Ледяная колыбель - Джим Чайковски

Глава 29

Крепко сжав губы, Канте безостановочно расхаживал в тишине перед окутанной паром крылаткой – лишь тросы ее тихо поскрипывали от напряжения, столь же туго натянутые, как и его собственные нервы. Дворцовые гонги тоже зловеще умолкли. В какой-то момент он даже застонал от бессильного раздражения.

Не помогало и то, что Саймон постоянно посматривал на луну, медленно проплывающую над отверстием наверху. Шпион дал им время лишь до следующего колокола, после чего будет отдан приказ взлетать.

Уже в тысячный раз Канте бросил взгляд на темную дверь, ведущую в глубь дворца.

«Ну где же вы оба?»

Чуть в стороне стоял Рами – скрестив руки на груди, с каменным лицом. Лорин держался рядом с принцем. Выражение лица чааена было гораздо легче прочесть – оно колебалось между яростью и страхом.

Охраняли эту пару трое воинов – остальные уже поднялись на борт, чтобы подготовиться к поспешному вылету. Большинство мужчин сняли своих кожаные шапочки и вуали, обнажив красные, покрытые уродливыми шрамами лица. Это была явно жесткая публика, не склонная к улыбкам и не проявлявшая ни малейшего сочувствия к метаниям принца – лишь едва сдерживаемый гнев. Они явно хотели побыстрей убраться отсюда.

«А я их задерживаю…»

Звон рассветного колокола заставил Канте вздрогнуть. Разнесшийся по дворцу, вскоре он распространился по всему городу. Канте повернулся к Саймону, который с извиняющимся видом уставился на него в ответ.

«Нет…»

Рами вдруг напрягся, расцепил сложенные на груди руки и ткнул пальцем в сторону двери:

– Смотрите!

Канте резко обернулся. Из темного дверного проема в каменный колодец хлынули какие-то фигуры, стремглав бросившись к ним. Все они были одеты в балахоны биор-га, но быстро сняли головные уборы. Несколько мгновений Канте вглядывался в перемазанные сажей лица, пока не заметил Фрелля и Пратика.

Он бросился было им навстречу, но запнулся и даже чуть не упал, когда вперед протолкалась невысокая женщина, отшвырнув в сторону свой головной убор. Потрясенный, он сразу узнал ее.

«Ллира, предводительница воровской гильдии…»

Канте заморгал, восстанавливая равновесие. Припомнились слова Саймона насчет того, что кто-то пытается помочь Фреллю. В тот момент он подумал, что тот имел в виду Пратика, но это явно было не так.

Ллира тоже заметила его и отвесила насмешливый поклон:

– Принц Канте…

И тут же пронеслась мимо него, выкрикивая приказы своей шайке.

Добравшись наконец до Фрелля, Канте заключил его в объятия. Попытался обнять и Пратика, но получил мягкий отпор.

– Вот уж не думал, что у вас получится! – воскликнул принц.

– Мы разделяли то же самое мнение, – отозвался Пратик.

Вновь оказавшись вместе, они последовали за последними бойцами Ллиры, которые уже начали сбрасывать свои балахоны. По пути к кораблю Канте увлек за собой Рами и Лорина.

Рами вновь уставился на сброшенную одежду биор-га.

– Если я когда-нибудь стану императором, то первым же своим указом прикажу изменить политику в отношении этих одеяний… Это явно обуза.

– Пошевеливайтесь! – заорал Саймон, загоняя их на корабль. – Мы больше не можем ждать!

Они повиновались и поднялись по трапу. Саймон остановился у его подножия и, вытянув шею, уставился в небо, где голубизну неба омрачал столб свежего дыма. Когда он попятился от трапа, лицо у него потемнело.

Канте крикнул из люка:

– Ты не с нами?

– Нет. – Саймон пренебрежительно отмахнулся. – У меня есть другие дела, которыми нужно срочно заняться. Вверяю вас всех заботам Ллиры хи Марч.

– Но…

– Не переживай, юный принц. Я уверен, что наши пути еще не раз пересекутся. – В глазах у него промелькнул проблеск лукавого веселья. – Не сомневаюсь, что очень скоро все вы опять угодите в какой-нибудь кипящий котел.

Канте не мог с этим поспорить.

Повернувшись, Саймон с парой своих спутников направился к выходу из колодца. Все они опять напялили свои головные уборы, готовые раствориться в безвестности.

Фрелль схватил Канте за руку и оттащил его назад, позволив широкоплечему матросу поднять трап лебедкой.

– Остальные уже в рулевой рубке. Надо присоединиться к ним.

Кивнув, принц последовал за алхимиком сквозь битком набитый нижний трюм к узкой лесенке, ведущей наверх. Из своего изучения схем таких кораблей он знал, что ведет та на узкую промежуточную палубу, где располагаются несколько личных кают, небольшая кухня и большой кубрик, занимающий всю корму, хотя бо́льшая часть этого уровня отведена под рулевую рубку в носовой его части. А над всем этим простирается совершенно плоская открытая палуба, затененная газовым пузырем с заостренными концами.

Горя желанием увидеть все это собственными глазами, Канте поспешил по крутому трапу наверх. Поднявшись, он втиснулся в царящую в рулевой рубке суету. Ллира вжалась в группу мужчин. Рами и Лорин стояли в сторонке, под пристальным взглядом теперь уже единственного охранника, который держал ладонь на рукояти меча.

Когда к ним присоединился Канте, стоящая за штурвалом женщина – очевидно, капитанша – повернулась к гостям.

– Добро пожаловать на «Квисл». – Она взмахом руки обвела корабль. – Поскольку мы попросту украли эту посудину для данного предприятия, я взяла на себя смелость дать ей имя. С рисийского это можно примерно перевести как «отравленный кинжал». Так что лучше следите за каждым своим шагом!

Капитанша смягчила эту завуалированную угрозу улыбкой. Это была длинноногая женщина, затянутая в клашанскую черную кожу, но с белоснежным, почти серебристым лицом и голубыми как лед глазами. Канте предположил, что родом она с далекого архипелага Рис, расположенного почти на самом юге Венца. Это впечатление еще больше подчеркивалось ее гладкими черными волосами, убранными в длинную косу с вплетенными в нее крошечными серебряными колокольчиками. Канте мало что знал о рисийцах, за исключением того, что это было матриархальное общество, известное своими наемными убийцами.

Даже экипаж, который находился по бокам от капитанши, управляя маневровыми колесами с рукоятками и рычагами, состоял исключительно из женщин, включая молодую судонаправительницу крылатки. У всех был одинаковый цвет лица и темные волосы.

Женщина за штурвалом кивнула ему, и при этом в ее косе не звякнул ни один колокольчик. Канте подавил дрожь. Говорили, что рисийские убийцы способны передвигаться совершенно незаметно и неслышно, даже будучи украшенными этими серебристыми колокольчиками. И что единственным предупреждением о грозящей тебе участи будет лишь тихий звон, возвещающий о твоем скором конце.

Ее улыбка стала еще шире и насмешливей – видимо, капитанша ощутила, что ему слегка не по себе.

– Итак, наконец-то ты на борту. Подойди, если хочешь, и посмотри, как мы взлетаем. Этот спектакль того стоит.

Успокоенный ее приветливым тоном, Канте охотно принял ее приглашение и подошел к одному из гигантских выгнутых окон. Алхимия изготовления таких больших куполов из прочного стекла была у клашанцев строго охраняемым секретом. Когда принц подступил ближе, ему показалось, будто он вышел за пределы корабля и завис прямо в воздухе. Сквозь выпуклое окно было хорошо видно и небо над головой, и то, что находилось прямо под носом корабля. Это нервировало.

Канте сглотнул и отступил на шаг.

– Держитесь крепче! – выкрикнула капитанша, подаваясь вперед, чтобы передать свой голос через возвещатель в остальные помещения корабля. – Мы взлетаем!

И потянула за какой-то рычаг, крепко сжимая другой рукой штурвал.

Негромкие хлопки возвестили о том, что корабль свободен от привязей. Удерживающие его тросы отвалились от корпуса, и крылатка чуть приподнялась над каменным дном колодца. Четыре быстропламенных движителя взревели в унисон, выбрасывая под киль пламя и дым, и корабль резко взмыл в небо.

Придавленный внезапным ускорением, Канте повалился вперед, ударившись ладонями о выпуклое стекло. На какой-то ужасный миг ему показалось, что он сейчас вывалится наружу, но стекло выдержало. Каменные стены у него перед глазами смазались в убегающую вниз размытую серую ленту.

Но тут они выскочили из темного колодца на открытое пространство, и яркий свет ослепил глаза. Однако Канте все-таки заметил столб огненного пепла и дыма, поднимающийся вверх из самого центра обнесенного стеной сада. Прежде чем он успел как следует его рассмотреть, по обе стороны корпуса раскрылись парусиновые крылья, опершись о воздух. Корабль накренился, быстро проносясь над дворцовыми башнями.

Небо усеивали