Сквозь розовые очки - Светлана Алешина

— О, печальная история! — скорбно кивнул Преображенский. — Но мы все все же надеемся, что этот инцидент благополучно разрешится в ближайшее время. Тем более что за него взялась такая опытная и высокоодаренная дама.

И Преображенский высокопарно развел руками.

— Я надеюсь на то же самое, — призналась Лариса. — Но мне потребуется ваша помощь.

— Всегда рад помочь, — посерьезнел Преображенский. — Слушаю.

— Владимир Всеволодович, как долго работает у вас Красиков? — приступила Лариса к своим вопросам.

— Да уже десятый год, он пришел к нам сразу после окончания университета. По натуре он человек довольно консервативный — впрочем, как и я, — несколько стыдливо заметил директор музея, — и не склонен к перемене места работы. Тем более что история — его стихия.

— И как вы его характеризуете?

— Очень ответственный работник, исполнительный, — с серьезным видом кивнул Преображенский. — Однако ему не хватает, что называется, размаха, чувства риска, инициативы… Я бы даже сказал, авантюризма! — При этих словах в глазах Владимира Всеволодовича зажегся живой огонек. — Чересчур привержен штампам, робок, стеснителен, мало проявляет собственной инициативы. Но человек вполне достойный. Приличный молодой человек, приличный! — поднял указательный палец Владимир Всеволодович. — Это в наше время редкость!

Пафос в его интонациях достиг апогея. Лариса тут же узнала знакомую манеру директора музея каждую фразу, которая казалась ему наиболее значимой, подчеркивать несколько раз. В периоды обострения его заболевания такие повторы случались до пяти раз. Но сейчас Владимир Всеволодович выглядел основательно подлечившимся.

— А раньше не было таких случаев, чтобы он внезапно исчезал, пропадал? Все-таки историки — немного сумасшедшие люди, — подмигнув Преображенскому, улыбнулась Лариса.

— Так, так! — махнул рукой Владимир Всеволодович. — Для творческого человека «сумасшедший» — это комплимент! Нет, здесь не тот случай. Сергей просто патологически ответственный человек, патологически, патологически! Кроме него, здесь только один ответственный человек, это я!

Преображенский с чувством достоинства стукнул себя кулаком в грудь и гордо вскинул лысеющую кучерявую голову, с неким вызовом посмотрев на Ларису.

— А каких успехов добился ваш очаровательный сын? — поспешила она сменить на время тему, почувствовав опасную тенденцию.

— Мерзавец! — с чувством необыкновенной гордости за сына расплылся в улыбке Владимир Всеволодович. — Потомственный лентяй и лоботряс — это у него в мамочку! Тем не менее он уже перевел мне всего Бухвальда, играет на пианино все сонаты Бетховена и готовится в мастера спорта по академической гребле! Я сделаю своего сына всесторонне развитой личностью, вот посмотрите!

Преображенский буквально лопался от удовольствия за своего девятилетнего отпрыска по имени Аскольд, которого он изводил ежедневными переводами с английского по двадцать страниц, занудными разучиваниями произведений музыкальных классиков, а также заставляя мальчика до изнеможения маршировать под его команды, ежедневно принимать ледяной душ и стоять на голове. Таким образом он растил достойного потомка Виттельсбахов…

— А как дела у Канаткиных? — напомнила Лариса о симпатичной парочке, также принимавшей горячее участие в почти забытом уже деле.

— Эти люди наконец-то вспомнили о главном предназначении в жизни! — восторженно распахнул глаза Преображенский. — Они заняты воспитанием детей. Двоих детей! — подчеркнул он. — Конечно, их уровень далек от того совершенного, которого достиг я, но все же, надо признать, они много времени уделяют своим деткам. Кстати, их двойняшки абсолютно непохожи друг на друга! Девочка — вылитая мать, а сын весь в отца. Хотя, собственно, у шизофреников все возможно, — вздохнул он.

Преображенский отличался еще и тем, что называл своих друзей шизофрениками, если их мировосприятие отличалось от его собственного, перекладывая ситуацию с больной головы на здоровую.

— И все же вернемся к Красикову, — сказала Лариса, чувствуя, что диалог на посторонние темы затянулся. — Не было ли у него друзей срели сотрудников музея?

— Насколько мне известно, нет, — оттопырил нижнюю губу Владимир Всеволодович. — Он вообще довольно замкнутый молодой человек.

— То есть вы даже предположить не можете, что с ним могло случиться? — разочарованно уточнила Лариса.

— Я, конечно, доподлинно знать не могу. Но если образованный человек начинает тратить свои время, силы и жизнь на недостойные занятия, тут можно ожидать чего угодно! — В гордом кивке головы Преображенского просквозило презрение и чувство превосходства.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Лариса.

— Человек слаб! — категорически заявил Преображенский. — Он подвержен низменным страстям и порокам, которые поджидают его на каждом шагу! И только человек несгибаемый может противостоять им! Этому дьяволу в ангельском обличье!

— Владимир Всеволодович, нельзя ли попроще? — осторожно поправила его Лариса, боясь, как бы Преображенский не углубился в свои религиозно-шизофренические бредни.

— Чего ж тут проще, — снисходительно склонил голову Владимир Всеволодович. — Человек погнался за легкой добычей, встал на путь игры, порока! И игра — порождение дьявола!

— Постойте, постойте… — Лариса вроде бы что-то начала понимать. — Вы хотите сказать, что Сергей увлекался азартными играми?

— Вот именно! — воздел перст к небу Преображенский. — Дьявольскими играми!

— А откуда вам это известно?

— Дело в том, что он однажды пришел в музей в весьма плачевном виде. И попросил меня принять его, — переходя на нормальный человеческий язык, поведал директор музея.

Лариса облегченно вздохнула — в такой манере ей было гораздо удобнее общаться с Владимиром Всеволодовичем.

— И что же?

— А то, что он признался мне, что проиграл в казино крупную сумму денег! Это были не его деньги, и теперь он должен их вернуть! Он спросил меня, может ли что-нибудь сделать для музея, чтобы получить достойное денежное вознаграждение… Но что я мог ответить ему? Культурно-просветительские учреждения, как это ни прискорбно, находятся на грани вымирания. Нас совсем никто не финансирует, все плевать хотели на просвещение нации! Все меценаты охотно проспонсируют какое-нибудь шоу «За стеклом-666» или другое бесстыдство и низкопробщину, но отвернутся от достойных проектов! Увы, я ничем не мог ему помочь. Спросил, зачем он это сделал, и он признался, что ему стыдно перед его невестой, которой он даже подарка достойного купить не может! Она девушка из обеспеченной семьи, и он чувствует себя неровней. К тому же он собирается жениться на ней, и в этой ситуации тоже возникают проблемы. Он говорил сбивчиво, путано, я не до конца, признаться, его понял…

— А он не говорил, чьи именно деньги он проиграл, какую сумму и откуда она у него? — осведомилась Лариса.