Иллюстрированная история суеверий и волшебства - Альфред Леман

В Мишне находится замечательное место: «Запрещается объяснять двоим историю творения, а меркава, или небесную колесницу, не следует объяснять даже и одному, хотя бы это был даже мудрец, сам собою способный понять ее. Под именем „Истории творения * никак нельзя понимать книгу Бытия или первую книгу Моисея, так как закон Моисея находился в руках у всего народа и каждый был обязан прилежно читать его. Название „Маасе Берешит“ (история творения) относится поэтому к Сефер Ецира (книге происхождения) и, таким образом, было только вторым названием того же самого произведения, точно так же, как и „Маасе Меркава“ (история колесницы) было вторым названием Зехера».

Цитированные строки показывают нам, как строго следили за тем, чтобы только достойные люди были посвящены в тайны.

Впрочем, Талмуд содержит и несколько данных иного рода, из которых видно, что принять посвящение считалось делом весьма опасным, почему многие умные люди отказывались от этой чести. Так, между прочим, рассказывается следующее:

«Раввин Иоханан сказал однажды раввину Елиезару: приходи ко мне, я посвящу тебя в меркава. Но Елиезар ответил ему: для этого я еще недостаточно стар. Когда Елиезар состарился, то раввин Иоханан уже умер. Через некоторое время пришел раввин Асси к раввину Елиезару и сказал: теперь я посвящу тебя в меркава. Однако Елиезар ответил: если б я считал себя достойным этого, я был бы уже обучен твоим наставником Иохананом».

Талмуд передает также, что много мудрых мужей, занимаясь каббалистическими спекуляциями, лишались или рассудка, или веры.

Поэтому легко понять, что каббалисты во всякое время составляли очень небольшой кружок лиц, который вел свои заседания так, что ни одно постороннее лицо не могло ничего узнать о происходившем на них.

О том, как велись эти собрания, мы получаем ясное представление из второй и третьей книги Зехера, «Идра Рабба Кадиша» («Великое Святое Собрание»), и «Идра Зута Кадиша» («Малое Святое Собрание»). В них изображены собеседования раввина Симеона Бен Иохай со своими учениками; на большом собрании присутствовало 10, на малом — 7 лиц. То и другое собрания открывались целым рядом церемоний, причем раввин Симеон заставлял своих учеников поклясться, что они будут следить за тем, чтобы эти мистерии не профанировались и чтобы ими не злоупотребляли. Каким огромным авторитетом пользовались слова раввина Симеона, видно из следующего места первой главы «Идра Рабба».

«Раввин Симеон сказал своим последователям: соберитесь сопутствующие мне на открытом месте; будьте вполне готовы. Подготовьте ваше суждение, вашу мудрость, понимание, знание, усердие, будьте готовы с руками и с ногами. Крепко держитесь за Господа, который над вами, во власти которого находятся жизнь и смерть, дабы вы могли восприять слово правды Его. И раввин Симеон сел на землю и плакал; после этого он сказал: горе мне! Должен ли я открыть это? Горе мне! Должен ли я не открывать об этом? А все бывшие при этом хранили глубокое молчание. Тогда поднялся раввин Абба и заговорил, обращаясь к нему: Божьею милостью написано так: „Тайна Господня — боящимся Его, и завет Свой Он открывает им[24]. И верь, эти спутники твои боятся Святого и прославленного Единого, и собрались они теперь на собрание подобно тому, как бы в доме Его. После этого все дали раввину Симеону руку и подняли пальцы, вышли в поле и сели под деревья. Раввин Симеон поднялся и прочел молитву; затем он сел среди них и произнес: кто этого хочет, да положит свою руку на мою грудь. И все положили на нее свои руки. Они долго молчали и слышали голос; от страха их колени стучали одно об другое. Что же это был за голос? Это был голос небесного воинства, которое собралось, чтобы слушать их. Тогда раввин Симеон исполнился радости и сказал такие слова: Господи, я не скажу, как один из твоих пророков, что я услышал глас Твой и убоялся. Теперь уже не время для страха, а время для любви, как написано: „Возлюби Предвечного, твоего Бога. И когда раввин Симеон отверз уста, чтобы говорить, заколебалось все поле и все слушатели его содрогнулись».

Этот раввин Симеон, по слову которого содрогалась земля и слетались ангелы, собираясь вокруг него, есть историческая личность. Его речи дают материал для двух из самых больших книг Зехера; кроме того, многие из его мудрых слов сохранились в Мишне, древнейшей части Талмуда. Обыкновенно принимают, что он жил 100 лет спустя по P. X. В Идра Зута Кадиша, «Малом Святом Собрании», описана его смерть. Во введении к книге описывается, как его последователи собрались у его смертного одра, и прежде чем обратиться к ним с своей последней речью, он дал точное приказание раввину Аббе записать все, о чем он говорил им. Это именное завещание, а также и то, что две книги Зехера передают его речи к спутникам, позволяет считать вероятным, что по крайней мере эти части Зехера составлены вскоре после смерти Симеона сообща его учениками; первая часть Зехера, Сефер Дойцута (сила сокрытых тайн), так тесно связана со второй и третьей частями, что и она, по-видимому, составлена теми же самыми лицами. О следующих же частях Зехера, имеющих меньшее значение, нельзя уже сказать ничего определенного, точно так же, как и о другом из главных каббалистических произведений, Сефер Ецира, автор которого неизвестен. Только судя по языку и содержанию предполагают, что это произведение должно быть старше Зехера.

Каббалистические методы основываются преимущественно на особенностях еврейского алфавита, и, чтобы понять их, мы должны прежде всего начать с некоторых замечаний относительно еврейских букв. Еврейский алфавит состоит из 22 букв, которые в сущности все согласные; гласные обозначаются точкой под буквою. Но в древних писаниях нет этих гласных точек; отсюда следует, что различные слова обозначаются часто теми же самыми буквами (согласными), между тем как их произношение и смысл зависят от того, какие гласные буквы присоединяются к ним. Эта особенность, разумеется, очень помогала желанию каббалистов находить в словах новый смысл. Другое важное обстоятельство заключалось в том, что не было никаких особых знаков для чисел. Впрочем, в этом отношении еврейский язык сходен с большей частью языков древности; римские цифры тоже буквы, имевшие вместе с тем и определенное числовое значение. Подобным же образом пишутся цифры и на еврейском языке; каждая отдельная буква имеет определенное числовое значение, откуда и вытекает основной каббалистический закон: всякое слово есть число и всякое число есть слово. При каббалистических замещениях этот закон получил тем большее значение, что различные слова могли иметь одно и то же числовое значение; таким образом, если из двух таких слов подставить одно на место другого, то, в сущности, не произойдет никакого изменения, так как число будет то же самое, хотя смысл получится совершенно иной.

Метод замены буквенного значения числовым применен, как известно; один раз в Апокалипсисе, где в гл. XIII, cm. 18 говорится:

«Кто имеет ум, тот сочти число зверя; ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Число 666 стоит здесь вместо одного имени, которое не должно быть названо, но может быть найдено, если подставить буквы, сумма которых имеет то же самое числовое значение. Предполагают, что скрытое имя в данном случае есть имя императора Нерона.