Конец игры с продолжением - Галина Владимировна Романова

– За мной придут и убьют! И Саша твоя не помощница! А здесь Машка! – надсаживала горло громким шепотом Вика. – И что делать?!

– Шныров при чем?

– Он как-то узнал! – выпалила она и очень быстро спрятала глаза от его пристального взгляда. – Я не знаю – как. Может, она ему помогла?

И ее палец ткнул в сторону Саши, стоявшей в противоположном углу с насмешливой ухмылкой.

– Серьезно? – прошипела Саша, принявшись с хрустом ворочать шеей, как перед спаррингом. – Я научилась читать твои мысли? В смысле, о твоем прошлом…

– Ты могла влезть в мой телефон, в переписку. Он постоянно лежит на кухонном столе, – огрызнулась Вика.

– А разве на твоем телефоне нет пароля?

– Ага! Ты знаешь, знаешь! – шепот стал громче, взгляд засиял. – Слышишь, Егор? Она лазила в мой телефон, поэтому и знает, что там пароль! Ты привел в дом врага!

– Я не брала в руки твой телефон, дура! – повысила голос Саша. – Просто видела, как ты набираешь пароль. И все!

– Врешь! – выпалила Вика, делая шаг вперед. – Все время врешь! Ты не оставила мыслей отомстить Егору за брата. Прикинулась заботливой овечкой, а сама готовишь преступление. А Шнырова, своего сообщника, подсылаешь ко мне отвлекать, чтобы я не наблюдала за тобой, за твоими подготовками. Чтобы…

– Это ты врешь! Все время врешь и притворяешься! И не смей трогать память о моем брате!

Глаза Саша заблестели от слез. Если бы Егор не сомневался, он бы принял их за слезы обиды, но он сомневался и в одной, и в другой. Это было плохо.

Он разогнал их по своим местам. Вика ушла к себе в спальню, звонко щелкая босыми пятками по полу. Саша удалилась во флигель.

Он наблюдал за ней из окна. Шла она медленно, голова опущена, руки безвольно повисли. О чем она в этот момент думала, можно было только догадываться.

Догадываться Егор не желал. Он желал знать правду. Он всегда был только за это…

Утром он нарочито долго собирался и беспрецедентно плотно завтракал. Готовил себе сам кашу по рецепту с телефона, жарил гренки из булок с изюмом. На все про все у него ушло полтора часа, но ни одна из девушек так и не появилась. Обе затаились. Никто не желал продолжения вчерашних разборок в его присутствии.

– Ладно, красавицы, – со злостью хрустел он пережаренными гренками. – Я вам устрою! Вы даже не догадываетесь, что я вам устрою!..

И устроил. А теперь, сидя в рабочем кабинете, жалел об этом. А тут еще Саша позвонила и принялась уговаривать его – ее отпустить.

– И куда ты пойдешь? – уточнил он для начала.

– Мой бывший начальник дал визитку какого-то Миронова. Я ему уже позвонила. Он хочет меня посмотреть.

– В смысле, посмотреть? – вытаращился Егор. – У него что: эскорт-бизнес?

– Типа того, только не в том смысле, о котором вы подумали, Егор. Ему нужны не шлюхи, а охранники. Сейчас многие богатые люди заботятся о собственной безопасности, а также своих детей, родителей и так далее. Не пригодилась вам, пригожусь где-нибудь еще.

На последних словах ее голос дрогнул. Она как будто переживала. Или искусно притворялась.

Егор со вздохом провел рукой по лицу. Он бы очень хотел ей верить, очень! Но и Вике не верить не мог. Они год бок о бок. В самые сложные моменты. Машкины зубы с температурой неделями не давали ей выспаться. То после прививок детская хандра, то насморк.

– Саша, я тебя пока не отпускаю, – строгим начальствующим голосом произнес Егор.

– А мне и не надо, чтобы вы меня отпустили. Достаточно было, чтобы вы мне верили, Егор. А вы мне не верите. Вы верите Вике. А зря… – Она помолчала и произнесла с сожалением: – Я ухожу. Уже сегодня. Простите. Прощайте…

– Саша, Саша, погоди! Не горячись!

Он не мог не признаться себе, что ему было намного спокойнее за Машку, пока Саша жила во флигеле. Во всяком случае, прекратили исчезать куклы и появляться потом с оторванными головами. И вещи Машкины перестали пропадать, возвращаясь изрезанными.

Сомнения – да, были. Но он надеялся, что теперь точно будет владеть информацией и со всем разберется.

– Саша! – окрикнул он, когда в трубке стало подозрительно тихо. – Ты еще здесь? Со мной?

– Да. Я здесь. Но…

– Погоди, – перебил ее Егор. – Позволь мне со всем этим разобраться самому. Дай мне неделю. Идет?

– С чем со всем этим?

– С Викой. С ее прошлым. Со Шныровым, – нехотя назвал он ненавистную фамилию. – Неделя… Если она врет, я… Я попрошу ее уехать, Саша. Ты станешь заботиться о Машке?

И снова в телефоне стало противно, непредсказуемо тихо. А потом она проговорила перед тем, как отключиться:

– У вас неделя, Егор…

Артамошин сидел не двигаясь. Даже рот приоткрылся, пока он нагло подслушивал его разговор с Сашей. С некоторых пор кабинет, выделенный ему для общения с потерпевшими в авиакатастрофе, стоял запертым.

– Серьезно? Ты сейчас серьезно говорил о Вике? – выпалил он, стоило Егору отложить мобильник. – Ты выгонишь ее? После того, что она для тебя сделала?

– Вопрос неверный, – хмуро глянул в его сторону Егор. – Не после того, что она для меня сделала, а после того, что она делает сейчас.

– А что она делает?

– Мне кажется, она мне врет. Это раз.

– А два?

– Два: встречается со Шныровым тайно и утверждает, что он ее шантажирует.

– Ты у него спроси, – посоветовал Артамошин, наивно улыбаясь.

– А он мне ответит, – фыркнул Егор, снова перекладывая бумаги с одного края стола на другой. – Если бы было за что зацепить, я бы его… Раздавил! Но он со всех сторон чист! Даже телефон Сучкова у него будто бы украли. Заявление в полиции нашлось о пропаже этого самого чертового телефона! На каждый поганый случай у него алиби. И дом его, как тюрьма, не попасть в него.

– Без ордера.

– Без ордера, – согласно кивнул Егор. – Но ордера нам с тобой никто не даст.

– Без веских оснований, – поддакнул Артамошин.

– А где их взять?

– Мне кажется, я смогу вам в этом помочь! – раздалось от двери.

Они вытаращились на стройную молодую женщину, без конца поправляющую непослушные пряди темных волос. Она стояла у приоткрытой двери и виновато улыбалась.

– Здрасте… Я подслушивала. Бессовестно и некрасиво. Простите. – Она приложила руку к белоснежной батистовой блузке в районе кружевного воротничка. – Дверь была неплотно прикрыта. Вы говорили громко. Я…

– Мы поняли, – перебил ее Артамошин. – Вы кто?

– Я? – она беспомощно глянула в сторону Егора, тот смотрел на нее, будто видел впервые. – Я Мария Зиновьева – коллега убитой Ольги Авдеевой.