Пуля-квант - Алексей Бобл

Я упал рядом с Лесником - ладони на затылок, го­лова между локтями. С поляны послышались шлепки, словно несколько мокрых тряпок швырнули в дощатую стену. Над головой, пробив кусты, что-то пронеслось. Кто-то ахнул, крик оборвался. Тренькнула активирован­ная «сборка», и потом треск электры заглушила оче­редь «калаша».

Я нырнул за ванну, проехался щекой по стене, отдер­нув голову, треснулся макушкой о чугунный бок. Из глаз брызнули слезы. Пальцы скользнули по шершавым доскам сарая. В голове мелькнула мысль: кругом смерть, Кирилл, все хотят тебя убить! Химик больно на­давил на поясницу, протискиваясь сверху, громко руга­ясь. Прижал к земле.

В стену сарая дважды что-то врезалось с хлюпающим звуком. Потом раздался скрежет, будто столкнулись две шестеренки.

С поляны прозвучала автоматная очередь, несколько пуль с визгом срикошетили от ванны. В ушах зазвенело. Ноги по-прежнему оставались снаружи, никак не полу­чалось протиснуться под ванну полностью. Химик дер­нулся, взвыл у меня над ухом. Крик резко оборвался.

Наступила тишина - неестественная тишина, слов­но все вокруг напиталось нервным напряжением, ожи­данием развязки.

Раздался топот - кто-то бежал в нашу сторону.

Я попытался протиснуться глубже, Химик задергал­ся, не позволив мне поджать ноги.

Опять хлюпающие удары в стену. За домом затреща­ли кусты, на краю поляны жахнул сдвоенный выстрел. Повторился скрежет, потом прозвучал возглас:

- Лабус, это Давыдов! Прикро… - Фраза оборва­лась.

Совсем рядом послышалась возня, глухие удары, шлепки. Кажется, кто-то упал, и тут же неподалеку на­чалась драка.

Химик дернулся, зарычал, локтем больно надавил мне на позвоночник. Хрустнули суставы - Химик спи­ной отвалил накрывавшую нас ванну. Вскочил. Я пере­вернулся на спину. В нескольких шагах стоял Вивисек­тор: на голову наброшен капюшон, лицо в густой тени. У его ног лежал человек в одежде военстала…

Вивисектор вытянутой рукой сжимал горло Пригор­шни, тот хрипел и дергался. Попытался ударить кула­ком, но Вивисектор легко отмахнулся.

Химик выдернул из-за голенища нож. Штанина над ботинком была разодрана, из икры вырван клок мяса. Не обращая внимания на рану, сталкер пригнулся и прыгнул на Вивисектора, который сразу выпустил Ни­киту, развернулся, вскинув руки ладонями навстречу, растопырил пальцы и…

Меня оглушило. Вот только как, чем? Я не знаю, что это было. Будто с размаху отвесили оплеуху - в гла­зах поплыло, челюсти свело судорогой. Я увидел, как Химик скрючился в шаге от воскресшего мертвеца, пы­таясь заслониться рукой от невидимой силы. Отчаянным движением он все-таки достал Вивисектора - нож по­лоснул по кисти.

Боль и головокружение схлынули. Лишь резь в гла­зах осталась - но могу поклясться, что видел, как с пальцев Вивисектора сорвались сияющие нити. Они сразу растаяли. В сознании колыхнулось что-то, какое-то воспоминание… и пропало.

Вивисектор пнул Химика ногой в живот, сталкер осел рядом с Никитой и военсталом.

Из кустов на дальнем конце поляны с протяжным «А-а-а!» выскочил Лабус и начал стрелять.

Вивисектор, пригнувшись, кинулся за угол сарая.

Лабус повел стволом, не отпуская спусковой крючок. Пули врезались в электру посреди поляны, аномалия взорвалась, искры ударили в холодец по соседству, взметнув сноп ярко-зеленых брызг. Холодец вскипел, набух, разрастаясь, - и начал сращиваться с белыми молниями бледнеющего шара электры.

Лабус продолжал стрелять. Пули, пронзая мешани­ну из студня и электры, врезались в стену сарая, остав­ляя в воздухе яркий инверсионный след.

Я, кажется, заорал, когда над головой вжикнули не­сколько кусочков свинца. В лицо ударила щепа из про­битых досок. Со звоном и лязгом внутри помещения что-то падало, взрывалось. Лабус выстрелил еще не­сколько раз, чудом не зацепив меня, и тут у него кон­чились патроны.

- А-а-а! - Крик превратился в сиплый хрип.

Костя опустил пулемет, сбросил пустой короб, со­рвал с жилета магазин, зарядил и вскинул оружие, бы­стро водя стволом из стороны в сторону.

Из кустов на поляну выбрался дед с клочковатой бо­родой, в шапке-ушанке и длинном плаще. В руках дву­стволка.

- Ушел, - сказал он.

- Сука! - Лабус сплюнул. - Лесник, гляди в оба! - И бросился к сараю.

Я силился вспомнить, ухватить тот самый миг, что подарил мне пси-удар Вивисектора - и не мог. Вос­кресший мертвец, которого ненавидит Химик, которого хочет убить Лабус и все остальные, знает способ, как сделать так, чтобы я все вспомнил… Нельзя его уби­вать, он поможет вспомнить все!

Лабус подбежал к стене, перехватив пулемет под ле­вую руку, собрался нырнуть за угол.

Но я успел подняться, опираясь на здоровую ногу, и толкнул его. Чертыхнувшись, он припал на колено, рез­ко обернулся.

- Ты чего?! - Удивление на лице сменилось злос­тью. - Твою мать, Кирилл! Мапупа тебя раздери!!!

Костя в сердцах врезал кулаком по стене сарая. Ши­рокая, почерневшая от времени доска треснула, рука за­стряла в проломе. Лабус дернулся, пулемет бряцнул на ремне, и военстал, не сумев удержать равновесие, сва­лился на бок.

Я съехал спиной по стене постройки. Почему я его толкнул, зачем? Словно и не я это был, кто-то другой на миг завладел моим телом. А ведь я что-то вспом­нил - вспомнил и тут же забыл. И еще вдруг стало по­нятно: я знаю, как называются аномалии, сросшиеся в центре поляны, чувствую их энергию. Лиловые нити электры сплетались с кислотной жижей холодца. Мыс­ленно я потянулся к ним - и отшатнулся, сознание обожгла боль. Именно сознание, не тело. Будто ядови­той щелочью плеснули на мозг. Из глаз брызнули сле­зы. Я сдавил виски, тихо взвыв, отчаянным усилием во­ли выбросил яркие образы вон из головы. Процесс сли­яния аномалий завершился. Срослись два локальных поля, создав новый очаг энергии с силой вдвое боль­шей, чем электра и холодец вместе взятые, и с другими свойствами. Я знаю, что произведет на свет новая ано­малия, когда разрядится! Но я не могу сказать, откуда эти знания. И что со мной случилось на Янтаре, откуда амнезия?..

Я сидел, прислонившись к стене сарая, рядом лежал рюкзак с ГСК, в двух шагах Химик бинтовал рану на но­ге. Совсем рассвело. За стеной ходил Лесник, при каж­дом шаге раздавался хруст стекла - видимо, Лабус по­крошил очередью банки и колбы на стеллажах. Дед по­стоянно бурчал что-то. Лязгнул инструмент, послышался удар молотка, хлопнула дверца сейфа. Хруст смолк - дед стоял напротив открытой дверцы несгораемого шка­фа. Я дернулся, сознание словно в пелену тумана про­валилось. Я видел размытый образ Лесника, его блед­но-желтую ауру с багровым пятном в груди. Лесник по­тянулся к этому пятну, будто помассировать грудь хочет, аура пошла фиолетовыми сполохами боли. Он пытался заглушить ее…