Зеркало Кассандры - Бернард Вербер

Кассандра падает с кровати, катится по полу, удивляясь тому, что удар оказался не слишком болезненным. Ким, сидящий в кресле перед компьютером, оборачивается и говорит:

— Ну что, малышка, проснулась наконец?

Кассандра немного ушиблась. Она трет глаза, медленно встает на ноги и видит свое имя, Кассандра Катценберг, в строке поиска на экране компьютера.

— Ночью я пытался выяснить твое прошлое, — говорит Ким. — Очень странно. До тринадцати лет ты не существуешь. Ни школьных ведомостей, ни больничных выписок, ни карточек социального страхования, ни проездных на метро. Поездка в Египет — твое первое официальное появление в этом мире.

Так, значит, я не сумасшедшая…

— У тебя будто не было детства. Нет друзей, которые говорили бы о тебе в блогах, нет школьных фотографий, нет школы вообще. Согласен, с твоим прошлым связана какая-то тайна.

Я ничего не помню. Ничего, что было до теракта. Все как будто стерли. Теперь у меня есть брат, он еще жив. Надеюсь, хоть он-то сможет рассказать мне, кто я на самом деле. И объяснить, что такое «Эксперимент 24».

— Я люблю загадки. Но мы поговорим об этом в другой раз, — продолжает Ким. — Сначала надо решить неотложные проблемы. Главное, не умывайся, не приводи себя в порядок, разорви еще больше свою буржуйскую одежду. Будь лохматой и потрепанной, как вчера вечером, и следуй за мной. Тихо.

Ким открывает заднюю дверь хижины, и они оба выскальзывают наружу. Ким заставляет ее обогнуть деревню.

— Они уже встали и завтракают. Иди по Елисейским Полям. Так называется большой проспект, который мы проложили среди мусорных гор. Он упирается в главную площадь Искупления.

— Зачем ты это делаешь? — спрашивает она.

Молодой азиат не отвечает, пожимает плечами и уходит. Через несколько минут Кассандра, в разодранной одежде, покрытая укусами, появляется на большом проспекте.

Орландо, Эсмеральда и Фетнат разом умолкают.

— Черт! — произносит Фетнат.

— Черт!! — повторяет Орландо на октаву ниже.

— Черт!!! — восклицает Эсмеральда, поперхнувшись глотком кофе.

— Черт! — считает нужным добавить Ким для полноты впечатления.

Все смотрят на нее так, словно перед ними возникло привидение. Идущей по Елисейским Полям Кассандре кажется, что она — Цезарь, возвращающийся с Галльской войны. Все победители (даже те, кто в последний момент сжульничал, как она) испытывали подобное чувство ликования — их считали проигравшими, а они, несмотря ни на что, преодолели все препятствия.

Фетнат приглашает девушку сесть на потрескавшееся кожаное автомобильное сиденье. Словно приветствуя Кассандру, костер выбрасывает вверх сноп искр.

— М-м… поздравляю, девчушка, — произносит Орландо и в одиночестве несколько раз хлопает в ладоши.

— А малышка оказалась крепким орешком, — признает Фетнат.

— Ты, наверное… Наверное, нелегко тебе пришлось, — сочувственно говорит Орландо.

— Она мне уже осточертела! — стонет Эсмеральда и сплевывает. — Ох, я уже забыла, как избавляться от кровососов. Нет, вспомнила. Их прижигают сигаретой. Как раз сейчас можно попробовать.

Эсмеральда закуривает и выдыхает дым в сторону Кассандры. Та смеривает взглядом всех четверых:

— Я прошла испытание, значит, могу остаться навсегда, так?

Эсмеральда подпрыгивает:

— Эй, эй, не торопись! Допустим, ты прошла первое испытание. Это дает тебе право на временное пребывание, которое, если ничего не…

— Хватит, Герцогиня. Не будем подвергать других страданиям, которые пережили сами, — прерывает ее Фетнат. — Она прошла трудное испытание и доказала, что действительно хочет стать членом нашей общины. Теперь она одна из нас. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Да никогда! Я не хочу никакой Красной Шапочки! Пусть она сдохнет. Придумаем ей другое испытание. Она не боится крыс? Хорошо, посадим ее в контейнер со змеями. Если она выживет и там, найдем что-нибудь еще. На свалке полно диких животных. На худой конец утопим ее в серной кислоте.

— Почему ты не хочешь, чтобы девчушка осталась? — спрашивает Орландо.

— Да вы что, не видите что ли?.. Она просто… она всего лишь… всего лишь…

Женщина думает, потом находит наиболее подходящее оскорбление:

— Это всего лишь маленькая буржуйка…

И добавляет с отвращением:

— Гнусная мерзкая буржуйка!

Фетнат даже не находит нужным отвечать.

— Она ранена, я ей помогу, — говорит он, беря Кассандру за руку.

Он тщательно осматривает следы крысиных зубов, уходит в свою хижину и возвращается с бутылкой рома, которым поливает раны. Потом на самые глубокие царапины накладывает пахучую массу, отдающую зубной пастой и ваксой.

— Эх, мужики… Все вы — тряпки! Длинные волосы, маленькая задница, торчащие сиськи, пушистые ресницы — и конец, мозги у вас отказали! Что она будет здесь делать, эта Спящая Красавица? Тут у нее нет будущего, — убежденно говорит Эсмеральда. — Она будет так несчастна, что умрет!

Молчание.

— Может быть, но это ее выбор, — отрезает Фетнат, осматривая самую глубокую рану. Он решает промыть ее голубиным пометом, растворенным в уксусе.

Орландо качает головой.

— Я поняла. Если это общее решение, я умываю руки, — объявляет Эсмеральда.

Кассандра садится и скрещивает ноги, словно принимая самую удобную позу для долгого разговора.

— В прошлый раз вы обещали рассказать, кто вы, — напоминает она спокойным голосом.

Она смотрит на них огромными серыми внимательными глазами. Четыре бомжа отворачиваются, избегая ее пристального взгляда. По очереди они сплевывают на землю, потом чешутся.

— С какой стати мы должны рассказывать тебе свою жизнь? — огрызается Эсмеральда, отпивая из горлышка.

Фетнат встает, приносит кружку дымящегося чая и протягивает ее Кассандре. Затем прибавляет к этому пакет чипсов и ореховую пасту с недавно истекшим сроком годности.

— Девчушка завоевала право познакомиться с нами. Давай, Барон, начинай! — предлагает он. — Ты первый сюда пришел.

Все поворачиваются к бородатому Викингу.

Это толстый грубый мальчишка, обделенный любовью.

Орландо чешет бороду, встает, выуживает сигару из жестяной коробки, раскуривает ее угольком от костра.

— Хорошо, девчушка. Я пришел сюда первым. Меня привели… цыгане. Я родился в Бельгии. Мои родители жили в так называемом экономически неблагополучном районе неподалеку от Шарлеруа. Отец был мастером на фабрике по производству нейлона, но начался кризис, и он потерял работу.