки, как паровой трактор. Но я пошел дальше и решил переходить сразу к технике на двигателях внутреннего сгорания[18]. В отличие от тяжелых и неповоротливых локомобилей и паровых тракторов, эти дадут еще более радикальный прирост производительности. Да и топлива они «жрут» много меньше. Что вкупе с агротехникой и селекцией…