Очень большой торт - Томас Салливан

уходом, как истинная стерва, оставив последнее слово за собой.

— Или я с ним, насчёт тебя, — улыбнулся, тихо буркнув себе под нос. Такого я точно не ожидал. Из этого города, определенно, нужно валить, подальше от этой истеричной особы. Хорошо ещё, что меня обвинили лишь в меркантильности. Главное, чтобы она не докопалась до правды.

Глава 34. Холодная война

— Ого, чем обязан такой чести? — сделав вид, что не ждал звонка, удивленно ответил я своей бывшей.

Женька молодец, успел предупредить. Только что получил от него сообщение. Ко всему прочему, он догадался написать, а не позвонить, чтобы Ольга не наткнулась на гудки и не поняла, что он ее опередил.

— Давно хотела поговорить. У меня есть к тебе пара вопросов, — довольно деловым тоном заявила мать моего ребёнка.

— Внимательно слушаю.

— Во-первых, объясни мне, что это за пресс-конференцию ты недавно устроил? Ты в курсе, что в России вышла запись с русской озвучкой? Ты украсил все первые полосы спортивных новостей.

— Рад, что пресса проявляет ко мне столь высокий интерес. Это ли не доказательство того, что я на пути к успеху? — задал ей риторический вопрос.

— Ты был бы на пути к успеху, если бы все обсуждали твои победы, а не высказывания в поддержку сексуальных меньшинств, — недовольно заявила она.

— Они-то тебе что сделали? — я закатил глаза, радуясь тому, что Ольга меня сейчас не видит. — Тебя кто-то из них обидел? — не удержался от вопроса, широко улыбаясь. Знала бы она, как обстоят дела на самом деле. Ситуация более чем комичная.

— Как мать, воспитывающая ребёнка, скажу тебе честно, я не в восторге от того, что наш папаша ввязался в подобного рода разбирательства. Хочешь, чтобы твою дочь начали высмеивать в школе? На такую-то тему! Знаешь, какими злыми могут быть дети? Им только дай повод, они напридумывают бог весть что!

— Поражаюсь твоей способности любой мой шаг увязывать с нашей дочерью, — единственное, что смог я сказать. Это просто пиз*ец какой-то! Эта женщина никогда от меня не отстанет. Держу пари, если бы я совершил каминг-аут, она бы через суд добилась лишения родительских прав. По крайней мере, попыталась бы. Скандал устроила бы точно. И не видать мне Мари как своих ушей.

— Ну простите. Из нас двоих я, видимо, единственная, кто думает головой, прежде чем что-то сказать или сделать. Ты, судя по всему, вообще забываешь о существовании Мари, раз не думаешь о том, как твои действия могут на ней отразиться.

— Прежде всего мои действия отражаются тем, что она ни в чем не нуждается, — возразил я. — Конкретно этот вопрос напрямую касался моей карьеры. Прости, что забыл спросить твоего разрешения, прежде чем сделать заявление.

— Не нужно просить прощения, просто будь умнее, — очевидно, оставшись при своём мнении, фыркнула Ольга. — То, что карьера для тебя важнее дочери, мы уже давно поняли.

Спорить тут бесполезно, поэтому я решил дипломатично промолчать.

— Ну, что ты молчишь?! — желая продолжить нашу перепалку, требовательно спросила она.

Бл*, самый настоящий энергетический вампир. Иногда мне кажется, что Ольга звонит мне, просто чтобы выпустить пар. Я ее личный мальчик для битья. Всегда буду виноват во всех бедах.

— У тебя ещё какой-то вопрос, или на этом все? — тяжело вздохнув, ответил я. Сейчас, видимо, начнётся самое сложное. Я уже в предвкушении.

— Да, сегодня видела твоего приятеля, разъезжающего по городу в твоей тачке, — «немного» приукрасила она.

— И?

— Что значит «и»?! — удивилась Ольга. — Почему за рулем твоей машины находится посторонний человек?! Тебе некуда деньги девать? Хочешь, чтобы он ее разбил? Мог бы поставить ее в наш гараж!

— Хах, зачем? Чтобы она там пылилась? Машина должна ездить, ее кто-то должен обслуживать.

— У тебя жена ездит на Toyota RAV4 за полтора ляма, а твои друзья-малолетки на BMW за семь, тебя ничего не смущает?!

— Так, давай сейчас не будем считать, кто на чем ездит, — мгновенно изменившись в голосе, одернул ее. — И чтобы я больше ни слова не слышал от тебя в адрес Евгения, понятно?! Ты не представляешь, что он для меня сделал и чем заслужил подобное к себе отношение, — специально сказал завуалированно, чтобы не палить контору. Пусть лучше считает, что я ему чем-то обязан. Лишние подозрения нам ни к чему. — Свои деньги я трачу так, как посчитаю нужным, а тебе не пристало жаловаться. Не советую со мной ругаться, мое терпение может закончиться! Я уже начинаю думать, что тебе пора поискать нормальную работу. Слишком много времени тратишь на всякую ху*ню.

— Я просто в шоке! — взвизгнула она. — Ты действительно собираешься ругаться со мной из-за НЕГО?! Что, Рамазанов, совсем крыша поехала? Голову на ринге отбили? Тебе кто дороже?! — поставила вопрос ребром. Нет, ну прямо богиня переговоров (рука-лицо).

— Нет, это ты собираешься ругаться из-за НЕГО. И на твоём месте я бы ещё раз хорошенько подумал, стоит ли игра свеч. На сегодня все, не желаю больше тебя слушать.

Я бросил трубку и облегченно вздохнул. Признаюсь, специально обострил ситуацию. Наверное, так будет лучше. Какое-то время буду молча отправлять деньги. Проведу таким образом красную черту, за которую она не должна переступать. Иначе эти претензии продолжатся. Все равно позвонит первой, когда вновь потратит больше, чем может себе позволить. Уж я-то ее знаю. И тогда тон нашего разговора будет совершенно другим.

— Что, у бывшей жены еще есть порох в пороховницах? — ухмыльнувшись, посочувствовала Камилла, которая в этот момент сидела со мной за столиком в кафе. С недавних пор мы начали больше времени проводить вместе. Работа кипела, дела шли в гору, дружба крепчала. Да и мне стало легче с ней общаться, после того как вскрылись кое-какие подробности.

— И не говори. Она просто пороховая бочка. Бездонная, — устало покачал головой.

— Кажется, я слышала имя Евгений? — уточнила мой менеджер.

— Ага, приплела все что только можно. И Женю, и нашу пресс-конференцию, — отмахнулся я.

— Понятно, — улыбнулась Камилла. — Ну ладно, не буду докучать с вопросами. Давай лучше вернемся к работе, — она перелистнула слайд, и мы продолжили беседу.

* * *

— Жень, привет. Слушай, тебя зачем-то вызывают в деканат. Прямо сейчас. Меня просто просили передать, — виновато отрапортовала староста курса и поспешила