Шатун - Владимир Поселягин

В общем, я устал и стал прощаться. Нет так нет, одарённых тут хватало, ещё найду. Тот начал смекать, что вообще ничего не получит, и пошёл на попятную, но я уже пошёл на принцип, взбесил он меня, столько времени потерял. Мол, уже и я не хочу у них в племени женщину брать, у других приобрету. Теперь он меня уговаривал, а я стоял на своём.

Вот так ничем и закончилось моё посещение этого племени, иногда я такой упрямый, как бычок, хрен сдвинешь. Забрав лошадей с грузом, я не спеша поехал по старому маршруту, к англичанам и форту французов. Недалеко уехал, километрах в пяти меня нагнали. Думал, до драки дойдёт, но нет. Мать с девочкой в сопровождении трёх воинов, старшему за сорок. Он тоже присутствовал в вигваме. У меня спросили, не передумал ли я брать девочку? Они готовы даже подвинуться в цене. Ага, понятно, вождь переговоры провалил, так общественность решила взять это дело в свои руки. Посмотрев на них, я подумал и кивнул, меня пока сделка интересовала. Только попросил сначала поговорить с девочкой наедине.

Я спрыгнул с седла, та покинула своё место, она за матерью сидела, держась за неё, и мы с ней отошли в сторону.

– Прежде чем я возьму тебя, тебе самой придётся принять решение. Ты не будешь моей слугой или чем-то подобным. Я беру тебя в свои ученицы, и буду учить всему, что знаю. Многому. Я стану для тебя и отцом и матерью одновременно, ближе, чем твои родичи. Учти это, мы будем связаны вместе навсегда. Даже когда ты выучишься и будешь жить отдельно, я всё равно останусь для тебя учителем. Ты согласна на это?

– Да, – уверенно кивнула девочка, и аура её показывала, что та уже вся моя. Стать ученицей Великого Шамана, как меня называли, она была только за.

– Ты не пожалеешь, – пообещал я, и мы направились обратно.

Я отдал всех лошадей, которых взял утром, вместе с тем, что на них было, потом сами поделят, мать попрощалась с дочерью, передала ей узелочек, и на этом всё. Девочка села на соседнего коня, тоже офицерского и тоже с седлом, и мы направились дальше, а её сородичи – обратно к своей стоянке.

Пока мы ехали, я старался расспрашивать её о жизни. Звали девочку Листик, имя мне понравилось. А жизнь у неё не особо замысловата была. Стараясь двигаться близко, она поинтересовалась моими планами и, узнав, что я хочу перебить огромное количество бледнолицых, только захлопала в ладоши от радости. Её отца убили бледнолицые, из-за коня, так что нежных чувств она к ним не питала. Даже в охотку бы поучаствовала в бойне. Также Листик пыталась расспрашивать, кто я такой, поначалу стесняясь, а потом разошлась. Тут-то и сказалась бедность языка. Пришлось останавливаться на полчаса, это где-то в шесть вечера было, и обучить её русскому, полному комплекту. Когда девочка пришла в себя, мы продолжили путь и, когда язык распаковался, дальше уже общались спокойно и уверенно. Акцент у неё чувствовался, мягкий, но к вечеру совсем исчез, и всё благодаря той богатой языковой практике, полученной ею, пока мы ехали. В общем, я стал описывать ей свои приключения с начала и успел рассказать где-то до середины. Однако, что стало с индейцами в будущем, когда я родился, ей сообщил. Расстроилась и разозлилась. Может, лицами некоторые индейцы и невозмутимы, Листик старалась быть такой же, но ауры бушевали эмоциями. Чтобы успокоить девочку, я обрисовал, что собираюсь сделать, и та только порадовалась, полностью меня поддерживая. Отлично, я нашёл единоверца.

Вечером, когда мы уже стояли лагерем – шатёр был поставлен, куда занесли вещи и где будет спать Листик, – она сидела у костра и с интересом слушала музыку, которую я включил. Больше для ознакомления с русской культурой. Попытку приготовить ужин я пресёк, сообщив, что собираюсь сделать дроида-повара, тем более скоро учеников прибавится, и вообще она – ученица и должна меня слушаться. В ближайшие дни я проведу ей инициацию, и пусть осваивается и берёт Дар под контроль, учится сливать ману в камни-накопители. А на её вопрос, когда я её начну учить, пояснил, что пока не наберётся минимум десять учеников, учить никого не буду. А то начну её учить, потом других… в результате она далеко впереди будет, а остальные отстающими, и её придётся учить отдельно. Нет, надо вместе. Пусть лучше после инициации сначала поучится первым шагам в магии, тем шести детским плетениям, которые должен знать каждый малолетний инициированный одарённый. Это плетения файербола, ледяной стрелы, «Малое исцеление», светляка, охраны стоянки и сканера-поисковика. Все они по градации в магии с натяжкой относятся к пятому уровню сложности, то есть самые лёгкие. Хотя я назвал бы их шестым уровнем, детские есть детские.

После ужина Листик, забрав плеер, ушла в шатёр и уже там стала слушать музыку. В плеере нет ручного управления, и использовать его могут только маги, но я просто настроил список песен, и те воспроизводились, а Листик слушала. Я же сидел у костра и работал.

Даже когда я с Листиком ещё ехал, продолжал собирать как железо, так и камни. Камни отправились в уже довольно большой мешок, а железо я переплавил в слитки, а потом стал из них делать дроидов. Я не оговорился, именно дроидов. Для начала необходим дроид-бытовик для Листика, чтобы было управление голосом. У того языковая русская база будет. Потом сделал дроида-повара и с десяток дроидов-техников. Эти универсальные дроиды для всего годятся, а раз я собирался выходить в море, то команда мне была нужна.

Сделать до полуночи всё не успел. Лишь корпуса пока для двух дроидов, но и это неплохо…

Утром после завтрака мы собрались и поехали дальше. У Листика было множество вопросов, но я был занят, поэтому присоединил ей к плееру наушники, потом поговорим, и девочка уже ехала рядом, слушая классическую музыку, к которой оказалась большой охотницей, а я спокойно работал с дроидами. И к обеду, когда вдали показались дымки костров и форт французов, были готовы два дроида, бытовой и повар. Остановившись, я забрал у девочки плеер, а то уж больно она к нему приклеилась, и стал учить использовать бытового дроида, приписав его к ауре девочки, подчиняться он будет только ей, ну и мне, как своему создателю. Показал на примере, как им управлять голосом, ну и с пяток важных команд, которые она обязана знать, например режимы ожидания и спящий. Полчаса она игралась с дроидом, после чего убрала его к себе в перемётные сумки, и мы поехали дальше. Пока мы стояли, оба боевика убежали вперёд, и, когда мы подъехали, англичане и французы спали крепким сном. Да что они, – в двух километрах лагерем расположился отряд, который уничтожил стан индейцев, и он спал. В целом здесь было почти четыре тысячи бледнолицых. Женщины и дети только в форте.

– Учитель, и что мы теперь будем делать? – спросила Листик.

С того момента, как она изучила русский, мы говорили только на нём.

– Запомни такую поговорку: кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет. Это наша земля, исконная, а раз я получил тело мальчика-индейца, то решил следовать его пути. Мы избавим наши земли от захватчиков, от тех, кто убивает нас, спаивает огненной водой, кто грабит наши поселения, убивает наших женщин и детей. Им у нас не место, и мы, Листочек, этим займёмся. Тут много бледнолицых, но они больше не будут топтать нашу землю и гадить на неё.