Цифровой шквал - Сергей Самаров

– Я на правом фланге, товарищ подполковник.

– В эфире меня зовут Сократ, – поправил Максим Васильевич. – А ты в эфире – Муравей.

– Понял, това... Понял, Сократ.

– Что там у нас с опытным образцом? Можем мы сейчас со спутником связаться?

– Нет проблем. Ноутбук у меня за плечами...

– Разворачивай и запускай.

У старшего лейтенанта оказалось два ноутбука: его собственный и полученный от майора Самохина. И если свой Муравьев носил в сумке и в руках, считая, что так надежнее, то второй, казенный, устроил в рюкзаке. Впрочем, вытащить его оттуда тоже недолго.

– Сократ, я загрузился. Что будем смотреть?

– Окрестности. Это патруль прошел или простые пьяницы, а сам патруль идет следом? Ближайший участок границы по обе стороны от нас, подробно. На какой протяженности мы сможем увидеть?

– В подробностях в пределах трех километров. Можно и больше, но там будет много путаницы, не все сможем понять. А три километра дадут хорошую видимость. Особенно в инфракрасном режиме. Заметны будут все биологические объекты, излучающие тепло. То есть живые организмы.

– И деревья тоже, и кустарники? – не удержался и съехидничал Литовченко.

– Обязательно, – серьезно ответил Муравей. – Но объектив сейчас настроен так, что их тепло будет фиксироваться только при усиленном режиме теплоприема. Нам это нужно? Я могу подстроить...

– Нам это не нужно, – сказал Сакратов. – Просмотри границу.

– Могу даже показать, – отозвался Муравьев слегка рассеянно. – Я иду к вам. Сейчас, собака отвернется.

– Собака с такого расстояния не увидит, – пообещал Литовченко. – Но можешь не ходить, мы тебе верим.

– Есть что показать, – настаивал на своем Муравьев, и Сакратов услышал его торопливые приближающиеся шаги.

Ходить, как настоящий спецназовец, старший лейтенант, естественно, не умел. Спецназовца обычно не слышно даже после того, как увидишь его, но этой особенности поступи учатся не один год. И этот шум заставил подполковника посмотреть не на старшего лейтенанта, а снова в бинокль, чтобы проверить реакцию собаки, ушедшей уже довольно далеко. Купированные уши кавказской овчарки оказались очень чуткими к любым далеким звукам. Пес настороженно остановился и повернул голову. Но зрение собак в остроте своей многократно уступает и слуху, и нюху. Проводнику вообще было не до того, чтобы смотреть в сторону Осетии, он дернул поводок, прикрепленный, видимо, к «строгому ошейнику», и собака, несмотря на свой характерный для породы упрямый и недоверчивый нрав, послушно пошла за ним. Напряжение разрядилось. Пограничники, к счастью, оказались не такими восприимчивыми к опасности, как собака.

– Тебе ходить надо учиться, Муравей, – сказал Максим Васильевич. – Не так, как тебя мама с папой в детстве учили, а по-нашему – тихо.

– Я старался, но торопился, – оправдываясь, ответил старший лейтенант, он устроил рядом с командиром раскрытый ноутбук и сам присел на камень. – Тут у нас за спиной кто-то есть.

– За спиной у нас машина, в ней водитель и старший лейтенант Шарапов, – сказал майор Литовченко. – Неужели и их видишь?

– В сторону машины движется группа из четырех человек...

– Показывай, – сразу среагировал Сакратов и повернулся на бок, чтобы видеть монитор.

– Вот мы... – Палец старшего лейтенанта Муравьева только показывал, но монитора не касался. – Вот машина, рядом с ней Шарапов и водитель. Сбоку сидят или стоят, здесь толком не разберешь. Не в машине...

– Это что, космическая съемка такая? – спросил Литовченко, разглядывая карту.

– Это совмещенный режим. Объекты поиска инфракрасного объектива накладываются на обычную крупномасштабную карту. Или лучше включить спутниковую карту? На ней хуже видно.

– Оставь так, – сказал Сакратов. – А это...

Палец подполковника, в отличие от пальца старшего лейтенанта, все-таки ткнул в монитор, показывая четыре движущиеся зеленовато-синие точки.

– А это четыре объекта, которые движутся в сторону границы и никак не смогут пройти мимо машины, не заметив ее. И находятся, кстати, уже совсем недалеко. Не более ста метров. Через пятьдесят метров выйдут из леска и сразу увидят машину. Будут иметь возможность подобраться к ней почти вплотную.

– Не сразу увидят, – обеспокоенно уточнил капитан Гергиев. – Карта старая. Там посредине самосевом елки выросли, мыском. Метров на пятьдесят в длину, метров на сорок в ширину. Они закроют обзор. Но елки не высокие, не больше двух метров. Машина стоит по уровню немного выше. Если среди неизвестных есть высокие, хотя бы под метр восемьдесят ростом, могут и увидеть. Надо что-то предпринимать...

– Сократ, я – Жеглов, – вступил в разговор старший лейтенант Шарапов. – О чем речь? Я пока никого не вижу...

– Они в лесу. Высылаю подмогу, будь готов!.. Прялка, Четверг, посмотрели сюда и погнали...

Шагнув ближе, Веретенников, снимающий на ходу чехол с прицела своего винтореза, и Субботин, передергивающий непривычную рукоятку взведения затвора пистолета-пулемета, проследили, как палец подполковника прогулялся по карте на экране. И ничего не спросили.

Через несколько секунд Муравьев оглянулся, ожидая вопросов, но двух старших лейтенантов не обнаружил: те бесшумно скрылись за ближайшими разлапистыми деревьями. Монитор ноутбука показывал их в виде светящихся точек, быстро перемещающихся в нужном направлении. Они не пошли вместе, а сразу разделились, чтобы охватить группу противника с двух сторон.

– А вдруг это кто-то из наших? – в последний момент хватился капитан Гергиев. – Надо как-то предупредить, чтобы разобрались... С той стороны бандиты идти не должны. Там только поселок и российская РЛС стоят, больше никого.

– Я – Сократ. Прялка, ты старший. Наш друг Саукыдзэ просит разобраться, вдруг это кто-то из местных. Или вообще солдаты с РЛС по девкам двинули. Если будет возможность разобраться, разберитесь.

– Я – Прялка. Разберемся.

Сакратов снова повернулся к монитору, чтобы видеть происходящее. Спецназовцы передвигались быстро, особенно Субботин, которому предстояло сделать самый большой полукруг, и должны были выйти на противника почти одновременно с тем, как те заметят машину. Это Максима Васильевича не устраивало.

– Прялка, создавай запас времени. Чуть-чуть добавь...

Обращение, как обычно, шло к старшему группы, но одновременно касалось и Субботина. По крайней мере, как показал монитор, среагировали оба, хотя ответил один Веретенников:

– Я – Прялка. Понял.