Три глотка волшебного напитка - Наталья Мазуркевич

– Полагаю, нет. Но, Шериан, вы уверены, что хотите увидеть обратную сторону столицы? Мой брат вел не самый благопристойный образ жизни. Некоторые места, частым гостем которых он был, не подходят для леди.

– Я не леди, – ухмыльнулась, намекая на свое происхождение. Леди – категория, принятая среди людей, но можно ли назвать так духа? – И даже не госпожа.

– Вы не правы, – укорил меня собеседник. – Впрочем, ваше желание никак не отразится на моем или чьем-то еще обращении к вам.

– В таком случае я могу напомнить вам, что вы вели себя совсем не под стать лорду.

– Виновен, – признал принц. – Позволите вас покинуть?

– Если бы вы следовали правилам хорошего тона, не стали бы и входить в спальню девушки, – упрекнула я.

– Я обещал вам вексель. И, если бы вы отдыхали на рассвете, как и положено благородным леди, то не узнали бы о моей маленькой вольности. Готов искупить свою вину, как это принято в свете.

– Вы имеете в виду женитьбу? – ужаснулась я.

Принц усмехнулся.

– Нет, письменные извинения, заверения в случайности произошедшего и хорошие отступные для семьи девушки. Здесь могут быть варианты: от трех гусей до поместья.

– Мне гуси ни к чему, – заметила я, представив, как выпасаю трех шипящих и кусающихся проглотов где-нибудь на лужайке мэровских владений. – Да и с поместья придется платить налоги. Потому оставьте его себе, – милостиво позволила я и, перехватив пусть и усталую, но улыбку собеседника, добавила: – Распорядитесь, пожалуйста, о завтраке.

– Вы голодны? – нахмурился принц, прекрасно осведомленный об особенностях моего питания.

– Нет, но так принято. Завтракать по утрам. Вы не знали?

– Предполагал.

– Но тщательно избегали? – усмехнулась я.

– Вы наблюдательны.

– В таком случае… – Я преувеличенно серьезно почесала лоб, вскинула брови, изображая появление гениальнейшей идеи, и припечатала: – В качестве извинений вы завтракаете со мной. – И напомнила: – Я же охотница за принцами и переключилась с младшего на старшего, верно?

– Именно так, – подтвердил Валиар, сдаваясь. – Где мне прикажете «приносить свои извинения»?

– На балконе, – помедлив, выбрала я. – Вы будете сидеть в кресле, а я обустрою новое гнездо. И мягко, и тепло, и можно не переодеваться. Подушками выстелем пол, на них же устроим поднос. Берите большой, чтобы случайно не съехал. Не хотелось бы разлить варенье на чью-нибудь голову. Стражникам на посту часами стоять, а мухи еще не уснули. Потом… – Я замолчала, услышав негромкий смех. Прищурилась хитро и закончила: – Вы – добываете еду, я – таскаю подушки.

Спальня Ардена утопала в полумраке и стонах. И, если бы не заверения целителей, что его высочество не находится на краю гибели, у неподготовленного слушателя могли бы возникнуть справедливые опасения за жизнь ненаследного принца.

Увы, для пострадавшего, я успела не только переговорить с дежурившим целителем, но и в целом привыкла к особенностям поведения Ардена. И, принимая во внимание ситуацию, тоже не поленилась бы притворно умирать в постели, лишь бы не получить на орехи от старшего брата.

Усмехнувшись, я целенаправленно дошла до занавешенных окон и распахнула гардины, позволяя полуденному солнцу проникнуть в обитель страдания и уязвленного самолюбия. В ответ на мои действия внутри кокона одеял наметилось недовольное шевеление вкупе с сопением.

– Кто здесь? – раздалось приглушенное откуда-то из глубин.

– Твоя совесть? – предположила я, избегая присаживаться на край кровати. Отчего-то у меня были справедливые опасения, что в неподвижную цель Арден с большим удовольствием запустит подушкой.

– Это ты, – простонал принц, и лохматая голова показалась из-под одеяла.

Пожалуй, не знай я всех обстоятельств, решила бы, что его высочество хорошо перебрал одной из тех настоек, кои продавал Говард и после которых искренне верующие утром приползали к моей двери. Меня даже любопытство пробрало: что будет, если напоить Ардена одним из своих зелий.

– А я опять дурак дураком и не могу голову от подушки оторвать.

– Это яд так выходит или последствия противоядия? – уточнила я.

– А это играет какую-то роль? – хмыкнул принц, приподнимаясь и опираясь на спинку кровати. – Жалеешь, что спасти успели, да?

– Нет. Если бы я хотела твоей смерти, не стала бы тащить на поверхность. Но едва ли Валиар заплатил бы мне за хладный труп.

– А так разве заплатил?

Арден тряхнул головой и тут же за нее схватился. Ну вылитый клиент Говарда! Мстительная часть меня просто пела от восторга. Правда, совсем недолго. Разум подсказывал, что в таком состоянии принц если и сможет передвигаться, то едва ли тихо и незаметно, как того бы требовала тайная вылазка в город.

– Конечно, этим утром, – поняв, что пауза затянулась, ответила я и смирилась с неизбежным. – Покажи, где твое лекарство.

– Там, – Арден махнул рукой в сторону книжного шкафа, на одной из полок которого стояла батарея из пузырьков. Махнул и обессиленно повалился обратно на кровать. – Зеленый или красный, не помню.

– Я уточню, – пообещала и вышла за дверь. Встретилась взглядом с одним из дежуривших целителей в форменной мантии и уточнила: – Его высочество еще должен что-то принимать или можно снимать постэффекты?

– Его высочество наследный принц не велел облегчать состояние больного, – шепотом, чтобы Арден не услышал, сообщил мне дежурный.

– Но лечению это не повредит? – сощурилась я. Внутри боролись желание вновь что-нибудь сварить и испытать на людях и обида на Ардена. Победила гордость профессионала, пообещавшая совести, что едва ли принц станет жаловаться кому-либо, если в процессе на нем испробуют хорошо забытые снадобья. В Триере из моих рук их никто пить не решался, всех запах останавливал, но здесь, да ради выздоровления…

Улыбка на моем лице стала такой предвкушающей, что дежуривший лекарь вздрогнул и тихо сообщил:

– Я должен буду доложить его высочеству.

– Ардену? – решила сразу очертить границы своего произвола я.

– Старшему высочеству.

– Сообщайте. И скажите, что ничего страшного с его братом не случится, но я получу моральное удовлетворение.

– Подождите минутку, – попросил лекарь и выбежал из покоев.

Я послушно замерла, в голове прокручивая список трав, на которые хочу разорить придворного алхимика. Настроение стремительно улучшалось: вексель грел карман, как и осознание, что вычесть оттуда хоть пол медной монетки уже никто не сможет. Ух, как я сейчас развернусь!

Целитель вернулся спустя пару минут. Смерил меня другим, оценивающим взглядом – и предложил свою посильную помощь: