Первоклассная учительница, дракон и его сын - Лариса Петровичева

- С днем .ождения, Ю.и!

Я рассмеялась, обняла Джолиона, прижала к себе, понимая, что давно не была так счастлива. Да что там - кажется, именно сейчас я была счастлива по-настоящему, так, что защипало глаза, а в душе все сжалось в крошечный комочек - и развернулось птицей под облаками. Чувство, охватившее меня, было весенним и светлым - словно передо мной вдруг легла вся моя жизнь, и в ней больше не было места ни боли, ни разочарованию, ни предательству.

- Дорогой мой мальчик, - только и смогла сказать я, понимая, что сейчас на самом деле разревусь. - Спасибо тебе!

«Я сам нарисовал! - сообщил Джолион. - Папа придумал, а Мадс приклеил дракона. Это как будто бы твоя ладонь, а дракон это я».

- Здорово, - ответила я. - Спасибо, мой хороший. Это самый дорогой подарок! И важнее всего то, что ты делал его сам и поздравил словами, а не мыслью.

Джолион робко поцеловал меня в щеку, а потом снова обнял так, словно не хотел расставаться. Так мы и сидели, пока в мою комнату не заглянул Кайлен. Выглядел он так, будто с трудом сдерживал нетерпение и энтузиазм.

- С днем рождения! - произнес он, и я видела, что это не просто формальное поздравление от работодателя. Кайлен смотрел так, словно поздравлял кого-то близкого, родственника или друга. - Что там полагается желать?

Я рассмеялась.

- Ты никогда не поздравлял с днем рождения?

- Почему же, поздравлял, но тогда текст писал секретарь в министерстве, - Кайлен рассмеялся в ответ, а потом добавил уже серьезно: - Я желаю, чтобы ты была счастлива. Чтобы у тебя все получалось. Чтобы... - он нахмурился, словно не знал, как я восприму то, что он готовится сказать: - Чтобы рядом с тобой были близкие и любимые люди. Всегда.

- Спасибо, - искренне сказала я и сжала теплую ладошку Джолиона. - Они уже со мной.

Кайлен кивнул, вошел в комнату и, протянув мне небольшую бархатную коробку, сообщил:

- У драконов так принято: поздравлять на рассвете. Открой.

Я послушно развязала золотую ленту, открыла коробку и увидела изящную подвеску на цепочке: жемчужину в переплетении золотых нитей, настолько хрупкую, что ее могло уничтожить не то, что неловкое прикосновение - дыхание. Осторожно вынув подвеску из коробки, я надела ее на шею и негромко сказала:

- Спасибо, Кайлен. Она прекрасна.

Джолион зачарованно дотронулся до жемчужины и с прежним старанием проговорил:

- Баушкина. Баушкина же.чужина.

- Да, она принадлежала моей матери, - признался Кайлен, и я невольно замерла, понимая, что это значит.

Семейные реликвии не дарят просто сотрудникам или просто друзьям. Я была для Кайлена и Джолиона кем-то большим, чем просто учительница, которая вытаскивала мальчика из тьмы на свет.

Я не знала, как к этому относиться. Чувство, которое сейчас владело мной, было намного больше, чем радость.

- С днем рождения! - повторил Кайлен. - Я сейчас уеду на несколько часов. А вечером будет праздник.

Завтракать он не остался. Когда мы с Джолионом сели за стол, то Мадс с мягкой улыбкой протянул мне пухлый бумажный конверт. Я удивленно открыла его и увидела орден -небольшую золотую звезду, усеянную бриллиантами. Взяла его в руки - тяжелый. От ордена так и веяло силой и властью. Я невольно ощутила робость.

- Это ваш? - спросила я и не узнала своего голоса. У меня воевали оба прадеда, и я понимала цену орденам. Мадс кивнул.

- Получил, когда увольнялся со службы. Звезда святой Анны, дается за героизм в бою. Теперь она ваша, медира Юлия.

- Я не могу ее взять, - прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Кайлен подарил мне жемчужину - и у него еще много чего осталось в сундуках, я не сомневалась. А Мадс отдавал то немногое, что у него было.

- Можете и возьмете, - сказал он. - Вы совершаете подвиг, медира Юлия. Каждый ваш день с Джолионом - это героизм в бою.

Джолион смотрел на меня так, словно не было ни боли, ни потери, ни одиночества, в которое он себя заключил. Сейчас это был обычный мальчик за завтраком - вот он ест кашу и думает, что ему сегодня подарит мир - огромный, принадлежащий ему до конца.

Это и было самой главной наградой.

- В этом нет ничего особенного, - откликнулась я. - Любая мать бы так поступала.

Только сказав это, я поняла, что я-то не мать для Джолиона - я всего лишь попаданка, которую выкрали из родного мира. Но в таких оговорках душа звучит вернее ума - и Джолион посмотрел на меня с той любовью, с которой могут смотреть только дети. Мадс понимающе кивнул.

- Это и есть настоящий героизм, можете мне поверить. Жаль, что сейчас его почти не ценят. Так что берите орден, медира Юлия, и носите с честью. Вы его достойны.

- Бери, - отчетливо проговорил Джолион, не сводя с меня взгляда, и повторил: - Бери. Он твой.

Я подержала орден в ладонях и убрала в конверт. Будет мне напоминать обо всем... когда-нибудь после.

- Кстати, медир Кайлен готовит вам сюрприз, - небрежно сообщил Мадс, наливая себе оранжевого сока. - Что-то планирует возле Ванганского озера этим вечером.

- Да, он упомянул об этом, - кивнула я. - Понятия не имею, что это может быть.

Мадс улыбнулся.

- Наверняка что-то интересное. Он всегда был романтиком.

***

Ванганское озеро лежало до самого горизонта. Огромное, темное, оно казалось ледяным даже в теплый вечер. Рядом росли высокие раскидистые деревья, похожие на ивы; деревянный стол под ними был накрыт белоснежной скатертью, на которой толпились блюда, тарелки и менажницы. Мой нос дрогнул - ароматы поднимались такие, что я невольно почувствовала голод. Кайлен церемонно усадил меня за стол и произнес:

- В день рождения всегда положено пировать. Еще раз поздравляю тебя, Юлия... и пусть будет пир!

Я улыбнулась. Пикник возле озера - романтично, ужасно пошло, но насколько же здорово! Чувствуя себя героиней фильма о любви, я подняла крышку с одного из блюд и увидела куропаток с овощами. Кайлен улыбнулся почти смущенно.

- Только не смейся, но я все приготовил сам.

Я представила, как он в своем драконьем облике летает за куропатками, ловит их ртом, а затем жарит на вертеле, и не сдержала улыбки.

- Это же здорово, Кайлен. Почему я должна смеяться?

- Потому что мужчины моего уровня не готовят. Для этого есть слуги и повара, - Кайлен открыл бутылку, и золотистое шипучее вино полилось в бокалы. - Но мне всегда казалось, что еда это не просто топливо. Это способ сказать кому-то важному о своих чувствах.

Так. Кажется, дело принимает новый оборот. От волнения у меня заныло в животе; я подняла бокал, держа его за ножку, так, как когда-то показывала мама, и Кайлен добавил:

- С днем рождения! Обязательно будь счастлива!