Код Золотой книги - Юрий Козловский

Я решил обменяться мнениями с Борей, и оказалось, что он пришел к такому же выводу. Но все-таки мы продолжили сражаться с темой и делали это до самого утра.

Утром мы с Борей сели в «Жигули» и отправились на встречу с Григорием Ивановичем Нечипоренко. Чтобы не создавать себе лишних проблем, российские номера мы поменяли на украинские, которые кто-то предусмотрительный оставил для нас в багажнике. Мишка толково описал нам дорогу, и мы, ни разу не заплутав, довольно быстро нашли спрятавшееся в большом лесопарке неприметное двухэтажное здание с табличкой на украинском языке, сообщающей, что перед вами не что иное, как принадлежавший министерству здравоохранения Украины НИИ № 4.

– Милиция!

Мы «предъявили» вахтеру, серьезному мужчине средних лет, пиджак у которого с левой стороны был оттопырен явно не бумажником, «служебные удостоверения», но вместо того, чтобы открыть перед нами турникет, он поднял телефонную трубку и доложил:

– Григорий Иванович, к вам двое из милиции. Спуститесь?

Положил трубку и, обращаясь к нам, бесстрастно произнес:

– Придется немного подождать, – после чего, казалось, потерял к нам всякий интерес. Но время от времени бросал на нас бдительные взгляды.

Что-то не похоже на простое медицинское заведение, подумал я. Посмотрел на Борю и по его скептическому виду понял, что он разделяет мои сомнения. Вспомнив Мишкины слова – «пробиться к нему было нелегко», я решил, вернувшись домой, вставить ему фитиль – почему не рассказал подробно? Правда, я ведь и не спрашивал…

Через несколько минут по лестнице спустился крупный импозантный мужчина, голову которого украшала густая шевелюра не просто седых, а ослепительно-белых волос, в котором по описанию мы сразу узнали Григория Ивановича Нечипоренко.

– Открывайте! – бросил он вахтеру, кивком поздоровался с нами, сделал приглашающий жест и, не оборачиваясь, стал подниматься по лестнице. Щелкнул замок турникета, и мы зашагали вслед за Нечипоренко.

На площадке второго этажа мы уперлись в стальную дверь, над которой была установлена камера видеонаблюдения. Наш провожатый нажал кнопку, щелкнул замок, и мы вошли в хорошо освещенный коридор. Сразу за дверью стоял стол, а за ним сидел еще один охранник в таком же неприметном сером костюме, как и вахтер с первого этажа. Только этот был значительно габаритнее и выглядел еще бдительнее своего коллеги, насколько это было возможно.

Пройдя по коридору, Нечипоренко открыл дверь с табличкой «Приемная», и мы вошли в скромную комнату, где за компьютером восседала важного вида немолодая дама, величественно кивнувшая в ответ на наше приветствие. Миновав ее, мы оказались в просторном кабинете с огромным количеством книг в шкафах. Стены были увешаны портретами каких-то незнакомых мне людей, скорее всего, ученых знаменитостей. Григорий Иванович указал нам на стулья за длинным столом для совещаний, а сам уселся не на директорское место, а напротив нас.

– Давайте постараемся уложиться в пятьдесят минут. – Он посмотрел на часы. – Извините, но день у меня распланирован, и не хотелось бы выбиваться из графика.

– Надеюсь, мы успеем даже быстрее, – вежливо сказал я. – Если, конечно, не будем отвлекаться.

– Правильный подход! – согласился Нечипоренко, нажал кнопку и сказал: – Софья Леонидовна, будьте добры, ко мне – никого!

– Хорошо, Григорий Иванович, – раздалось в ответ из динамика.

Внешний вид и манера разговора Григория Ивановича располагали к себе, и я подумал – его подчиненным должно легко работаться с таким руководителем, им можно позавидовать.

– Итак. – Нечипоренко положил руки на стол и заглянул мне в глаза. У него были широкие и крепкие, но выглядевшие необычайно аристократичными ладони, а во взгляде темно-синих глаз угадывался сильный характер. – Что вы хотели от меня услышать, молодые люди?

– Для вас не секрет, что мы расследуем дело о происшедшем на территории Украины убийстве российского ученого Назарова, – сказал я, не пряча взгляда. – Меня зовут Владимир Николаевич Кубанский, а это мой коллега, подполковник Борис Моисеевич Кацнельсон.

Нечипоренко с нескрываемым интересом посмотрел на моего спутника. Теперь, когда большинство Бориных соплеменников покинули пределы бывшей Российской империи, еврей в офицерских погонах выглядел даже большей диковинкой, чем при советской власти. Подполковник Кацнельсон сделал вид, что не заметил этого взгляда, и невозмутимо наклонил голову.

– Выяснено, что Назаров ехал в Харьков для встречи с вами, – продолжил я, игнорируя их безмолвный диалог. – Разумеется, мы ни в чем вас не подозреваем, но в нашу обязанность входит проверка всех версий. Одна из них – кто-то очень не хотел, чтобы Назаров встретился с вами. Поэтому мы хотели бы выяснить, зачем он ехал к вам, о чем хотел с вами поговорить.

Мы с Борей заранее договорились, что не будем давить на собеседника, пока не заметим неискренности с его стороны.

– Я попытаюсь ответить, – произнес Нечипоренко с едва уловимым оттенком скепсиса в голосе, но желания обмануть нас я пока не заметил. – Хотя это очень сложный, узкоспециальный вопрос. Чтобы разобраться в нем, нужна соответствующая подготовка…

– А вы попробуйте упростить, насколько это возможно, – предложил я. – Представьте, будто даете интервью корреспонденту популярного журнала.

– Хорошо, я попробую, – ответил он, одобрительно посмотрев на меня. Во всяком случае, мне так показалось. – Хотя не знаю, имею ли право рассказывать вам об этом.

Значит, придется давить, подумал я. А ведь не хотелось…

– Но, впрочем, и скрывать я это не хочу, – казалось, Нечипоренко прочитал мои мысли. – Просто очень уж грязное дело…

– Если вопрос в секретности, – подбодрил я его, – то у нас есть кое-какие допуски.

– Плевать я хотел на эти секреты! – с неожиданной горячностью чуть ли не выкрикнул ученый, что совсем не вязалось с его величественным обликом. – Надоело! Даже мои работы по передаче наследственных качеств и те засекретили! Впрочем, это к делу не относится…

– Не буду спорить. – Я попытался как можно мягче вернуть разговор к интересующей нас теме. – Но вы сами ограничили время встречи.

– Да, извините, – успокоился он. – Просто накипело. А что насчет Назарова… Он занимается, то есть занимался разработкой метода борьбы с раком при помощи введенных в организм искусственно созданных миниатюрных роботов…

– Нанотехнологии? – спросил я, чем снова вызвал неожиданно гневную реакцию ученого.

– Ненавижу это слово! – воскликнул он. – Девяносто девять человек из ста, занимающихся тем, что они называют нанотехнологиями, получающих на их разработку огромные деньги, не смогут объяснить вам, что это такое. И меньше всего их заботит, к чему могут привести эти исследования.

– А оставшийся процент? – спросил Боря.

– Это особый случай, – ответил Нечипоренко. – Для сравнения могу сказать: некоторые из физиков, создавших атомную бомбу, предполагали, что ее взрыв может положить начало неуправляемой цепной ядерной реакции всего вещества на земле. Но даже не подумали остановить испытания. Потом они говорили – какая великолепная физика! Мир стоял на пороге уничтожения, а их ничего не интересовало, кроме физики!