Империя. Исправляя чистовик - Владимир Марков-Бабкин

Усилитель звука производства фирмы «Электрическая Ромея» мы привезли с собой, поэтому Каролю пришлось орать не так сильно, хотя без этого не обошлось: что поделать, динамики еще слабые, усилители – тоже, а толпа большая, десятки тысяч человек.

Румынский король неторопливо и аккуратно снял с лица медицинскую маску, сложил ее и сунул в карман кителя. Толпа затихла в ожидании.

– Наши верные и любимые подданные! Только что истек срок нашего ультиматума Венгрии, однако еще час назад официальный Будапешт отверг наши справедливые требования! Мы объявляем всем верным нашим подданным и заявляем всему миру, что с этого часа Румыния считает себя в состоянии войны с Венгерским королевством, о чем подписали мы Высочайший манифест! Это справедливая война, в которой нас поддерживают все наши союзники! Мы сформируем новые полки и дивизии, вышвырнем угнетателей и оккупантов с исконных румынских земель! Мы освободим наших братьев и принесем кару на головы всех виновных! Трансильвания будет свободной!

Толпа восторженно взревела, начали кидать в воздух всякие шляпы с кепками, дамы размахивали своими зонтиками, как знаменами, да и самих флагов на площади хватало.

Interlude 2

«Любой мастеровой должен осознать, что пока он не овладеет мировыми рынками, он будет жить впроголодь… Рабочий должен понять, что если он хочет жить, он должен держать в своих руках мир и мировую торговлю, и что он – конченый человек, если даст миру выскользнуть из своих рук».

РУМЫНИЯ. БУХАРЕСТ. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ КОТРОЧЕНЬ. КОРОЛЕВСКИЙ БАЛКОН. 10 мая 1919 года

Вновь поднятая в призыве тишины рука монарха. Подождать ему, конечно, пришлось, но буквально с пару минут. Он явно начинал брать внимание толпы под свой контроль.

– Наши верные и любимые подданные! Первым руку помощи нам протянуло имперское Единство России и Ромеи, передав нам технику, из которой сегодня сформирован Первый особый королевы Ольги Румынской добровольческий автобронедивизион румынской королевской армии!

Ну что ж, вроде Кароль не подвел, нигде не запнулся и слова не перепутал. А это достигается упражнением, хотя отчаяние и страх Ольги я прекрасно понимал.

Я покосился на сыновей. Они стояли в своих масках и в форме юнкеров Императорского Михайловского звездного лицея, озорно улыбались и приветственно махали руками.

Я тоже улыбался и махал рукой толпе. Хотя думы мои были совсем о другом. Сцена с Ольгой не шла у меня из головы. Впервые за моё царствование и моё нахождение в этом мире мы оба нарушили негласный, но практически всегда выдерживавшийся официальный протокол. Оля никогда не позволяла себе ни малейших вольностей, а тут…

Ох, Оля-Оля, что мне с тобой делать? Подведешь же ты меня под монастырь! Уверен, что люди Иволгиной уже сегодня-завтра доведут эти странности и пикантности до сведения своей шефини, а уж как она решит преподнести это донесение самой Маше, этого точно не мог сказать даже я, поскольку позволял Маше иметь некоторую автономию, в том числе и в делах собственной разведки. Во-первых, лишняя разведка не помешает, хотя у меня их столько, что пальцев двух рук не хватит все перечислить. Во-вторых, у императрицы были свои дела и свои задачи в империи и вокруг нее, а значит, должны быть и свои инструменты. Одни только Ведомства императрицы Марии были такой огромной структурой с таким гигантским бюджетом, что нужен был хозяйский глаз да глаз. А сколько дел по женским движениям в России и по всему миру?!

Но рассуждения рассуждениями, а по факту проблема начинает разрастаться. Правильно ли поступила Маша, не удалив ее с глаз долой? Нет, никаких чувств у меня к ней, конечно же, нет, прадед не оставил мне ничего, но ведь хочешь не хочешь, а с каждым днем я ее все меньше воспринимаю как свою прабабку, точно так же, как Мишку я про себя именую дедом все более в шутку.

Вот чего хотела добиться Маша своим иезуитским решением? Мать моего старшего сына, да еще и молодая, красивая, умная женщина, не чета, конечно, Маше, но все же!

Самый простой вариант – немедленно посадить Ольгу в самолет и отправить, как ту посылку, в Город, под опеку моей сестрицы. Но как это будет выглядеть со стороны? Как это будет выглядеть для Маши? Вот мало мне было государственных дел, так еще и постоянно влипаю в какие-то личные проблемы!

А какой геморрой меня еще ждет впереди! Ведь я сейчас ищу по всей империи остальных своих бабушек и дедушек, включая тех, кто с приставкой пра-. Нет, я не боялся того, что они не встретятся между собой, и я исчезну, слишком я много всего наворотил, чтобы допускать даже теоретическую возможность того, что когда-то в будущем на свет могу появиться именно я, а не совершенно иной человек, пусть и брат мне по крови. Но не найти, не позаботиться, пусть тайно, не дать вот таким же мальчишкам путевку в жизнь я просто не мог. Не по-русски это, не по-человечески.

Ясно одно: везти с собой Ольгу в Рим нельзя ни в коем случае!!! Но и Мишка там должен быть обязательно!!! Вот теперь крутись как хочешь…

И тут любезно дали слово мне. Что ж, душевные самокопания в сторону! Fac officium, Deus providebit. В конце концов румыны тоже считают себя наследниками Древнего Рима.

Наследников-то развелось немерено, но что-то я не слишком наблюдаю железную поступь древнеримских легионов.

Снимаю маску с двуглавым орлом государственного герба Единства. Мне не нужно соревноваться с Каролем в демонстрации спокойствия. Я здесь по-простому. С демонстрацией силы. Которая может быть употреблена во благо Румынии. Если им повезет.

Как говорится, многие в этом сезоне приезжают на пляж не в первый раз, и мы верим, что многие приехали сюда не в последний раз в своей жизни.

– Братья-румыны! Мы поддерживаем решение нашего августейшего брата Кароля Второго! Венгрия отвергла возможность прекратить свои злодеяния и сесть за стол переговоров. Имперское Единство России и Ромеи, как и весь Новоримский Союз, окажут в этой священной битве всемерную и полную поддержку! В качестве первой помощи братской Румынии мы безвозмездно передаем сто сорок девять единиц техники для формирования Первого особого королевы Ольги Румынской добровольческого автобронедивизиона румынской королевской армии! Верим, что много у нас найдется и тех, кому не безразлична судьба дела освобождения всего братского румынского народа! Мы – с вами! Трансильвания будет свободной!

Могу еще печеньки пойти пораздавать и ленточки всякие.

Interlude 3

– Что вы делали, мистер Родс, с тех пор как мы виделись последний раз?

– Я добавил две провинции к владениям вашего величества.

– Как бы я хотела, чтобы так же поступали некоторые из моих министров, а то они, напротив, умудряются терять мои провинции.

РУМЫНИЯ. БУХАРЕСТ. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ КОТРОЧЕНЬ. КОРОЛЕВСКИЙ БАЛКОН. 10 мая 1919 года