Безликие: Тени Агиона - Александр Якубович

чтобы с ним можно было вести дела. А сейчас, когда дела дома идут не слишком хорошо — даже такой рынок сбыта им на руку. Чем боги не шутят, может со временем ему удастся получить армейский контракт. Ламхитанская армия была давно и качественно вооружена, как и основные ударные подразделения Клерийской Конфедерации. На прочие государственные рынки их не пускали — хватало своих оруженийков.

— Скажите, граф, — опять подал голос герцог. — А вы не думали над изготовлением чего-нибудь более современного, нежели револьвер? Скажем, обычный пистолет.

— Под такой патрон сложно сделать одноручное оружие, которое бы не повторяло весом и профилем аркебузу, — ответил Джамар. — А в нашем деле, как вы понимаете, калибр имеет решающее значение. Кроме того, пистолет подразумевает движение затворной рамы, а в условиях… охоты, это ненадежное решение.

— Больше движущихся частей — больше проблем, — согласно кивнул герцог. — Но у вас есть какие-нибудь наработки?

Джамар внимательно посмотрел на Каула. Что знает старик? Что ему известно? Неужели он сумел прознать и про святая-святых его семьи — исследовательский отдел?

— Мы не вывозим опытные образцы за пределы Ламхитана, герцог. И не торгуем сырыми изделиями, — расплывчато ответил граф де Гранж.

Эрих Каул расплылся в довольной улыбке. Он собирался выжать из неприступных ламхитанцев все, что возможно. Редко удавалось подцепить такого партнера, да еще и в столь важной сфере, как вооружения.

— Я думаю, мы с Леви с удовольствием посетили бы Ламхитан, — ответил герцог. — Конечно, когда вы убедитесь в том, что дом Каулов является надежным партнером для дома де Гранж.

Мужчины продолжили работу с документами. Время приближалось к двум часам — скоро надо будет прерваться на обед, да и из города должна вернуться Алиша, Пириус и Леви. Эрих Каул был доволен собой, Джамар де Гранж — чувствовал, что допускает стратегическую ошибку. На его месте должна была быть госпожа Оверсонг, она бы мигом скрутила настойчивого старика в бараний рог, выбила бы лучшие условия для их семьи.

Но директора больше с ними не было, значит, придется учиться справляться самостоятельно, пока ей не вырастет достойная замена.

Запись № 23

1289 год новой эры, месяц Барагаз, 08 число, вечер, Агион

На Агион опустилась зима. Как и в любом портовом городе, близость моря просто превращала зимние месяцы в отвратительно холодное и слякотное продолжение осени. Даже если в Агионе шел снег, то довольно быстро он превращался в грязное месиво, которое мешало передвигаться и людям, и автомобилям. Температура стабильно стала опускаться по ночам ниже нуля, но уже к десяти часам дня устанавливались мерзкие зимние «плюс три».

Я благодарил судьбу за то, что стал офицером раньше срока. Казенная полицейская шинель для младшего состава одновременно была невероятно тяжелой и при этом имела столь глубокие отвороты, что совершенно не защищала от стылого зимнего ветра. Кое-как спасал положение шарф, который, по тому же уставу, надлежало носить строго на груди, никак не прикрывая при этом большую часть шеи.

Офицерский гардероб был получше, да и вольности некоторые мы имели. Например, нелепые зимние шапки можно было заменить обычной фуражкой — все равно и там, и там уши торчали наружу, но темечко при этом зазря не потело — а еще офицерам разрешались тяжелые кожаные перчатки, которые можно было подбить овчиной или шерстью. Ну и конечно же, офицерская шинель была на порядок лучше того тулупа, в котором предлагалось нести службу рядовым. Тут был и высокий воротник, который в совсем дурную погоду можно было по-щегольски поднять к ушам, да и отвороты на груди можно было запахнуть, застегнувшись под горло. Впрочем, удобство на этом заканчивалось — ткань была все такая же колючая и тяжелая. В шинели было прохладно на улице, и ты моментально покрывался липким, отвратительным потом от жары, едва зайдя в помещение.

Я смирился со своей участью, неся службу еще в управлении, но последней каплей стал вопрос Леви, когда я в очередной раз ввалился на стрельбище весь красный и потный. Я учил молодого маркиза боевому владению оружием де Гранжей — не той потешной стрельбе, которой увлекаются в академии будущие военные офицеры или отпрыски аристократических фамилий, а той, которой меня когда-то обучил Пириус.

Сын герцога Каула лишь повел бровью, глядя на мое потное лицо. Маркиз уже размялся, ожидая меня, я же был готов к стрельбе в любой момент. После занятия же Леви будто бы невзначай бросил:

— Заглянешь завтра к нам?

— Милорд Джамар советовал лишний раз не появляться в районе набережной, — ответил я, проверяя свой револьвер.

— Брось, Маловер, отец всегда рад тебя видеть. Весь Агион и так уже знает, что ты мой учитель по стрельбе. Уверяю, не пожалеешь.

Я с недоверием посмотрел на улыбающегося Леви. Для столь высокородного человека он был удивительно приятен и прост в общении. Нет, время от времени на его лице мелькала тень стальной маски старой аристократии, но Леви всегда держал ее под контролем и в основном выглядел как вполне комфортный и приятный молодой мужчина.

В первую нашу встречу он не особо мне понравился — мне вообще в тот день мало что нравилось — но после, когда мне довелось пообщаться с ним еще, я свое мнение изменил. А едва из Ламхитана прибыли первые ящики с револьверами «Виконт» и патронами к ним, мне поступило предложение, от которого я не смог отказаться: обучить Леви основам боевой стрельбы.

Младший сын герцога Каула был человеком глубоко гражданским и все, что касалось оружия, казалось, было ему чуждо. Нет, как любой мужчина он кое-что смыслил в огнестреле и технике, но интерес этот был сдержанный, почти поверхностный. До этого Леви несколько раз стрелял из винтовки и обычного револьвера-мелкашки, то есть имел навык достаточный, чтобы не застрелиться по неосторожности в случае, если к нему в руки попадет оружие. Но не более. Так что при всем моем небольшом на фоне того же Пириуса или Алиши опыте мне было чему поучить молодого маркиза.

Начинали мы, конечно, с физподготовки и стрельбы из моего табельного оружия — тут Каулы дали промашку и зря ждали прибытия ценного груза. Но давать новичку в руки «Виконта» и надеяться, что его кисть и плечо после этого уцелеет, я не стал. Нет, я все же позволил Леви сделать выстрел, всего один, с двух рук и с широко расставленными ногами для устойчивости.

Я помню, каким надменным был мимолетный взгляд маркиза, как он лихо расставил ноги на ширину плеч и поднял длинный ствол «Виконта» вровень с мишенью, как защурил один глаз, целясь.

Чтобы пробивать шкуры безликих требуется огромная