Робот-блюз - Дон Перрин

— «Король Джеймс», это три-пять-девять-Циркон. Прошу разрешения на срочную посадку.

— Три-пять-девять-Циркон, вам разрешается совершить срочную посадку в доке номер один. Движение в этом секторе прекращено. Не выходите из космоплана до прибытия морских пехотинцев. Все ясно?

— Ясно, «Король Джеймс». Приступаю к посадочным процедурам. Три-пять-девять-Циркон, конец связи.

Бомбардировщик приблизился к массивному кораблю. Джамиль изучал флагманский крейсер, стараясь запомнить некоторые важные детали. Кормовые двигатели были выносными и имели модульное строение; таким образом, их можно было сбрасывать в случае перегрузки. Корпус под двигателями образовывал летную палубу с посадочными площадками.

Бомбардировщик по плавной дуге спустился к ближайшей площадке и мягко приземлился. Тормозные двигатели удерживали космоплан от резких толчков до тех пор, пока не включились магнитные захваты, потащившие его к ангару.

Двери воздушного шлюза не закрылись, и женщина-пилот не покинула свое место: космоплану недолго предстояло оставаться здесь. Как только бомбардировщик остановился, включились наружные атмосферные экраны, и наземная команда собралась вокруг для техосмотра. Люк открылся с легким щелчком. Джамиль и Ван дер Гаард вышли наружу и спустились по лестнице на палубу.

Их ожидал полковник в сопровождении двух морских пехотинцев, вооруженных лучевыми винтовками. Неподалеку выстроился целый взвод.

— О Боже, — пробормотал Джамиль, моргавший от яркого света. — Вот и все.

Полковник шагнул вперед и протянул руку.

Джамиль изумленно смотрел на протянутую руку: он ожидал получить стволом под ребра в качестве приветствия. Опомнившись, он обменялся с полковником неуклюжим рукопожатием.

— Здравствуйте, я Майкл Пондерс, начальник штаба генерала Ирмы Хансон. Прошу следовать за мной.

Пондерсу приходилось чуть ли не кричать, чтобы перекрыть лязг металла, грохот ремонтных ботов и проклятия техников, эхом отдававшиеся в гулком пространстве ангара. Они с Джамилем направлялись к межсекционной двери, ведущей из ангара внутрь корабля. Майор Ван дер Гаард незаметно пристроился сзади, как и двое вооруженных морских пехотинцев.

Створки дверей разошлись в стороны и захлопнулись у них за спиной. Они вступили в коридор, устланный толстой ковровой дорожкой. Теперь они могли разговаривать, не повышая голоса.

— Куда вы ведете меня, полковник? — спросил Джамиль. Он предвидел ответ, но хотел прояснить ситуацию с самого начала.

— На встречу с генералом, разумеется, — отозвался Пондерс, несколько удивленный таким вопросом. — Она введет вас в курс по делу Качана.

— Ясно, спасибо, — сказал Джамиль.

У него складывалось впечатление, будто он чудесным образом попал в черную дыру и оказался в параллельной вселенной, где он на самом деле был полковником. Он пытался придумать логичный вопрос, ответ на который мог бы пролить свет на эту абсурдную ситуацию, но его мысли находились в таком смятении, что ничего не получалось. Джамиль был похож на актера, забывшего не только свои реплики, но и сюжет пьесы. К счастью, Пондерс оказался разговорчивым человеком и сам пустился в объяснения.

— Боюсь, что дела лейтенанта Качана обстоят не лучшим образом. Кажется, он украл какие-то весьма секретные материалы. Вы не можете сказать мне, над чем он работал?

— В-вообще-то нет, — заикаясь, пробормотал Джамиль. — Секретный допуск, вы понимаете…

— Разумеется. — Пондерс оглянулся через плечо. — Эти морские пехотинцы имеют распоряжение сопровождать вас повсюду. Прямое указание генерала Ирмы Хансон.

— Ясно. — Джамиль покосился на морпехов, наблюдавших за ним с бесстрастным выражением людей, получивших приказ стрелять на поражение. Он испытал странное облегчение: по крайней мере, это имело какой-то смысл.

— Само собой, мне хочется знать, что натворил этот бедняга, — продолжал Пондерс. — Вы с ним служите в отделе специальных операций? Нет, можете не отвечать. — Полковник поднял руку. — Послушайте, когда генерал проинструктирует вас, позвоните мне. Мы пропустим по стаканчику в офицерской столовой под хорошую закуску. Очень жаль, что не могу предложить вам подкрепиться прямо сейчас, но мне приказано сразу доставить вас на брифинг.

Джамиль встретился взглядом с одним из морских пехотинцев. Глаза солдата смотрели холодно и не моргали. Джамиль мог бы поклясться, что морпех крепче сжал лучевую винтовку.

— Спасибо, обязательно позвоню, — пообещал он полковнику.

Им трижды приходилось останавливаться, предъявлять личные карточки и подвергаться сканированию сетчатки перед переходом на следующий уровень гигантского крейсера. В удостоверении Джамиля утверждалось, что он полковник Джатанский. Результаты сканирования совпадали, благодаря Дарлин Мохини и ее искусству взламывать компьютерные сети. Служба безопасности беспрекословно пропускала их. Морские пехотинцы продолжали поглядывать на Джамиля; кто-то на этом корабле знал, кем он был на самом деле. По крайней мере, он надеялся на это. Черт побери, он уже начал сомневаться в самом себе!

Пондерс все время говорил, пытаясь выудить из Джамиля информацию, которой у того не было. Либо он был очень хорошим актером, либо тем, кем казался: болтуном, зарабатывающим популярность у сослуживцев путем распространения последних слухов и копанием в чужом белье.

Они подошли к четвертой линии охраны и снова предъявили удостоверения. Открылся следующий коридор. Пондерс подошел к двери и набрал код. Дверь бесшумно скользнула в сторону.

— Здесь я должен оставить вас, — с сожалением сказал полковник. — Желаю удачи в деле Качана. Позвоните мне потом, пообедаем вместе. — Он дружески подтолкнул Джамиля. — Надеюсь, после встречи с генералом у вас будет что сказать.

Пондерс ушел. Джамиль вошел в комнату. Дверь бесшумно закрылась за его спиной.

Комната напоминала приемную в офисе высокооплачиваемого юриста. Помещение было небольшим, но отменно меблированным, с дорогими креслами, обитыми настоящей кожей, и резным кофейным столиком, на котором в живописном беспорядке лежало несколько журналов. Мягкий свет, лившийся с потолка, возмещал отсутствие иллюминаторов. За маленькой дверью, открывшейся от легкого толчка, находился туалет. Джамиль воспользовался им по назначению, потом изучил свое отражение в зеркале, разгладил складки мундира и вернулся в приемную. Там было даже несколько картин — космические пейзажи кисти Гутьерреса. Это произвело впечатление на Джамиля. Тот, кто занимался обстановкой комнаты, обладал тонким вкусом. Лишь тот факт, что мебель была прикручена к полу, а рамы картин намертво прикреплены к стене, говорил о том, что Джамиль находится на борту военного корабля, который может в любую минуту вступить в бой.

Он устроился в кожаном кресле, немного поерзал, встал, снова сел, полистал журнал. Потом он подошел к входной двери и открыл ее легким прикосновением к контрольной панели. В коридоре, по обе стороны от двери, стояли морские пехотинцы.