Точка невозврата (Невернувшийся 7) - Михаил Тихонов

вооружения и думать нечего. А то, что орудийные установки способны достать меня и на потолке, видно по конструкции станка. Вопрос секунд…

Тех самых секунд, которых хватило мне чтобы молнией метнуться обратно за тот поворот, откуда я вышел. Мгновением спустя, на то место, где я только что висел вниз головой, обрушился шквал огня.

Мда… Самонадеянность в очередной раз сыграла со мной злую шутку. Вообще, есть далеко не нулевые шансы на то, что я переживу попадание даже из этих пушек. Вот только, совершенно иррационально, в моем мозгу заселился страх. Страх, что будет больно. Очень больно…

И самое странное, что боли боялась моя звериная часть. Та самая, которая наслаждалась чужим страхом используя его в качестве пищи. Нет, я и в человеческом облике не очень люблю боль, но способен терпеть и уж точно, паника при одной только мысли о боли, меня не захватывала. А тут…

В какой-то момент я просто упал на пол, свернувшись в калачик и трясясь, как осиновый лист в ожидании боли. Наверно, со стороны это смотрелось очень странно — на полу, в красном свете аварийных ламп, лежал мутант и дрожал от страха.

Где-то там, за поворотом, медленно приближались орудийные платформы пиратов, а я никак не мог заставить свое тело двигаться. Страх боли, он буквально сковал звериную часть моего сознания, которая старалась забиться в самый дальний угол сознания.

Твою же налево и поперек! Боли испугался чертов мут! Внутри меня разгоралась ярость. Не та злоба, которая жгла душу подпитываемая голодом и гнавшая на охоту, а праведная ярость на самого себя, что ничего не могу поделать в ожидании гибели. Еще и эти чертовы когти! Которыми ни кнопку нажать, ни оружие взять! Сдохнуть из-за каких-то тупых инстинктов⁈ Ни за что! Невероятным усилием воли, я все же смог выпрямиться и начать подниматься на четвереньки. Коридор вибрировал под тяжестью приближающихся платформ. Еще немного и я окажусь в зоне прямого выстрела. Надо встать и уходить… А боль? Да плевать на боль — главное выжить!

«Интерфейс управления протоколом „Химера“ загружен. Целостность личности носителя восстановлена. Доступны новые функции»

Сообщение нейросети проявилось в тот самый момент, когда я наконец утвердился на ногах, а из-за поворота показался край силового поля. Как же не вовремя… Ладно, разберусь потом, когда слиняю из опасного места.

Не дожидаясь, пока пираты откроют огонь, что есть духу рванул к ближайшей двери, ведущей в какое-то техническое помещение. И уже залетая внутрь, понял, что голод меня отпустил… Сосущее чувство пустоты, где-то внутри, исчезло. Спотыкаясь обо что на полу подсобки и летя кубарем я радовался, как ребенок — кажется, победил своего внутреннего зверя. Ну а внешность — доберусь до медицинского комплекса на рейдере, решу этот вопрос…

* * *

Я забился в самый дальний угол транспорта, пытаясь укрыться от пиратов и зарастить полученные повреждения. Они все же подловили меня в одном из технических коридоров. Точнее не так — не подловили, а загнали на мины, прижав огнем кустарно собранных орудийных платформ.

В какой-то момент, я просто свернул не туда и как результат, лишился одной руки. Не спас даже аграфский броескафандр. Собственно, спасти от подрыва плазменной мины не мог даже мех. Странно, что пираты раньше не начали минировать проходы.

Опять же — хоть мины и лишили меня одной конечности, но остановить не смогли и все же удалось оторваться от погони, затерявшись среди переплетений технических коридоров. Зализать раны… Не уверен, что смогу отрастить новую конечность, даже с учетом мутировавшего тела, но немного восстановлюсь. А потом…

Не знаю, что делать потом. Признать поражение и попытаться покинуть транспорт? Уверен, что возле штурмбота меня ждет засада. Если только попытаться выйти наружу и по обшивке добраться до бота. Идея, так себе, на самом деле. Учитывая, что скафандр больше не герметичен.

Потом… Все это я решу потом. Сейчас же, надо глянуть, что с моим организмом, раз нейросеть заработала. Звериная суть забилась в такой дальний уголок сознания, что и не найдешь. Разум полностью восстановился и вернул контроль над телом. Единственная проблема — тело так и осталось не человеческим. И ведь самую чуточку не хватило энергии собрать с гибнущих пиратов, чтобы запустить процесс отката изменений.

Я окинул взглядом небольшую подсобку, вдоль стен которой стояли какие-то стеллажи с металлическими ящиками. Учитывая, что подсобка находилось недалеко от двигательных установок, какой-то ЗИП. Ну да, мне на то плевать — главное, что у этого помещения оказалась хорошая дверь, которую можно было заблокировать вручную. Что я и сделал.

Теперь, если пираты найдут мое укрытие, им понадобится как минимум, тащить сюда инженерные резаки, чтобы вскрыть помещение. Конечно, для орудий, которыми они меня гоняли по кораблю, даже эта бронированная дверь не помеха. Вот только, я выбрал помещение с таким расчетом, чтобы к ней невозможно было подогнать тяжелое вооружение. Коридор, в конце которого и была подсобка, был слишком узким для орудийных платформ, да еще делал поворот на девяносто градусов, лишая возможность открыть огонь из главного коридора. В общем, так или иначе, на какое-то время я оказался в относительной безопасности.

Почувствовав себя в относительной безопасности, я ощутил гигантскую усталость, разом навалившуюся на меня. Как-то вот в один момент словно выдернули стержень. Надо отдохнуть. Окинув взглядом помещение, проковылял в дальний угол. Ящики с полок переместились на пол, образую нечто похожее на баррикаду, отгородившую выбранный мной угол от остального помещения. Есть шанс, что, когда пираты все же проникнут внутрь, не сразу обнаружат мою тушку.

Перетаскивание, оказавшихся довольно тяжелыми, ящиков, окончательно лишило меня сил. Я просто сел на пол, прислонившись спиной к стенке в получившемся закутке, и прикрыл глаза, пытаясь отдышаться и прийти в себя. И сам не заметил, как уснул.

* * *

Мне снилось детство. Совсем еще раннее… Кажется, я его и не помнил совсем, а надо же, снится. Там все еще было легко и просто. Мама… Добрая, такая нежная и ласковая. Качает на руках и что-то тихо мурлычит своим мелодичным голосом. А я прижимаюсь всем телом к ее теплой груди. Самой родной и близкой. Еще не сошедшей с ума, или что там с ней такое приключилось, что она пыталась меня убить? Что? Ведь я же знаю — мама души во мне не чаяла. Мне снилось, а кажется, будто наяву, я вижу ее легкую улыбку на губах, и тихая мелодия колыбельной льется в мои уши… Так много хочется ей рассказать, и