Лепестки камелии - Мария Сакрытина

Перед сном пришла записка от императора: «Рьюичи, ну ты и лис! Повеселил. Развлекайся». Я спалила её в жаровне, бухнулась на кровать и приказала тушить свечи.

Спалось мне спокойно, хорошо и безопасно.

А говорят, верность не покупается… Ха!

Сейчас я пишу это перед тем, как отправиться к императрице. Хочу ещё вечером прогуляться за стены, в город. Ванхи уверен, это плохая идея, а Юн с товарищами говорят, что, если пожелаю, они легко меня за стены проведут. Почему бы и нет?

Они отлично смотрятся в красных кафтанах с золотыми повязками, форме принца.

Выбрать, что ли, из них напарника по тренировкам? Ли это не заменит, но…

Не думать о нём. Сосредоточиться.

Всё, пора идти.

Двадцатый день пятой Луны (всё ещё… или уже двадцать первый?)

Всё равно не засну, так хоть руки займу — нехорошо принцу с обгрызенными заусенцами ходить.

Просто тут такое было! Та-а-акое!.. И заяц ещё этот…

Ладно, сейчас расскажу, но с самого начала, иначе непонятно получится.

В общем, отправились мы к императрице…

* * *

Ей пятнадцать лет. Пятнадцать!

Вот и всё, что нужно знать о местном обществе, как мне кажется.

— И что… она уже рожала? — выпалила я, когда узнала. Не смогла сдержаться.

— Три выкидыша, господин, — наклонившись, шепнул Ванхи. — Государь теряет надежду.

— Она сама ещё ребёнок!

— Что вы, господин, она давно женщина. Её лунная кровь четыре года как началась.

Аргумент!

Я смотрела на эту хрупкую, испуганную куколку, хорошенькую до невозможности, и впервые думала: хорошо, что я попала в мужское тело. Не приведи господь стала бы этой несчастной — и играй роль послушной кобылы-производительницы всю жизнь. Ужас!

Пятнадцать! О чём думал император, когда спал с ней?

Впрочем, чему я удивляюсь. Император, который обожает пытку «тысяча порезов». Они тут поголовно не в себе…

— Ванхи, у меня на отборе невест тоже будут… пятнадцатилетние?

— Простите, господин, возраст ваших невест мне неизвестен. Желаете узнать?

И мне неизвестен. Даже в голову, чёрт возьми, не пришло!

— Сам узнаю.

В этот момент ожидание подошло к концу — даже наследный принц не может прийти к императрице без бюрократии. Сначала о тебе должен сообщить главный евнух, а до этого ему нужно оставить сообщение о приходе в нужное время, записаться на визит и всё такое… Хотя я подозревала, что ждать меня всё-таки не следовало заставлять. Ни меня, ни тем более канцлера — он отправился со мной непонятно зачем. Стоял теперь и пыхтел от обиды, как чайник.

Вблизи императрица казалась ещё бледнее и испуганнее. Я пожалела, что не выбрала ей в подарок куклу или котёнка. Зачем ей ещё одно ожерелье? Ошейник, на ней их и так с десяток.

Зато сидящая на ступеньках трона роскошная красавица одних с принцем лет (хотя насчёт возраста я могу ошибаться) цвела и пахла. Удушливо, жасмином. Очень хотелось расчихаться.

— Дама Фэй, господин, она из Рё-Ка, — шепнул мне Ванхи, пока мы ждали. — Нынешняя фаворитка государя. И сохраняет своё положение уже больше года.

Больше года — это срок! Видимо, император тот ещё ветреник.

Всем заправляет в гареме именно Фэй, как и говорит за императрицу.

— Ваше высочество, мы рады вашему визиту, — сказала она спокойно и величаво. Потом прибавила: — Ваше сиятельство.

И стало понятно, что канцлера она тоже терпеть не может.

Что ж, хоть что-то у нас общее.

Господи, откройте кто-нибудь форточку! Точнее, поднимите сиоми, дышать нечем.

Ванхи готовил мне речь, дескать, императрицу ни в коем случае нельзя обидеть. Теперь я понимаю, он говорил про даму Фэй.

Я смотрела на неё и… Честно говоря, думала о её шёлковом наряде — нежно розовый, с алыми цветами. Как красиво! Подавить желание хоть приложить к себе такую ткань было сложно. Принц всё-таки вынужден носить «мужские цвета» — синий, зелёный, золотой, винный и пурпурный. А если мне нравится розовый?

— Госпожа, — голос канцлера звучал приторно-сладко. — Ваше Величество. Здоровы ли вы?

Конечно нет — говорил весь вид императрицы, но ответила снова Фэй:

— О да, благодарим вас. — Потом повернулась ко мне. — Ваше высочество, полагаем, вы хотите услышать материнские наставления перед выбором невесты?

Иными словами, у этой тигрицы есть своё мнение о том, на ком принц должен жениться.

Нет, не хочу.

— Буду счастлив, — улыбнулась я и в наглую пользуясь положением принца, поднялась по ступенькам трона к вздрогнувшей императрице. — Государыня, не желаете ли прогуляться в саду? Солнце нынче не жгучее, и водяные лилии, говорят, расцвели. Вы видели?

Наступила тишина. Императрица бросила испуганный взгляд на даму Фэй. Та улыбнулась.

— Действительно, на улице свежее. Мы будем рады. Есть советы, ваше высочество, которые вам необходимо услышать…

Да поняла я, что вам есть, что сказать!

— О да, и я их услышу. — Я взяла императрицу за прохладную ладошку. — Тем временем его сиятельство сгорает от желания дать вам его советы. Не правда ли, господин канцлер?

Тот красноречиво на меня взглянул, но ответил:

— Действительно. Дама Фэй…

О чём они говорили я понятия не имею да и знать не хочу — я за руку вывела императрицу на воздух, усадила на скамейку в беседке у пруда, выдала хлеб (Ванхи, как и Ли раньше, носил его с собой). И мы стали кормить карпов.

Императрица быстро разговорилась — неожиданно быстро, я-то решила, что она тихоня. Может, так и было, но ей просто не с кем было поделиться своей бедой, а беда у неё была огромна: она не могла родить нового наследника императору. Другого, более удобного, чем я.

Очаровательная несчастная девочка. Кому она всё это говорила! Я думала, не понимает, но нет — когда хлеб кончился, она заявила:

— Пожалуйста, не убивайте моего сына, если он родится. Пожалуйста, ваше высочество.

Моё сердце сжалось, но я попыталась улыбнуться — и поскорее сменить тему.

— Государыня, а есть ли у вас куклы?

Императрица удивлённо распахнула глаза.

— Куклы?

— Да. Хотел выбрать вам в подарок куклу, а не это глупое ожерелье, но не знал, какая вам понравится.

Ей нравились куклы, очень. Она аж загорелась — и потащила меня в свои покои, где был кукольный дворец и фарфоровые игрушки в роскошных одеждах.