Закон притяжения - Симона Элькелес

— Это не контактный спорт, Карлос, — напоминает мне Так, наверное, уже в десятый раз. — Поэтому, если тебе вдруг захочется врезать кому-то, пожалуйста, дождись конца игры и сделай это потом.

На поле Так знакомит меня с командой. Мою голову не покидает мысль: если я помогу команде Така победить, стану ли я в глазах Киары героем? Я разминаюсь с остальными ребятами за несколько минут до игры. Хоть я уже несколько лет не бросал тарелку, я без всяких проблем заставлю ее пролететь по воздуху прямо в руки моего товарища по команде. Один из членов команды, пробегая мимо, подмигивает мне и шлепает по заднице. Что это, черт возьми, было? Какой-то странный алтимат-ритуал? Что ж, я не сторонник ритуалов, во время которых другие парни щупают мой зад.

Я подхожу к Таку, который растягивается у одной из линий разметки.

— Мне мерещится или тот чувак положил на меня глаз?

— Его зовут Ларри. Не спрашивай меня почему, но он думает, что ты горяч. Он пускает на тебя слюни с тех самых пор, как мы приехали. Просто не поощряй его.

— Об этом не волнуйся.

— Вот. — Так роется в своей сумке и бросает мне футболку. — Это наша форма.

Я внимательно разглядываю ее.

— Она розовая.

— Ты что-то имеешь против?

— Да. Это гейский цвет.

Так прищелкивает языком.

— Мм… Да. Карлос, возможно, сейчас самое время сказать тебе кое-что. И, скорее всего, это тебе не очень понравится.

Пока Так говорит, я внимательно изучаю своих товарищей по команде. Деннис, чрезвычайно женственный парень. Чувак, шлепнувший меня по заднице и теперь закусивший нижнюю губу так, словно не прочь пофлиртовать со мной еще больше. И розовые футболки…

— Это команда геев, да?

— Что нас выдало? Розовые футболки или то, что половина команды глаз от тебя оторвать не может?

Я раздраженно сую футболку обратно ему в руки.

— Я пас.

— Успокойся, Карлос. То, что ты играешь в команде с геями, не делает тебя самого геем. Не будь гомофобом. Это неполиткорректно.

— Думаешь, меня когда-нибудь волновала политкорректность?

— Подумай о фанатах, которых ты разочаруешь. О Киаре… и своем брате.

Я смотрю на трибуны и не могу понять, морщится мой брат или смеется. Все, что я вижу, — это как он поднимает большие пальцы обеих рук. Бриттани внезапно тоже откуда-то появилась. Они с Киарой наклонились друг к другу и о чем-то увлеченно разговаривают. Я знаю, что мне не стоит об этом спрашивать, но я не могу удержаться.

— Как называется команда?

— «Тотальные квиры[62]», — говорит Так и начинает смеяться. Мне же совсем не до смеха.

— Что, тебе не нравится название команды? Ты теперь один из нас, Карлос.

Я все еще не смеюсь. Он ловит тренировочную подачу от другого игрока и тут же бросает диск обратно.

— О, и, к твоему сведению, прежде чем выйти на поле, мы собираемся в кучу и кричим во все горло: «Вперед, квиры!»

Это стало последней каплей.

— Я ухожу.

И направляюсь прочь с поля. Если бы кто-нибудь из мексиканских знакомых меня увидел, мою задницу протащили бы на пинках от Антенсинго до Акапулько и обратно.

— Я же шучу, чувак! — кричит Так мне вслед.

Я останавливаюсь.

— Наше название не «Тотальные квиры»?

Он поднимает руки, сдаваясь.

— О’кей, о’кей, по правде говоря, никто из нас не кричит «вперед, квиры» перед выходом на поле, хотя вон тот парень, Джо, с торчащими волосами, предлагал так делать в начале сезона. И мы называемся просто «Алтиматы». Мы не смогли придумать ничего более оригинального, и Ларри предложил «Алтиматы», и оно вроде как привязалось. Доволен?

Я качаю головой и забираю у него свою форму.

— Ты будешь мне должен, — говорю я, стягивая через голову свою футболку и надевая розовую.

— Знаю. Назови свою цену, амиго.

— Обязательно. Позже. — Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Киару, сидящую на трибунах. — У Киары когда-нибудь был парень?

Он постукивает указательным пальцем по подбородку.

— Она рассказывала тебе о Майкле?

— Кто такой Майкл?

— Парень, с которым Киара встречалась этим летом.

Она ни разу не упоминала его.

— Насколько все было серьезно?

Так широко улыбается.

— Боже мой, как же нам интересно.

— Ответь на вопрос.

— Он сказал ей, что любит ее, а потом бросил по эсэмэс.

— Вот ублюдок.

— Еще какой. — Так показывает на противоположную сторону поля, где разминается команда противников. — Это вон тот высокий парень с бутылкой воды, у которого на футболке фамилия Барра.

— Парень в зеленой бандане?

— Да, он самый, — говорит Так. — Майкл Барра, эсэмэс-кидала.

— Он лысый?

— Нет, Барра следит за своими великолепными волосами, чтобы они не растрепались во время игры. — Так кладет руку мне на грудь, чтобы привлечь мое внимание. — Но помни, о чем я говорил тебе в машине по дороге сюда, объясняя правила. Это неконтактный спорт, Карлос. За излишнюю грубость можно схлопотать пенальти.

— Угу. — Я наблюдаю за тем, как на другом конце игровой зоны бывший Киары, сделав глоток, не оглядываясь, швыряет бутылку с водой к краю поля, и та чуть не ударяет собаку одного из зрителей. Я даже не говорил с этим парнем, а уже его ненавижу.

Игра начинается, и Деннис замахивается и запускает диск через все поле в сторону наших противников. Все идет нормально, пока один парень из другой команды не отпускает какой-то комментарий про педиков, когда я перехватываю брошенную им тарелку. Кровь в моих жилах вскипает так же, как когда меня называют грязным мексиканцем.

Я жесткий, люблю посоревноваться и готов надрать пару играющих в алтимат задниц. Вероятно, сейчас самое время предупредить Така, что ему все же стоит ожидать минимум неизбежной грубости от распаленного мексиканца.

МНЕ СТРАННО СНОВА видеть Майкла. Я знала, что он будет здесь, но не знала, как почувствую себя, увидев его после нашего разрыва. Я думала, что во мне осталась хоть какая-нибудь искорка, малейшее воспоминание о том, почему я захотела с ним встречаться, но теперь, когда смотрю на него, не ощущаю ровным счетом ничего. Я действительно его отпустила. Проблема в том, что человек, на которого я так быстро переключилась, не хочет иметь со мной ничего, кроме легкой интрижки. Я не хочу интрижек с Карлосом и согласилась на его предложение притворяться, что все происходящее между нами, — временно и несерьезно. Но каждый раз, когда мы оказываемся рядом, мне не хочется, чтобы все было именно так.