Импульс - Кэтрин Коултер

Он лежал, растянувшись на земле, широко раскинув руки и ноги, и просто смотрел на нее.

— Кажется, я бы лучше предпочел еще одну вазу с фруктами, брошенную в лицо.

— Ах, иди ты к черту, — в сердцах проговорила Рафаэлла и протянула Маркусу руку. И тут же попыталась отдернуть ее, припомнив, как Маркус свалил ее с ног прошлой ночью… Но было поздно. Рафаэлла полетела прямо на Маркуса.

— Привет. Как тебе приемник? Ты держишь себя в руках. Мне это нравится. Я скажу тебе одну вещь. Скорее всего кто-то снова подложил мне свинью. В твоем присутствии, а это означает, что ты тоже не имеешь большой популярности на острове. Как ты считаешь, кто это мог быть?

Рафаэлла приподнялась на локте, чтобы видеть лицо Маркуса.

— Сегодня вечером, пока я охала и ахала над египетской коллекцией Доминика, кто-то незаметно выскользнул из дома и сломал вертолет?

— Хорошее объяснение. Да, так и должно было произойти, если кто-то на самом деле решил навредить нам. Кто-то ослабил болт в механизме хвостового винта. Но кто? Догадайся, ты ведь у нас блестящий репортер.

— Паула. Она злая, и она ненавидит меня.

— Да, но обожает меня. И поскольку пилотом был я, Паула не стала бы выбирать подобный способ избавиться от тебя. Скорее она подсыпала бы тебе мышьяк в вино. Кроме того, Паула разбирается в вертолетах не больше, чем я в свиноводстве. Нет, все ее знания ограничиваются мужчинами.

— Создается впечатление, что ты ее неплохо знаешь.

— Да, что-то вроде этого. Она настигла меня однажды, когда я лежал в постели, совершенно беспомощный. Меня ранили… — Маркус запнулся. Теперь и он, подобно всем остальным, раскрывает душу этой проклятой женщине. Значит, он такой же слабоумный, как и все они.

— Ранили? Когда?

Маркус, не ответив, вскочил на ноги, и Рафаэлла скатилась с него.

— А теперь взгляни на брюки за восемьсот долларов.

— Это весь костюм стоил восемьсот. А брюки, наверное, четыреста, не больше. Когда мы узнаем, кто все это подстроил, я заставлю подлеца купить мне новые. А как насчет Делорио? Ведь он-то тебя совсем не обожает. Скорее ненавидит лютой ненавистью.

— Я уже думал об этом. У этого мальчишки…

— Да ладно тебе, Маркус. Тоже мне старик нашелся. Сколько тебе, тридцать три?

— Почти тридцать четыре, а Делорио двадцать пять. И для меня он мальчишка. Избалованный, с садистскими наклонностями, возможно, без пяти минут псих, а еще он ненавидит и боится людей, наделенных властью. Делорио нравится полностью подчинять себе женщин — это, наверное, имеет отношение к его матери…

— А кем была его мать? Что она ему сделала? Маркус уже открыл было рот, чтобы ответить, но замялся. Снова он болтает лишнее, черт побери.

— Прошу. — Маркус не без осторожности протянул Рафаэлле руку и помог ей подняться.

Рафаэлла внимательно оглядела вертолет.

— Ведь мы могли погибнуть.

— Возможно, но я так не думаю. Хотя от этих крошек всего можно ждать, а летать на них на автопилоте — это все равно что пытаться усидеть на диком мустанге. Вряд ли кто-то рассчитывал, что мы погибнем. Если бы я задумал кого-то убрать, то не стал бы делать это с помощью вертолета — ведь здесь сложно заранее предугадать исход. В любом случае мне хотелось бы думать, что это сделал Делорио, но опять же вряд ли он имеет хоть малейшее понятие о том, как можно испортить вертолет.

— Ты думаешь, это Делорио пытается выжить тебя с острова, как он сам выразился сегодня вечером?

— Его слова были похожи на признание в собственных намерениях. Но кто знает, черт побери? В данном случае, мне кажется, виновата дурная наследственность. Его дед, мать…

— Скорее всего это по линии отца.

— Что я слышу? Какой неожиданный сарказм! А мне показалось, что ты благоговеешь перед Домиником. Сегодня вечером твои глаза так и сияли восхищением. — Маркус отвернулся и пнул ногой вертолет. — Разумеется, — добавил он, не поворачивая головы, — может, ты совсем не та, за кого себя выдаешь.

— А я решила, что ты тщательно навел обо мне справки, как и мистер Джованни. Что я могу скрывать?

Маркус обернулся и улыбнулся Рафаэлле:

— Уж лучше я промолчу. Буду благоразумным. На этот раз Рафаэлла не стала кидаться на него.

— Пошел к черту! — выкрикнула она и бросилась бежать по тропинке.

— Берегись горных львов! — крикнул ей вдогонку Маркус.

Рафаэлла сделала несколько шагов. Затем медленно обернулась и увидела, что Маркус стоит на середине тропинки, скрестив руки на груди и ухмыляясь.

— Здесь нет никаких горных львов! — закричала она. Не в состоянии совладать с собой, Рафаэлла двинулась на Маркуса с занесенными кулаками. — Им бы пришлось добираться до острова вплавь, или их должны были доставить сюда по воздуху, как мангустов.

Маркус смахнул с руки прилипший комок грязи.

— Доминик — очень богатый человек. И не любит, чтобы его беспокоили. Чтобы обороняться, завез сюда по воздуху львов и диких свиней, кабанов, несколько змей боа и разных других устрашающих тварей. Он хочет, чтобы стало невозможно добраться пешком от восточной части острова до западной. На стороне курорта стоит запрещающий знак.

Сама того не желая, Рафаэлла пошла назад по направлению к Маркусу.

— Ты лжешь. Чушь какая-то. Доминик ведь мог просто поставить знаки «Проход запрещен». Он не стал бы завозить хищников.

— Именно так и написано на знаках. А предупреждение насчет диких животных напечатано в самом низу мелкими буквами. Доминик любит мистификации.

— Какой-то абсурд, — проговорила Рафаэлла, но на этот раз голос ее звучал уже не так уверенно. — А что, если хищникам придет в голову прогуляться по острову? Что, если какой-нибудь дикий зверь нападет на отдыхающего? Это же огромная ответственность. А кроме того, даже если хищники никуда не разбегутся, какому нормальному человеку придет в голову идти пешком от курорта до резиденции Доминика?

— Но ведь ты сейчас идешь пешком, не так ли?

— Шут, — выдохнула Рафаэлла и, развернувшись на каблуках, снова зашагала прочь от него.

— Старайся не сходить с тропинки! — крикнул Маркус ей вслед. — Местные кабаны очень толстые и не упустят возможности растолстеть еще больше. А ты будешь для них лакомым кусочком, особенно в наряде за восемьсот долларов. Не слишком, правда, чистое, но вкусное блюдо.

В этот момент слева от Рафаэллы снова раздалось леденящее кровь рычание. Дикая свинья? Или дикий хряк? Рафаэлла застыла от ужаса, потом вздохнула.

— Хорошо бы, это был добрый хряк, — пошутила она, издавая нервный смешок. Все-таки это было лучше, чем скрежетать зубами. Рафаэлла повернулась и пошла назад к Маркусу.