Брат мой, враг мой - Владимир Колычев

Он действительно повернул машину к дому. Всю дорогу Ульяна кипела, обжигая его своим паром, но к тому моменту, когда они зашли в квартиру, все-таки успокоилась. Во всяком случае, внешне.

Он достал из бара бутылку виски, налил ей и себе. Выпили они, не чокаясь, как на похоронах. И закусывать не торопились, поэтому быстро опьянели. А потом вдруг оказались в постели. Это было какое-то безумие. Ульяна, казалось, хотела доказать, что Юле до нее так же далеко, как быку до Юпитера.

Веселый у него выдался сегодня денек – начал с Юлей, а кончил с Ульяной. Только почему-то совсем невесело.

– Видела я твою Юлю, – проговила Ульяна, стоя голышом у зеркала. – Она совсем не красивая.

– Ну, не совсем.

– Я красивей.

– Не спорю.

– И еще она толстая.

– Есть чуть-чуть.

– У меня фигура гораздо лучше.

– Ты же не рожала.

– А она?

– А ты не знаешь?

– Поверить не могу, у тебя двое детей от какой-то приблуды, а я ничего не знала…

– Так вышло.

– А ты уверен, что дети твои?

– Уверен.

Игорек очень похож на него, да и у Оленьки его глаза.

– А если нагуляла? Женщина, которая спит с женатым мужчиной, не может быть верной.

– Ты сама это придумала?

– Квартира у нее, машина. Это все ты ей купил?

– Я.

– И где ты брал деньги?

– Там же, где и ты.

– Почему я ничего не знала?

– Давай не будем об этом.

– Я же все равно все узнаю.

– Фирма у меня своя. Небольшая, но успешная. Ты про нее ничего не знала.

– На кого она зарегистрирована?

– Давай не будем.

– Она зарегистрирована на твою Юлю?

– Неважно.

– Значит, на нее…

Ульяна набросила на себя халат и вышла из спальни. Виктору вдруг показалось, что сейчас она вернется в комнату с пистолетом в руке. Но нет, она вернулась с бутылкой виски в одной руке и наполненным бокалом в другой. Выпивать она собралась без него. Из вредности.

– Ты обманывал меня, Витя. Ты очень жестоко меня обманывал.

– Я знаю.

– Ты вел двойную жизнь.

– И дальше буду вести.

– Что ты сказал? Я не ослышалась?

– Я могу бросить Юлю, но я не могу бросить своих детей.

– Ты бросишь Юлю. Но детей бросать не надо. Пусть они живут с нами, я совсем не против.

– Юля будет против.

– Мы ей заплатим.

– Ты это серьезно? – Виктор в недоумении смотрел на Ульяну.

– А что?

– Не все в этом мире продается и покупается. Нельзя купить детей у матери, если мать их очень любит.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

– Я бы могла с тобой поспорить, но, вижу, это бесполезно. Ты хочешь, чтобы дети остались с Юлей. Ты хочешь навещать их. Хочешь и дальше трахать эту сучку! – снова завелась Ульяна. – Скажи, что это не так!

– Секса не будет. Но вторая семья останется. Я буду содержать своих детей.

– И свою вторую жену.

– Да, и свою вторую жену.

– Незаконную жену, – уточнила Ульяна.

И снова Виктор с ней согласился.

– Я хочу тебя убить, – опустошенно произнесла она.

– Твое право.

– Ты сволочь!

– Может быть.

– Но я тебя люблю.

– Я тебя тоже.

– Я рожу тебе ребенка, и ты будешь любить его больше, чем этих…

Ульяне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не назвать детей ублюдками или еще кем-то в этом роде. Все правильно, скандал им сейчас не нужен. А кого он будет больше любить, покажет время. Хотя и так понятно, что любить он будет всех своих детей. А вот как быть с Юлей? Если он даст жене честное слово не спать с любовницей, о сексе с ней придется забыть. А он может дать такое слово. Если, конечно, Ульяна согласится содержать его детей на достойном материальном уровне…

В жизни много прикольных моментов. Алик их не коллекционировал, потому что жил не прошлым, а будущим. Может, на старости лет он будет вспоминать, как хорошо ему жилось раньше. Вспомнит он и этот момент, когда у Юрки от возмущения глаза полезли на лоб. Прикольно наблюдать за его реакцией.

– Ну не уроды! – взвыл от возмущения Юрка.

Он смотрел на снимок, на котором Константин Семенович Садков был запечатлен вместе с Оксаной. Они выходили из подъезда, он такой важный, а она улыбается, радуясь своему счастью. Мужик он не бедный, квартира у него своя в Москве – большая, в престижном районе. И не старый, сорока еще нет. Есть у него порох в пороховницах, потому Оксана и выглядела так хорошо. Глаза горят, зубки блестят… Может, и не самая она красивая девушка, но смотрится здорово. Вот Юрка и злился. Все к тому шло, чтобы эта цыпа стала его, но Садков увел ее из-под самого носа.

А Садков им нужен. Он и кирпичный завод запускает, и еще известняковый карьер начал разрабатывать. Кроме того, намечено строительство завода железобетонных конструкций. И над всеми этими проектами стоит он. За прибыльными проектами. Потому и взял его Алик в разработку.

– Там все серьезно, дело к свадьбе идет. А ведь это твоя «телка» была.

– Я бы сказал, твоя, – задумчиво покачал головой Юрка.

– Была моя, стала твоя.

– Не стала. Не успела стать.

– Ну да, Садков тебе весь кайф обломал.

– Вот я и говорю, что урод… Я с него, урода, теперь не слезу.

– Вот и я о том же.

Не врал Садков, за ним действительно стояли очень серьезные люди. Генеральный директор «Домострой-Сити» был в свое время крутым бандитским авторитетом. В начале девяностых приехал в Москву откуда-то из Сибири. И не один приехал, а с бригадой. Кораблев его фамилия, кличка – Фрегат. Он правильно сообразил, что сама по себе его залетная братва ничего не стоит, поэтому договорился с солнцевскими авторитетами. Процент от наваров Фрегат отчислял своей «крыше», накладное это дело, зато никаких проблем со столичной братвой. Никто не пытался сдвинуть его с насиженного места. А кому нужна война с солнцевской братвой? Алику тоже надо было так в свое время поступить. Но не хватило им тогда ума в девяносто третьем году на Москву замахнуться, поэтому и остались они в Заполье. А здесь много не наваришь. Зато Фрегат круто поднялся. В строительство бандитские деньги вложил, далеко пошел. Крупная строительная компания у него. С собственной «крышей». Да и ментам он вроде бы отстегивает, хотя с этим не совсем ясно, так, ходят слухи. Но, в любом случае, связываться с «Домостроем» очень опасно. Только вот Алику не очень страшно. Засиделся он в Заполье, зажирел, пора подниматься из этой трясины и выходить на новый уровень. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.