Рыцарь астрального образа - Галина Куликова

Кудесников со школы невзлюбил это произведение, даже сам видзнаменитых на весь мир книг вызывал у него отвращение. Успокаивала толькомысль, что это неприятная, но неизбежная часть работы. Более того, он испытывалсадистское наслаждение оттого, что воспользовался великим текстом в своихмелких корыстных целях. Он открыл наугад первый том и постарался принять видувлеченно читающего человека, твердо решив не читать ни строчки. Впрочем,читать ему и так было не с руки.

Вскоре Ксения отошла от каталога, сжимая в руке листокбумаги, и неуверенным шагом направилась к библиотекарше. Бойкая старушка,прочитав написанное, задумалась. Потом позвала свою коллегу — такую же юркуюбабульку. Они долго шушукались, после чего отправились куда-то, то и делозаглядывая в листок и оживленно жестикулируя. Девушка проводила их тоскливымвзглядом. Рыжий детина невозмутимо разглядывал стены, отираясь рядом. В залевоцарилась тишина, которую нарушали только треск старых ламп и шелест страниц.Время тянулось мучительно медленно.

Наконец библиотекарши снова появились в зале. Одна из нихнесла несколько пыльных фолиантов, выглядевших очень старыми. Кряхтя и охая,она вручила их девушке. Та впервые за весь день оживилась — улыбнулась ипоблагодарила старушку. Голос у нее был тихий, слабый и какой-то отсутствующий,хак будто она оказалась здесь совершенно неожиданно и еще не привыкла кобстановке.

Библиотекарша засмеялась дребезжащим старческим смехом:

— Я уж и не помню, когда ее у нас в последний разпросили.

Кудесников, сидя в самом конце зала, изо всех сил напрягалслух, но едва-едва сумел расслышать ее слова. И у него не было никакойвозможности увидеть, что за книги взяла Ксения Лужина. Краем глаза он заметил,что вторая бабуленция кинула листочек, написанный девушкой, на стол выдачи.«Нужно взглянуть, если только она его не выкинет», — решил он.

В это время троица расселась вдоль длинного стола впривычном порядке: девушка в середине, сопровождающие по краям. Она открылапервую книгу и начала читать — внимательно и с интересом. Время отвремени, правда, ее рука, словно машинально, прикасалась к тому самому кармашкуна груди, который так заинтересовал Кудесникова.

Сам он лениво пробегал глазами строчки, написанные ЛьномНиколаевичем Толстым. Возможно, сыщик был слишком юн и наивен, когда подвергэто произведение резкой критике? А Наташа Ростова не такая уж дура, как емуказалось в десятом классе?

Зачитавшись, он не заметил, как прошло несколько часов. Дляполного блаженства нужно было снять ботинки, но он не рискнул. Вдруг придетсябыстро уходить, и развязанные шнурки испортят целый день работы? И какойбезумный день!

Наконец Ксения сдала свои тома, кивнула Грише и Вове инаправилась к выходу. К этому моменту Кудесников совершенно разочаровался впроисходящем. «Ну, подумаешь — ходят люди втроем. Гуляют. На метрокатаются. Книжки в библиотеке читают. Ведут себя странно — да ведь чудаковна свете пруд пруди».

Рассуждая в таком духе, он проводил их до железнодорожноговокзала, где они купили билеты на поезд до Аркадьева, почесал макушку ивозвратился в библиотеку.

Бабусе к на месте не оказалось. Кудесников долго разглядывалмногочисленные бумажки, прилепленные к дереву скетчем, пришпиленные кнопками,приклеенные канцелярским клеем. И вдруг заметил тот самый листок, которыйоставила Ксения. Он лежал на краю стола, закрывая пункт «д» сто пятнадцатогопараграфа «Правил пользования библиотекой». Кудесников воровато оглянулся,протянул руку и схватил находку. Развернул. Острым стремительным почерком тамбыло написано:

«Вера Ивановна Крыжановская (Рочестер). „Эпизод из жизниТиберия“, „Фараон Мернефта“, „Геркуланум“.

«Вот блин! — подумал Кудесников с досадой. — Онатут развлекалась дамскими романами, а я — то, идиот, навоображал себеневесть что». Он действительно навоображал. Думал, что Ксения брала, к примеру,«Каббалу» или средневековый бестселлер «Как отравить ближнего и не попасться»или еще что-нибудь «с изюминкой».

С другой стороны, доподлинно он не знал, кто такая ВераИвановна Крыжановская и что она сочинила. Прежде чем рвать и метать, следовалоэто выяснить. Он дождался бабусек, которые были похожи друг на друга, какграфини Вишни из книжки про Чипполино, и обратился к ним с проникновенныммонологом.

— Рочестер? Вот только что девушкаинтересовалась, — заквохтала та библиотекарша, у которой был большой,но пустотелый пучок на макушке. — Я вам мигом принесу.

— А нельзя ли вначале прочитать что-нибудь об авторе?

— Конечно, можно, — оскорбленным тономответила вторая, одетая в платье, которое с удовольствием принял быкакой-нибудь музей древностей. — Здесь же библиотека!

Ему принесли биографический словарь «Русские писатели», иАрсений довольно быстро узнал, что госпожа Крыжановская творила в концедевятнадцатого — начале двадцатого века. Причем утверждала, что все книгибыли ей продиктованы духом английского поэта Уилмота, графа Рочестера,верившего в посмертное существование души на земле. Имя графа Рочестера онаставила рядом со своей фамилией, и оно стало вроде как ее псевдонимом.

Кудесников был совершенно обескуражен. Интересно, откудаКсения выкопала эту Крыжановскую? Он сам, например, о ней в жизни не слышал.Если только эта бледная девица диссертацию пишет. Или просто интересуетсярусской литературой начала века. Или еще что-нибудь… Да какая разница?

— У нас на эту тему был организован диспут, неожиданноподелилась с ним своей гордостью одна из бабусек.

— На какую тему? — тупо переспросилКудесников.

— Уникальных возможностей человека. Выступал журналистДенис Зябликов. У него собраны потрясающие материалы о психографии. И он такинтересно об этом рассказывал!

— О… психо… ком? — переспросил Арсений.

— О психографии. Ее еще называют автоматическим письмом.Та девушка, которая брала романы Крыжановской, даже на диктофон нашегодокладчика записывала. А потом еще час с ним после диспута беседовала— один на один. Сейчас люди уже не отмахиваются от тонких материй! АКрыжановскую хоть и ругали за невыразительный язык и литературные штампы, новсе же отметили, что исторические детали она выписывает потрясающе! И академияее за это наградила.

— Вот бы мне тоже поговорить с этимЗябликовым! — мечтательно произнес Арсений. — Он в какомиздании работает?

— Он? В самых разнообразных, — ехидновозвестила та из бабусек, что была повреднее.

— У вас ведь наверняка есть его телефон. Раз выорганизовывали диспут. Верно?

Арсению потребовалось еще полчаса молоть языком, чтобытелефон Зябликова перекочевал из их потертого блокнотика на пружинках в еготолстую, мягкокожую записную книжку. «Живем! — подумал Арсений,выкатываясь из библиотеки. — Если это даже ложный след, хотьпросвещусь».