Черные реки сердца - Дин Кунц

Ей было около сорока лет. Она была удивительно красивой, несмотря на то что ее длинные светлые волосы спадали каскадами завитков, как у Медузы Горгоны. Рою не понравилась ее прическа. Зеленые глаза Джиневры светились внутренним светом. Ее лицо напоминало Рою мифических богинь в классических изображениях. На ней были облегающие джинсы и майка. Ее поджарое и красивое тело двигалось весьма грациозно. И большие груди соблазнительно колыхались во время движения. Он видел, как соски терлись о ткань майки.

— Как у вас дела? — задорно спросила она его.

— Неважно.

— Мы поможем вам. Как вас зовут?

— Рой.

— Чего вы пытаетесь добиться, Рой?

— Мне хотелось бы, чтобы на земле царили мир и справедливость. Совершенно идеальный мир. Но люди такие грешные, и они далеки от идеала. Нигде нет совершенства. Но я сильно в нем нуждаюсь. Иногда у меня из-за этого начинается депрессия.

— Вам нужно понять, отчего мир несовершенен и почему это не дает вам покоя. Какую дорогу просвещения вы желаете выбрать?

— Любую дорогу, все дороги!

— Прекрасно! — заявила прекрасная блондинка. Она произнесла это слово с таким энтузиазмом, что золотистые змейки ее волос заплясали у нее по плечам и красные бусинки, которыми заканчивалась каждая прядь, начали громко стукаться друг о друга. — Наверное, нам стоит начать с кристалла.

Вернулся Честер, он толкал перед собой массивный шкаф на колесиках. Он подкатил его к Джиневре с правой стороны.

Рой увидел, что это серо-черный металлический шкаф для инструментов четырех футов высотой, трех футов шириной и двух футов глубиной. В шкафу были дверцы и полочки разной ширины и глубины, расположенные над дверцами. Была видна тусклая марка «Сиерс: умелые руки».

Честер сел на третий стул. Слева от женщины.

Джиневра открыла один ящичек шкафа и достала оттуда хрустальный шар, немного больше биллиардного. Она обхватила его двумя руками и протянула Рою. Тот принял шар в свои руки.

— У вас очень темная аура. Кругом все волнуется. Нам нужно сначала все очистить. Держите шар обеими руками, закройте глаза и постарайтесь успокоиться и начать медитацию. Думайте только об одном. Перед вами должен быть только один чистый образ: холмы, покрытые снегом. Мягкие холмы под свежим снегом. Он белее сахара, мягче муки. Мягкие очертания холмов распространяются до самого горизонта. Холмы, холмы… На них все падает и падает снег. Белое на белом. Снежинки падают вниз, спускаясь с белых небес. Белизна производит белизну, падает на белизну, и все становится белым…

Джиневра продолжала монотонно говорить еще некоторое время. Рой все равно не мог себе представить холмы под белым снегом или падающий снег, как бы он ни старался. Вместо этого ему представлялось только одно — ее руки. Ее прелестные ручки, удивительные руки.

Она была настолько красива, что он не обратил внимания на ее руки до тех пор, пока она не передала ему шар. Он никогда не видел ни у кого таких рук, как у нее. Удивительные руки. У него пересохло во рту, когда он представил себе, как целует ее ладони. У него бешено забилось сердце при воспоминании о ее красивых пальцах. Они казались просто идеальными.

— Так, вот, уже лучше, — радостно заявила Джиневра спустя некоторое время. — Ваша аура стала более светлой. Теперь вы можете открыть глаза.

Рой боялся, что он просто придумал великолепие ее рук и когда он их снова увидит, то поймет, что они ничем не отличаются от рук других женщин, что это не руки ангела. Но этого не произошло. Руки ее были тонкими, нежными и удивительно прекрасными. Они взяли у него хрустальный шар и положили его на открытую полку шкафа.

Потом она взмахнула руками — они были подобны расправленным голубиным крыльям. Она показала ему на семь новых хрустальных предметов, которые поставила на квадрат черного бархата на столе. Она это сделала, пока у него были закрыты глаза.

— Переставьте их так, как пожелаете, — сказала она. — А потом я попытаюсь что-то прочитать в них.

Эти предметы оказались хрустальными снежинками, которые продавались как украшения для рождественской елки. Все они отличались друг от друга.

Рой пытался сосредоточиться на задании, но его глаза потихоньку следили за руками Джиневры. Каждый раз, когда он их видел, у него перехватывало дыхание. У него дрожали руки, и он подумал, заметила она это или нет.

Джиневра, оставив хрустальные предметы, читала его ауру через призматические линзы, потом она раскладывала карты Таро, волшебные рунические камни, и ее сказочные руки были еще прекраснее. Ему как-то удавалось отвечать на ее вопросы, выполнять ее указания, и казалось, что он слушал ту мудрость, которую она открывала перед ним.

Она, наверное, решила, что он несколько отстал в своем развитии или был пьяным, потому что он запинался, отвечая, и не сводил взгляд с ее рук. Он был ими опьянен!

Рой виновато глянул на Честера и вдруг подумал, что тот — муж Джиневры, и, наверное, злится за то, что ее руки вызывают у Роя запретные желания. Но Честер не обращал на них никакого внимания. Он наклонил лысую голову и чистил свои ногти.

Рой был уверен, что у Матери Божьей руки не были более нежными, чем у Джиневры. А у дьяволицы-соблазнительницы в аду более эротическими. Руки Джиневры были великолепными, как были великолепными сексуальные губы Мелиссы Виклун. Но руки были в тысячу раз, в десять тысяч раз более соблазнительными. Они были идеальными, чудесными, прекрасными.

Она взяла мешочек с руническими камнями и снова раскинула их на столе.

Рой подумал, не попросить ли, чтобы она погадала ему по руке. Тогда ей придется держать его руку в своей.

Он даже вздрогнул от такой соблазнительной мысли, и у него закружилась голова. Он не мог уйти из этой комнаты и оставить ее здесь, чтобы она касалась других мужчин этими изумительными неземными руками.

Он протянул руку к скрытой под пиджаком кобуре, достал оттуда свою «беретту» и сказал:

— Честер.

Честер взглянул на него, и Рой выстрелил ему прямо в лицо. Честер дернулся и упал со стула.

Ему нужно поменять глушитель — он стал плохо действовать. Звук выстрела разнесся по всему дому, но, к счастью, не проник за пределы этих стен.

Джиневра смотрела на рунические камни, когда Рой застрелил Честера. Она, видимо, была слишком увлечена своим занятием, потому что лишь странно посмотрела на Роя, когда увидела пистолет.

Он не дал ей времени поднять руки к лицу, он мог повредить их, стреляя. Этого нельзя было делать. Рой выстрелил ей прямо в лоб. Она опрокинулась назад в кресле и упала рядом с Честером на пол.

Рой убрал пистолет, встал и обошел вокруг стола.

Честер и Джиневра лежали и, не мигая, смотрели на свет вверху. За стеклами уже была ночь. Они погибли сразу, поэтому крови почти не было. Их конец был скорым и безболезненным.