Свет за окном - Люсинда Райли

– Вот умница, вы все правильно делаете. Продолжайте дышать. Вот, пульс уже реже. Скоро все кончится, я обещаю.

И в самом деле, бешеный ритм сердца вскоре стих, пульс вернулся почти к обычному, Эмили снова ощутила, что у нее есть руки и ноги, и отодвинула пакет от лица. Откинувшись на спинку дивана, совершенно без сил, мокрая и озябшая, с наслаждением отмечала она приметы того, что тело приходит в норму.

Лишь несколько минут спустя, успев порадоваться, что все позади и она жива, Эмили задалась вопросом, кто же этот рыцарь, который ее спас, и, с усилием приоткрыв один глаз, увидела Себастьяна – но нет, то был не Себастьян. То была улучшенная фотошопом его версия – в радужке с искрами янтаря яркие карие глаза гипнотической теплоты, шевелюра цвета красного золота, безупречной формы нос, губы полней, чем у Себастьяна, и ярче, и четче очерчены скулы, обтянутые чистой, а не веснушчатой кожей.

– Я – Алекс. Рад знакомству.

Эмили прикрыла глаз и замерла, опасаясь, что зрелище сумасшедшего брата, который сидит в считаных сантиметрах от нее, вызовет еще один приступ. Теплая ладонь накрыла ее руку.

– Я понимаю, что вы бережете силы и потому мне не отвечаете. Отлично знаю, что это такое. У меня этих панических атак было – не сосчитать. Что вам сейчас по-настоящему нужно, так это выпить.

Человек, говоривший с ней так разумно и ласково, разительно не вязался с образом, который живописал ей Себастьян. Прикосновение руки Алекса придавало ей сил и ничуть не пугало. Она собралась с духом и открыла глаза, чтобы рассмотреть его, как полагается.

– Привет, – улыбнулся он, весело глядя на нее.

– Привет, – кое-как выговорила Эмили, еще не вполне овладев речью.

– Какой язык предпочитаете – английский или французский?

– Français, merci, – думать на чужом языке было ей сейчас не под силу.

– D’accord, – согласно кивнул он и по-французски продолжил: – А вы очень хорошенькая. Брат говорил, что так и есть. Но, должен сказать, открытые голубые глаза идут вам больше. Что ж, примите еще вот это лекарство. – Алекс достал бутылку виски. – Старая карга, которая наконец убралась отсюда, думала, что я не знаю, где она прячет выпивку. Я стащил бутылку из ее чемодана, пока она вам тут плакалась, какое я чудовище. Себастьян мне не верит, но она настоящая пьяница, по бутылке в день выпивает. А теперь, – Алекс ловко подъехал к буфету и открыл дверцу, за которой обнаружился эдвардианский хрусталь, – а теперь мы выпьем на пару, верно? Самая губительная затея – пить в одиночку. – Обмахнув стаканы чистым носовым платком, он щедро плеснул в них виски и, со сноровкой зажав их между коленями, развернулся к дивану.

– Не думаю, что мне стоит, – отказалась Эмили, когда он протянул ей стакан.

– Почему? Можете быть уверены, цели у нас самые медицинские. Нет, в самом деле, теперь моя очередь играть сиделку, и я авторитетно вам говорю, это на благо.

– Все-таки нет, благодарю вас, – опасаясь его поощрять, уперлась Эмили.

– Что ж, раз вы не будете, то и я не буду, – Алекс решительно поставил свой стакан на стол. – А холод здесь стоит – просто зверский! Если не в моих силах согреть вас виски, тогда я хотя бы разожгу огонь.

Эмили не шевелясь смотрела, как Алекс управляется с камином, слишком заторможенная, чтобы помочь.

– Так где же наш Себастьян? – вопросил он. – Отправился уламывать бедную миссис Эрскин вернуться в сто двадцать восьмой раз?

– Да, он сказал, что заедет к ней по пути в магазин.

– Сомневаюсь, что он отыщет там что-то съестное. Местные при первых признаках пурги, предвидя осадное положение, сметают все с полок. Это звездный час лавочников, даже древние консервы распродаются. Вам крупно повезет, если достанется хотя бы фасоль в банках. А пурга самая настоящая, – добавил он, глядя в окно. – Я такую погоду люблю, правда. А вы?

Тут его пронизывающий взгляд в полную свою силу обратился на нее, и Эмили поневоле вспомнила, что Себастьян рассказывал про способность Алекса очаровывать и убеждать.

– Не очень. Я, знаете, с тех пор, как здесь, ни разу еще не согрелась.

– Еще бы! Топливный бак уже месяц как пуст. К счастью, у меня имеется тайный арсенал электрообогревателей, – лишь благодаря им моя кровь еще циркулирует. Но только не выдавайте меня мужу! Он немедля все конфискует. Но, в общем, если не брать во внимание то, что мы живем в ледяном доме, мне снег нравится. Впрочем, – Алекс вздохнул, – мне нравится все, что нарушает скучную монотонность нормы. Ведь, согласитесь, сейчас погода сказочная!

– Да, – вяло кивнула Эмили.

Алекс обратил взгляд на стаканы с виски.

– Думаю, мы все-таки должны выпить. Не дело, если выпивка пропадет зря.

– Нет, я не буду, – она опять покачала головой.

– Послушайте! – вскинул бровь Алекс. – А не в том ли все дело, что Себастьян описал меня вам как алкоголика и наркомана?

– Он упомянул некоторую склонность к этому, да, – честно призналась Эмили.

– К наркотикам во дни моей юности я тягу питал, не скрою, – живо откликнулся Алекс, – но алкоголиком никогда не был. Однако это не значит, что я не люблю выпить. Отнюдь! Кто же не любит! Вот вы, например, француженка. Наверняка пьете вино с колыбели, разве не так?

– Так.

– И как же это случилось, что вы вышли за моего брата?

– Ну, – смутилась Эмили, – я влюбилась. Как правило, люди выходят замуж по этой причине.

– Причина веская, это верно, – кивнул Алекс. – Пожалуй, самое время воскликнуть: добро пожаловать в нашу семью!

Дверь гостиной распахнулась. На пороге стоял промокший, засыпанный снегом Себастьян. С волос у него капало. Эмили, почувствовав себя виноватой, вскочила:

– Привет! Как хорошо, что ты вернулся!

– Мы не слышали, как ты подъехал, – вставил Алекс. Себастьян, хмурясь, не спускал глаз с нетронутых стаканов, которые так и остались стоять на столе.

– Вы не слышали потому, что мне пришлось оставить машину на повороте и всю дорогу до дома идти пешком, с тяжелыми сумками, в пургу! А вы, как я вижу, пьете?

– Нет. Хотя, признаюсь, изо всех сил пытался уговорить твою жену выпить. Она очень скверно себя чувствует, – объяснил Алекс.

– Типичное для тебя поведение, – вскинул бровь Себастьян, после чего с гневом, а не с сочувствием обратился к Эмили:

– Тебе что, в самом деле плохо?

– Нет, спасибо, я в порядке, – нервозно ответила она.

– Я же предупреждал тебя, Алекс, в эту часть дома тебе ходу нет! – Себастьян перевел взгляд на брата.

– Как я уже объяснил Эмили, моя сиделка сделала ручкой, о чем я и пришел тебе сообщить.

– Что? Черт побери, что ты опять натворил? – взорвался Себастьян.