Если бы я был вампиром - Алекс Кош

Ещё меня беспокоило то, что я очнулся от своего очень глубокого онемения ближе к вечеру. А началось оно примерно в районе утра. А вдруг это именно «вампирский» дневной сон? Вот ужас-то! Ещё одного дня в таком режиме я не выдержу.

В любом случае, я об этом скоро узнаю… через каких-нибудь шесть-семь часов. Но лучше об этом вообще не думать.

За размышлениями я не заметил, как оказался около спортивного зала. Из него как раз выходили последние ученики.

Значит, я всё-таки опоздал. Досадно, конечно… но, с другой стороны, я так не привык к мысли о занятиях спортом, что никакого особого огорчения не испытал. И когда меня окликнул уже знакомый тихий голос, я даже немного огорчился.

— Здравствуйте, Виктор. Вы всё-таки пришли. Вот уж не думал.

А уж как я-то не думал.

— Здравствуйте. Да, решил вот немного физически и духовно облагородиться, но занятия, к сожалению уже кончились, — огорчённо сказал я.

Как только я увидел этого удивительного человека, мне действительно стало жаль, что я опоздал.

— Ничего страшного. Я не тороплюсь, так что проходите и переодевайтесь.

Я немного удивился, но всё-таки было приятно. Со мной будет заниматься мастер. Вот только…

— А мне не во что переодеваться, — признался я.

— Ничего страшного, — ничуть не возмутился Чин Кхо, — это не столь важно.

Мне ничего не оставалось, как пройти вслед за Чином в спортзал.

Мы прошли по площадке и начали спускаться по лестнице. Как я и подозревал, спортзалом оказался подвал. Однако оборудован он был по высшему разряду: покрытые серым пластиком стены, мягкие маты, груши, какие-то деревянные фигуры, всё это располагалось на площади в шестьдесят квадратных метров. Совсем неплохо для «скромного» зала.

— Проходите в раздевалку и оставьте там обувь, — проинструктировал Чин Кхо, — потом возвращайтесь, и мы начнём.

* * *

Я, конечно, подозревал, что я не в форме, но чтобы настолько! Я даже невольно вспомнил то приятное время, когда не мог ощущать своё тело. Потому что теперь оно просто сводило меня с ума дикими болями, в непривыкших к работе мышцах и растянутых связках.

Сначала была разминка. Всего лишь полчаса. Всего лишь полчаса, по истечении которых я жутко захотел домой, но, мне кажется, уже не дошёл бы. Вроде простые упражнения, с виду всего немного раз и довольно медленно, просто убивали меня. Тело с хрустом в позвонках прокручивалось влево-вправо. Руки делали круговые движения, постоянно напоминая о себе дружным хрустом локтей. Ноги едва держали бедное измученное тело, не забывая хрустеть при каждом движении. А ведь как всё хорошо начиналось!

— Ну, я думаю, что для первого раза мы сделаем тренировку попроще. Скажем, упрощённую тренировку детей-первогодок, — сказал Чин Кхо, окинув сочувствующим взглядом мою фигуру. Меня покоробило то, что он говорил совершенно серьёзно.

Я, естественно, скрепя сердце согласился, хотя всё же хотел сказать, что жалеть меня не стоит и что он меня недооценивает. Оказалось, что он меня даже переоценил. Лучше было мне сделать тренировку, рассчитанную на детей с нарушенной координацией или с проблемами опорно-двигательной системы, было бы не так страшно. А ещё лучше было сразу отказаться от этой глупой затеи. Ну не выходит из меня спортсмена.

Самое обидное, что просто упасть и спокойно умереть мне не позволяли остатки гордости. Если уж я не могу упрощённую тренировку первогодок выдержать, то что говорить об остальном. Пить было нельзя, поэтому все три часа тренировки я мучился от дикой жажды.

Но разминка всё же закончилась, я был ещё жив и даже почти мог двигаться. Поэтому тренировка продолжалась. После того как я в течение часа простоял в одной стойке, постоянно понукаемый к «поправлению ноги», «выпрямлению позвоночника» и «слежению за своим телом», дескать, оно само знает, что ему лучше, просто нужно ему не мешать.

Не знаю, как тела других учеников, но моё хотело только одного — завалиться в постель и тихо умереть. Я с ним был в общем-то полностью согласен.

Потом в течение часа я ещё повторял одно и то же движение, так, впрочем, мало-мальски правильно его и не сделав. И под конец меня заставили отжаться столько раз, сколько я не отжимался за всю жизнь. К растяжке мы сегодня приступать не стали, потому что я всё же был в брюках. Как я подозреваю, это меня спасло от чего-то ужасного.

При выходе из спортзала Чин меня подбодрил, сказав, что я сегодня занимался совсем неплохо для новичка. Следующее занятие мы назначили на понедельник. Выходные мне оставили для расслабления «натруженных» мышц. Если честно, то я очень надеялся на способности к восстановлению, потому что без них раньше чем через месяц-другой я в строй не вернусь.

Чин пожал мне руку и отправился в противоположную сторону. Я же, дождавшись, когда он скроется за поворотом, согнулся в три погибели и пополз к автобусной остановке. Более всего я сейчас напоминал Квазимодо в его самые худшие дни, хотя, мне кажется, меня всё же скрутило сильнее. В общем, как бы то ни было, я сел в автобус и поехал домой.

Тело у меня болело ничуть не меньше, чем когда я упал из окна морга. Может, даже больше. Вот уж не скажешь, что в этом тихом человеке со спокойным взглядом столько склонности к садизму. Но вообще-то мне Чин нравится. Хорошо, что есть такие люди, которые привносят в этот мир хаоса какую-то стабильность.

К дому я подошёл с опаской.

Выглянул из-за угла и вроде бы ничего не заметил. Подошёл к подъезду и, тихо открыв дверь, заглянул внутрь. Пусто и тихо. Это хорошо.

Я тихонько, немного хрустя костями, поднялся на второй этаж и в который раз понял, что ключей у меня нет. Уж не знаю, где они. В доме или где-то в Агентстве. Но без ключей в квартиру не попасть.

Ну не закон подлости, а? В мою квартиру может попасть кто угодно: и милиция, и воры, и вандалы, и убийца, и Лана. Кто угодно, кроме меня — собственно хозяина квартиры.

Тело болело, но всё равно другого выхода я не видел. Нужно лезть через балкон.

На улице я огляделся по сторонам и, никого не увидев, схватился за трубу и начал по ней подниматься, с трудом превозмогая боль в суставах, связках и мышцах.

— Вы куда это собрались, Виктор Михайлович? — послышалось за спиной.

Это было столь неожиданно, что последние силы покинули моё тело и я бухнулся вниз с высоты второго этажа, на который уже почти забрался.

Сильные руки меня заботливо подняли и опёрли на не менее сильное плечо. Удивительно. А с виду капитан Лысько таким уж крепким не кажется.

— Что же вы в таком состоянии ещё и по трубам лазать, — осведомился капитан.

Я всё ещё восстанавливал дыхание после падения и не мог ответить.

— Уф-ф…

— Где же это вас так угораздило? — дав мне прийти в себя, спросил он.