Умру вместе с тобой - Татьяна Степанова

– Это голова… зубы, как бритва… клыки…

Катя ощутила, что ей не хватает воздуха в этом инфекционном боксе, полном какой-то странной невидимой заразы, которая уже поразила их всех.

– Голова из черного дерева? – прошептала она. – Белые глаза… зубы?

– Ты дура, что ли, слепая!! – неистово завизжал санитар морга и дернулся в своих путах. – Какое на хрен дерево!! Она же живая, эта башка! Та самая, которую я у него отрезал!! Голова альбиноса! И она меня сейчас заживо жрет на ваших глазах!!

Раздался какой-то всхлип. Это дежурный врач, видевший-перевидевший немало на своем веку, зажал рот рукой, пытаясь изо всех сил сдержать рвотный спазм.

– Ты на чем сидишь? – Мещерский наклонился над безумцем. – Героин, да? Мне можешь сказать. Я же ее держу… а то выпущу…

— Нет, не отпускай! Мне тогда конец! Герыч, да! Я с весны на нем.

– А она… она тебе давала что-нибудь? Что-то, кроме денег?

Кивок и безумный взгляд.

– Не говорила, что это круче в сто раз герыча?

– Сказала, да! Первый раз – крохи какие-то. Но было хорошо… улетал просто.

– А в субботу она, эта Изи, дала тебе что-то опять, да?

– Да, да!

– Порошок?

– Нет, как жвачка… сказала, надо жевать, держать за щекой.

– И ты сегодня это попробовал?

Сильная судорога внезапно выгнула тело безумца дугой. Он издал дикий нечеловеческий вопль и начал снова орать уже что-то нечленораздельное. Страшное.

– Сделайте ему двойную дозу теразина. Еще, скорее! – Мещерский обернулся к врачу.

Тот кинулся за медсестрой. Мещерский не отпускал санитара морга, пока укол не сделали. И на этот раз двойная доза успокоительного, способная свалить слона, сделала свое дело.

Безумец утих. Впал в забытье.

– Что же это такое? – спросил врач потрясенно. – Мы никогда ничего подобного не видели. И эти жуткие вещи, которые он там в морге вытворял… это же… это же неописуемо!

– Знаете что, доктор. Возьмите его кровь снова на анализ. – Мещерский о чем-то сосредоточенно думал. – Наверное, здесь у вас нет таких тестов. Тогда отправьте на биоэкспертизу. Надо проверить, нет ли в его крови следов табернантеина.

– Никогда не слышал о таком.

– Это производное от алкалоида ибоги.

– Изи Фрияпонг мы в федеральный розыск объявили, – объявил Кате Владимир Миронов, когда после долгого и суматошного дня они снова встретились все втроем.

Миронов из Солнечногорска утром поехал прямо в больницу на улицу Касаткина, затем в УВД Северо-Восточного округа и в отдел полиции ВДНХ. Он сам лично беседовал и с патрульными, и с врачами, и руководством УВД. Вот только главный фигурант оказался для него недосягаем.

Катя от всех этих событий, нарастающих словно снежный ком, ощущала себя какой-то съежившейся, как шагреневая кожа. Перед глазами ее мелькали картины: запеленутый, словно мумия, санитар морга, бьющийся на кровати, орущий, что его пожирают заживо, трещина на стекле музейной витрины и безумный взгляд белых глаз черноликой скульптуры, устремленный на нее. Когда в разгаре этих видений Мещерский самым будничным тоном предложил ей «встретиться в кафе», она едва не сорвалась на него. Но удержалась. Нервы, нервы… Нервы надо лечить.

Миронов тоже быстренько согласился «на кафе». Господи, они с Мещерским ели там, как молотилки! Это была та самая бывшая французская кондитерская на бульваре напротив Музея Востока, поразившая в первое посещение Катю своим безлюдьем. И опять здесь, кроме них, никого не было. Но это и хорошо, потому что как обсуждать такие вещи, о которых они шептались, когда за соседним столиком жуют круассаны клиенты кафе?

– Миграционная служба подтвердила, что на самом деле есть такая Изи Фрияпонг, документы не липовые, она въехала в страну два года назад. Цель – учеба в Сельскохозяйственном университете имени Тимирязева, – сообщил Миронов, набивая рот пирогом с курицей и запивая его капучино из большой кружки. – Я позвонил на факультет, но эти агрономы ответили, что Фрияпонг проучилась всего год и не сдала экзамены за первый семестр второго года. Они ее отчислили. В картотеке факультета ее адрес – квартира, которую она снимала недалеко от Тимирязевки. Но там хозяйка ее тоже уже год как не видела – она съехала. А до этого в квартире собирались шумные компании, много выходцев из Африки. Клуб землячества почище той вашей кафешки в кампусе «Лумумбы». В «Царь» она устроилась стриптизершей семь месяцев назад, и там ею были ох как довольны. Но она и оттуда слиняла без предупреждения – вы это сами узнали. Адрес, который она дала бухгалтерии клуба, липовый – Щербинка, но там ни дома с таким номером нет, ни квартиры. Мы сейчас об Фрияпонг точно знаем две вещи: в субботу в три часа ночи она встречалась в парке с этим шизоидом из морга. Левин его фамилия. И получила от него выполненный заказ – голову мертвеца-альбиноса. А днем в субботу ей звонила Савкина из солнечногорского морга с обещанием добыть язык якобы самоубийцы. В субботу вечером убили Афию… И по логике вещей путь Фрияпонг должен был бы пролегать через Солнечногорск. Однако с этих пор Фрияпонг словно в воду канула. Странно, что она не выходит с Савкиной на связь – мобильник той мы изъяли, ждем звонка, однако ничего пока. А ведь «заказ» большую ценность для этого чертова джу-джу представляет. Его не так просто добыть. Фрияпонг непременно бы за этим заказом к Савкиной явилась – вон она среди ночи в парк помчалась к санитару морга Левину. Значит, что-то ее удерживает сейчас от контактов со своей сетью поставщиков из моргов. Не то ли, что она совершила убийство Афии? И какова была роль Афии во всей этой истории? Пока мы этого не знаем. Но в одном я уверен абсолютно – такие вещи, что творит Фрияпонг, в одиночку не провернешь. Надо искать людей в моргах – таких, как Савкина, отчаявшихся, нуждающихся в средствах, либо наркоманов, алкашей, надо договариваться, надо хранить где-то все это! Надо как-то из страны вывозить. Не здесь же они эти снадобья колдовские изготовляют. Их же нельзя вот так просто размолоть, размесить, да?

– Существует ритуал, очень сложный, – ответил Мещерский. – Его всегда проводят колдуны джу-джу. Только они. И это местное действо. Ничего конкретного никто об этих ритуалах не знает. Но здесь это сделать невозможно. Это же тайное общество, пусть и оккультное. Там свои правила, свой жесткий кодекс поведения. Отсюда, от нас поставляются только «ингридиенты» – туда, в Западную Африку.

– Тем более когда – есть канал поставки и вывоза. И Фрияпонг лишь звено в этой цепи. Пусть она и вертела всем, но есть и другие. Афия, возможно, тоже была одной из них.

– Поверить не могу, – возразила Катя. – Вспомните, что о ней говорили нам все: и коллеги в музее, и ее подруга.

– А куратор Меер вам рассказывала другое, и с Серафимой Крыжовниковой ничего непонятно пока. И что там с этим фондом, и что у семейки Романова было с Афией. – Миронов сделал глоток кофе. – Слова, слова, слова… А в реале – вон головы мертвецам отчленяют!