Уроки соблазнения в… автобусе - Власта Бер

– А Кирилл, кстати, так быстро вызвался тебе помогать, – улыбается она, – ты ему определённо нравишься.

Я лишь фыркаю в ответ, раскрывая Катин ноутбук, великодушно предоставленный мне во временное пользование. Но прежде чем ввести адрес странички с визитки, я зависаю.

– Ну? – торопит меня Катя. Я что-то не поняла, что за нездоровый интенес к моему учителю и его бывшей.

– А тебе обязательно присутствовать? – спрашиваю я, намекая, что не прочь сейчас остаться наедине.

– Конечно! А кто же ещё сможет трезво оценить твои шансы? Давай!

Может, и правда непредвзятый взгляд со стороны мне пригодится?

Я захожу на яркий вебсайт, оформленный со вкусом. Пробегаюсь глазами по тегам. Выбираю People, а дальше жму на Mary&Dan. И на экран выводится слайд-шоу. Мои надежды увидеть кривоносую кочергу рушатся как карточный домик. Даже я не могу не признать, что она красивая. Очень красивая. Медные волосы, загорелая кожа, серые глаза и белоснежные зубы.

– Да она просто модель! – говорит зачарованно Катя. Эй! Ты на чьей стороне?

А хуже всего, что они действительно идеально смотрятся вместе. И счастливая рожа учителя на фото вызывает у меня удушливый приступ гнева. Слайд автоматически сменяет один на другой, и фотографии становятся более откровенными. И вот уже этот «светила во тьме знаний» стоит без рубашки, а его бесстыжая подруга скользит губами вниз по накачанному прессу. От вида его нахальной рожи, с прикрытыми от удовольствия глазами, мой желудок сводит злобной судорогой. К счастью, фото сменяется другим. Но блядь! Оно ж не лучше предыдущего. Теперь и она уже без верха, стоит перед ним на коленях, из одежды на них только джинсы. Её рыжие патлы намотаны на его сжатый кулак. Он, склонив голову вниз, смотрит, как она, запустив пальцы в джинсы, тянет их вних.

И последнее фото окончательно добивает моё и так уже безжизненное сознание. Она под ним. Он целует её шею, она выгнулась, откинув голову назад. Кадр захватывает их тела только до пояса, но такое ощущение, что одежды на них нет вообще и лишь его руки накрывают её обнаженную грудь.

– А Данил Романович, оказывается, шалун! – нарушает тишину Катя, про существование которой я напрочь забыла.

– Если он узнает, что я тебе это показала – закопает обеих посреди леса, – предупреждаю я. Она знаком показывает, что рот на замок, а ключ потерян.

Но что-то на душе у меня легче не становится. Захожу в папку MERY. В ней ещё куча других папок с английскими названиями или просто датами. Выбираю Nude, что-то слово кажется мне подозрительно знакомым.

– Ог-о-о-о! – удивлённый голос Кати выводит меня из шока. И это мой купальник был развратным?!! Да она же тут вообще голая!!! Во всех ракурсах! Ноги хоть не раздвигает, а то я бы точно блеванула! Хотя кому я вру. Это же не тело, а предмет для поклонения! Ни грамма целлюлита. Сто пудово фотошоп! И живот складками не собирается. Настя, это фотошоп! И грудь явно не первого размера. Тоже фотошоп? Блядь!

– С меня хватит! – Я гневно захлопываю ноутбук с такой силой, что экран грозится пойти трещинами. Ой! Это ж не моё. С опаской смотрю на Катю. – Прости…

Она лишь кивком головы показывает, что всё нормально. Мы сидим в тишине, я пытаюсь переварить увиденное. Внезапно лицо Кати озаряет улыбка.

– Слушай! Может, он её бросил из-за того, что она снималась… в таком виде?

– Если ты не заметила, то она и с ним вместе в таком виде позировала, и я что-то не заметила, что ему это не нравилось, – сквозь зубы говорю я под рингтон своего телефона. Быстро достаю его из сумки. О! Вспомни про Данро, а вот и оно!

– Да? – жестко отвечаю я.

– Привет! – услышав его весёлый голос, я сразу вспоминаю счастливую лыбу на его лице, когда он был вместе с ней. Со злостью сжимаю телефон и челюсти. – Ты уже дома? Я могу заехать за тобой минут через двадцать-тридцать, и мы…

– Не надо! – резко перебиваю я. – Я не дома, я у Кати.

– Ах… – после небольшой паузы отвечает он. – Набери меня тогда, пожалуйста, когда дома будешь, хорошо?

– Угу, – мычу я в ответ и бросаю трубку. Не дождётесь!!!

– Это Саша звонил? – осторожно спрашивает Катя.

– Кто? Какой ещё Саша? – не сразу въезжаю я. – А, этот Саша. Ага, он самый.

Но теперь мне кажется, что Господин Гондон подходит ему больше.

– Что-то ты слишком резко с ним говорила…

– Как заслужил, так и говорила! – восклицаю я, а Катя удивлённо приподнимает брови.

– Это из-за фотографий, что ли?

– Не знаю…. – отвечаю я. Стыдно признаться, что из-за них. Они же сняты были хер знает когда, так почему же мне сейчас так говняно на душе?

Дома я посматриваю на телефон. Позвонить ему или нет? На душе становится совсем тоскливо.

– Настя! Ужинать! – зовёт меня мама.

– Не хочу! Я после шести не ем! – отвечаю я.

– С каких это пор? – заглядывает в комнату папа.

– С сегодняшнего дня, – неуверенно говорю я, делая вид, что читаю учебник.

– Это что ещё за глупости? – строго хмурит брови майор в отставке. – А ну на кухню шагом марш! И чтоб я больше такого не слышал! А услышу, загоню на полигон, и пятнадцать километров в амуниции быстро сгонят с тебя лишние калории!

С папой спорить невозможно, поэтому я плетусь на кухню. Аппетита особого нет, поэтому я вяленько перемешиваю жижу у себя в тарелке.

– Настя, знаешь, я тут нашла галстук на кухне, это не Данил случайно забыл? – спрашивает мама, а
я замираю с ложкой супа во рту. Встречаюсь взглядом с папой и едва не давлюсь куриным бульоном. Так! Спокойно! Галстук – это не трусы!

Я судорожно сглатываю, пытаясь построить грамотный и логичный ответ, но папин голос опережает меня:

– А вот мне интересно, зачем он его снимал?!! – уже кричит он.

– Судя по тому, как была застёгнута его рубашка, – безразлично продолжает мама, – снимал он не только галстук…

– Что?!! – Лицо папы багровеет за секунду. Мать моя женщина! Кто ж такое при папах обсуждает?

– А что? – пожимает плечами мама. – Твоя дочь уже достаточно взрослая, да и Данил вроде парень хороший. Вы, главное, предохра….

– Отставить! – Удар кулаком по столу заставляет подпрыгнуть тарелки с супом. – Ей нет восемнадцати!!!

– И что? Будет через две недели, – спокойно продолжает мама. – И лучше сейчас начать предохра…. – Очередной звон прыгающих от удара тарелок и ложек заглушает мамин голос, – а не через месяц.

– Моя дочь никогда не будет таким заниматься! – гневно кричит он, резко вставая из-за стола.

– Будет! Я внуков хочу, между прочим, только не сейчас. Потом. Так что пока предохра….

– Ты! – рычит на меня папа. – Под домашним арестом! И ты тоже!